Шаг до страсти - Эвелин Энтони

На пляже напротив бунгало трое продолжали играть в мячик, и фигура Свердлова хорошо просматривалась с берега, когда он пересекал комнату, спустившись с лестницы. Всего мгновение, потому что расположенная на первом этаже гостиная не была видна с улицы.

Дверь перестала двигаться. Она открылась примерно на фут. Пляжный мяч попал в руки одного из играющих, он уронил его на песок. Они образовывали треугольник, и этот человек стоял в его вершине. Он широко расставил ноги, голову немного закинул назад. У него была отличная фигура атлета, мощный мускулистый торс, но волосы совсем седые и коротко подстриженные. Внезапно он замахнулся рукой, и все тело подалось вперед вслед за брошенным предметом — что-то небольшое и тяжелое пролетело двадцать футов, отделявших пляж от бунгало, и исчезло в узкой щели между стеклянной дверью и косяком.

Джуди была у двери ванной, когда вдруг услышала треск, похожий на треск фейерверка. Комната внизу, казалось, растворилась в слепящем желтом пламени. За треском последовала вспышка совершенно неземного огня, окруженного клубами дыма и неимоверным жаром, словно в комнате под ней началось извержение вулкана. Она упала на спину, разорвав окружавшую тишину своим криком прежде, чем победный рев всепоглощающего огня подмял под себя все другие звуки.

У Фергуса Стефенсона давно уже сложилась привычка перед уходом на работу прочитывать все американские и английские газеты. Он завтракал у себя в кабинете, очень скромно: хрустящие хлебцы, мармелад и чай. За едой он начинал с английских газет, с которыми легко управляться одной рукой, затем переходил к толстым американским. Читал он быстро, но не пропускал ни одного, даже самого незначительного, сообщения, которое бы относилось к политическим, экономическим или социальным проблемам и событиям в мире. В разделе «Иностранные новости» был удобно расположен параграф под выделенным жирным шрифтом заголовком:

«Советский гражданин сгорел заживо в отеле».

Стефенсон поставил чашку с чаем обратно на поднос. Сообщение не отличалось пространностью: на этот момент известны только некоторые подробности. Заметка излагала факты в том виде, как они были установлены на месте. Русский турист, зарегистрировавшийся под именем Ф. Г. Свердлова, стал жертвой вспыхнувшего пожара в бунгало отеля «Прибрежный», на западном берегу Барбадоса. Удалось спасти англичанку, проживающую в Нью-Йорке, она доставлена в госпиталь на острове. Миссис Ферроу.

Причины пожара не установлены, но предполагают, что виной тому короткое замыкание. Бунгало сгорело дотла, серьезно пострадали соседние здания. И больше ничего. Стефенсон посмотрел на дату. Трехдневной давности. Какой-то русский турист. Ф. Г. Свердлов. Его уведомление не опоздало. Он обвел параграф карандашом. Его секретарша просматривала все газеты в офисе и вырезала помеченные им материалы для досье. Он пожалел Джуди Ферроу, и надеялся, что она пострадала не слишком серьезно. Незадолго до полудня он позвонил Лодеру и пригласил на ленч.

Они встретились в маленьком ресторанчике. Сюда не заходили дипломаты, но зато собирались многие ведущие журналисты города. Фергус перекинулся ничего не значащими фразами с несколькими из них, обращаясь к каждому по имени. Он никогда не упускал случая продемонстрировать им открытость, старался быть приятным. Его очень любили представители прессы.

Они сидели за угловым столиком с видом на улицу, в помещении работал кондиционер, все было просто замечательно. Он подумал, что Лодер выглядит каким-то помятым и желтым. Под мышками у него расползлись пятна пота.

— Мне тут попалось на глаза сообщение о русском, сгоревшем на Барбадосе, — проговорил Фергус. — Это что, та самая парочка, о которой мы говорили несколько недель назад, как его, Ричард Патерсон и его подруга?

— Да