Сага Гарри Поттера - Джоан Роулинг

Гарри и Гермиона проводили его глазами, а когда он пропал из виду, пошли вниз по винтовой лестнице. На душе у них было легко. Норберт улетел, Малфой им больше не угрожал и разве могло что-нибудь омрачить их радость?

Ответ поджидал их у подножия лестницы. Как только они спустились по ней, из мрака вынырнуло лицо Филча.

— Так-так-так, — прошептал он. — Кажется, у нас серьёзные проблемы.

Гарри только сейчас понял, что мантия-невидимка осталась на крыше.

Глава 15. Запретный лес

Наверное, ничего хуже с Гарри приключиться просто не могло.

Филч прямиком повёл их на первый этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Гермиона дрожала и едва сдерживала слёзы. Гарри судорожно пытался придумать подходящее оправдание и какую-нибудь невероятную историю, объяснявшую их ночное бдение, но каждая новая версия была слабее предыдущей.

Похоже, они влипли в серьёзную переделку. И сожалеть о том, что он забыл мантию на башне, было уже поздно. Гарри не видел, как они смогут оправдаться перед профессором МакГонагалл, к тому же они не просто бродили посреди ночи по школе, но были пойманы спускающимися из самой высокой башни, куда вообще запрещалось подниматься, кроме как на уроки астрономии. А если профессор выяснит про Норберта и найдёт на крыше мантию, то Гарри и Гермионе придётся паковать свои чемоданы — в этом сомнений не было.

Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор МакГонагалл вела за собой Невилла.

— Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра…

Гарри яростно замотал головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор МакГонагалл это заметила. Вид у неё был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта её ударит столб огня — такой, какой Норберту и не снился.

— Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.

В первый раз за всё время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол.

— Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнётся на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Долгопупс?

Гарри поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломлённый и оскорблённый. Гарри было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашёл в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы предупредить его.

— Это омерзительно! — заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только — четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грэйнджер. А что касается вас, Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Долгопупс, ничто не даёт вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.

— Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри. С таким штрафом Гриффиндор терял своё первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал во время последнего матча по квиддичу.

— Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри её длинного тонкого носа широко раздувались.

— Профессор, пожалуйста… — взмолилась Гермиона.

— Вы не можете… — подхватил Гарри.

— Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!

Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он ещё мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. И всё из-за того, что они потеряли сто пятьдесят очков за одну ночь. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвётся на части, потому что шансов исправить ошибку не было.

Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Невилл, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали.

Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъёма всё выяснилось — что во всём виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и ещё двое глупых первоклашек.

Гарри, ещё вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого. Даже школьники с факультетов Пуффендуй и Когтевран резко изменили своё отношение к нему, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Гарри ни пошёл, на него показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шёпот, произносили в его адрес всякие обидные слова. Только школьники из Слизерина при виде Гарри начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы твои должники, Поттер!»

Поддерживал его только Рон.

— Вот увидишь, через несколько недель все об этом забудут, — успокаивал он Гарри. — Фред и Джордж за то время, пока они здесь, получили тонны штрафных очков, а их всё равно все любят.

— Но они ведь никогда не получали по минус сто пятьдесят очков за один раз? — грустно спросил Гарри.

— Ну, в общем, нет, — признался Рон.

Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но Гарри всё равно поклялся себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снеггом. Гарри было так стыдно за свой проступок, что он даже пошёл к Вуду и предложил отчислить его из сборной по собственному желанию.