Урусут - Дмитрий Рыков

– На Белуху, на Алтай, – убежденно произнес старший группы. – Четыре с половиной всего, но сложность вполне приличная. Две вершины и «седло». На одну взойдешь, на другую – вот маленький опыт и появится. Только там у подножья такая мошка – это смерть! Сжирает за секунды. Ноги вверх сами несут.

– Ну, не будем забегать вперед. Хотя мне здесь нравится. Очень красиво.

– Красиво, – хмыкнул Шуленин. – Я и на Кавказе несколько вершин найду покруче Эльбруса в три-четыре раза. Но вы же «значкисты» – что с вас взять.

– И то верно. Ладно, пойду и я вздремну.

– Пойди. И все снаряжение – на тебе. На слово верю, но если чего в базовом лагере не хватит – все вниз. Без шуток.

– Слушаюсь, товарищ командир, – Олег поднялся из-за стола и даже зевнул в предвкушении сна. Где гипоксия? Нормально дышится.

Поднялся по ступенькам, открыл номер, быстро разделся, юркнул под одеяло, и не успел даже удобней повернуть подушку, как провалился в сон.

II

Разбудил его настойчивый стук в дверь.

– Москва, лентяи! Все проспали! Отдали свой город пришельцам с севера! – и опять грохот.

Белый Лоб узнал голос Минина.

– Сейчас! – крикнул он, с трудом поднялся и доковылял до двери. Щелкнул замком, впустил гостя.

– Здоров! – Игорь пожал руку приятелю.

– Здоров. Извини, я в исподнем. Сейчас оденусь, – и пошел в ванную.

– Я подожду! – крикнул вслед питерец. – Там, внизу, встреча на Эльбе идет полным ходом. Тебя почему-то никто не отважился будить. Твой авторитет их настолько подавляет?

– Нет! – прокричал в ответ Олег, плеская воду в лицо. – Мой скучный педантичный нрав мешает им веселиться!

– А чего б и не повеселиться на отдыхе!

Хозяин номера вышел, вытираясь полотенцем, уже нахмурившись.

– Вы там пьете, что ли? – гневно спросил он.

– Ну да… – удивился такой агрессивности гость.

– А как же восхождение?

– Так это же прогулка, что там сложного… Да альпинисты, к твоему сведению, в горах всегда выпивают…

– Что сложного? – Олег схватил Минина за указательный палец правой руки и слегка повел на себя. Тот вскрикнул от боли и бухнулся на колени. – Высвобождайся, – предложил Белолобов. У гостя на лбу вздулись жилы.

– Отпусти, больно-то как! – взмолился Игорь.

– Извини, – сказал Олег, прекратив захват. – Каждый из нас в чем-то хорош. Не надо бахвалиться своим высокогорным стажем. Мы – три новичка, и ничего не умеем. Сейчас одного дурака – второй, я знаю, не употребляет – напоите, потеряет он с похмела концентрацию и сорвется в пропасть. Что тогда?

– Там нет пропасти, – потирая палец, ответил Игорь. – Склон – пологий. И, конечно, мы вас в связки возьмем. Так что никто никуда не упадет.

– Ладно, извини, – Белолобову самому стало стыдно, – это я не проснулся еще, а, может, приснилось что дурное. Мне в последнее время постоянно какая-то гадость снится.

Быстро облачился в штаны-футболку-свитер, хлопнул жителя северной столицы по плечу.

– Ну, не дуйся. Миру-мир, войны не нужно – вот девиз отряда «Дружба».

– Не дуюсь, – улыбнулся тот. – Я тебе послезавтра отомщу.

– Это как? – спросил Белый Лоб.

– Как ты сейчас – проявлением мнимого превосходства.

– Согласен, – махнул рукой Олег. – Только не до смерти.

– Ага.

В ресторане собралась большая компания. Их группа заняла самый большой стол, в глубине зала кричали и пели – то есть уже праздновали состоявшееся восхождение – какие-то интернационалисты: ухо главного спеца по зарубежным рынкам улавливало немецкие и испанские слова. Невдалеке мрачно жевали мясцо под водочку провинциальные чиновники – их пухлые физиономии и выпуклые пуза под свитерами крупной вязки Белый Лоб давно научился отличать от прочих.

За своим столом, завидев Олега, коллектив дружно замычал, изображая восторг – ему освободили место и принялись знакомить с одноклубниками. Сначала представили дам – цветущую девицу Олесю и худенькую женщину Марину. Крупный бородатый блондин в центре оказался Родионом Родионовым – Лоб непроизвольно улыбнулся, – а крепкий шатен с усами щепоткой – Иваном Седоковым. Тут же провозгласили тост, подхваченный уже розовощеким Шулениным, но Белолобов свой бокал демонстративно отодвинул.

– Ты чего? – без церемоний спросил здоровяк. – Тоже гастрит?

– Нет. Нам ведь в горы. А, как написано в учебнике «Альпинизм» под редакцией Антоновича И.И. – «Люди с избыточной массой, а также злоупотребляющие спиртными напитками, более подвержены горной болезни».

– Новичок! – крикнул блондин и показал на него пальцем.

– Да! – не выдержал Федор Степанович, расслабившийся в более привычной для себя компании.

Все захохотали, Олег непроизвольно покраснел.

– Платон говорил, – вскочил с бокалом в руке Родион: – «Не пейте вина до сорока лет. После же наступления этого почтенного возраста пусть оно для вас будет, как молоко для младенца», – и опрокинул в рот действительно что-то там полезное.

– Нам в горы – послезавтра, – виновато улыбнулся Иван. – А до этого только по канатке кататься. Ну, и пить, если здоровье позволяет.

– Пейте, – пожал плечами Белый Лоб. – Я – не хочу.

– Вот она – Москва, – резюмировал блондин. – Важная, недоступная.

– Мы – важные? – удивился Олег. – Летал я в Питер. Ваши так называемые «предприниматели» мобильные телефоны только в одиннадцать часов включают, потому как спят до этого времени.

– Почему же тогда наши «предприниматели», – с легкой издевкой спросил Родион, – сейчас в Кремле сидят?

– Все правильно, – кивнул Олег. – Самые дельные уехали, а шалопаи остались.

Бородач нахмурился – в голове его явно вызревало нечто пока не оформившееся, но язвительно-отточенное-резкое-поражающее-наповал.

– Мальчики, ну вы еще подеритесь! – счастливо произнесла, будто и вправду понаблюдала бы тяжелое битье морд, с криками, с ломающимися стульями и переворачивающимися столами, девушка Олеся.

– Не надо! – твердо сказал Шуленин. – Родя, у Олега какой-то там дан по джиу-джитсу. И еще два таких же друга за спиной сидят. Нет у тебя шансов.

– Да слышал я уже про эти даны… – насуплено пробормотал Родя.

– А что я? – вскочил с места Витька. – Вот меня приплетать не надо! Я вообще за Питер! Я как-то на Большой Морской в клубе с та-а-акой девчонкой познакомился! А она меня потом – еще с одной! Так что я – за северную Пальмиру. «Зенит» – чемпион! – и полез обниматься с хохочущей Олесей. Все радостно ржали. Белолобов недоуменно смотрел на это и думал – сколько же лишнего времени он проспал?

Сидевшая рядом Марина толкнула его плечом:

– Расслабьтесь, Олег. Мы еще в самолете начали, в МинВодах продолжили, сейчас – самый апофеоз. Послезавтра все будет в норме, не волнуйтесь. Вы думаете, это – в первый раз?

– А в какой?

– Ну, Родя – мастер спорта, у него ровно двадцать баллов и одно восхождение на «6Б», активный любитель Камчатки. Игоря вы и без меня знаете. Иван – начинающий, но подошел серьезно, уже КМС. Олеся – разрядница, но, скажем честно, в основном за компанию с Родей.

– А вы?

– С кем я за компанию?

– Ну нет, – смутился Белолобов, – я не это имел в виду, а…

– Квалификацию? Ну, считайте, что разрядница. Хотя весь Кавказ – Ушба, Шхельда, Джангитау, Коштантау, Мижирги – это мое.

Олег, если слышал от женщины что-то вроде «Кавказ – это мое», сразу в ней разочаровывался.

– Что это вы в лице изменились? – спросила Марина. – Уж не пьете, так съешьте что-нибудь.

Олег последовал ее совету, попросил мясо, и весь оставшийся вечер слушал совместные питерско-Шуленинские байки о том, как вот нужно всего сто метров пройти, и вдруг… но тут! однако я!.. но тут еще чуть-чуть… Его все подмывало ввернуть в окончание каждого рассказа вечно живое «А по дороге мертвые с косами стоят…», однако он благоразумно удерживался. Съев замечательной баранины и опившись нарзаном, побратавшись с Родей, еще раз извинившись перед Игорем, пожав руку (сама протянула) Марине, поцеловав (подставила щеку – и что нужно делать?) Олесю, выразив радость от знакомства с Иваном, многозначительно сжав губы и надув щеки перед Федором Степановичем – тоже мне, участник боевого братства! – и просто похлопав по плечам Антона и Витю, он, сославшись на неважное самочувствие, отправился якобы спать. На самом деле хотелось еще успеть позвонить Нине, да и в пьяной компании, если сам не был навеселе, всегда ощущал неловкость.

Телефоны работали, дозвонился быстро. Очень надеялся, что трубку первой не возьмет жена – так и получилось: котенок, как обычно, подлетел к аппарату раньше.

– Привет, колокольчик! – закричал Олег.

– Привет, папа!

– Как ты, любимая, золотая?!

– Не очень, – вдруг сказала та.

– Почему это? – опешил отец.

– Четверку получила.

– По какому предмету?

– По тому же.

Он помолчал, сжав кулак свободной руки.

– Что не далось?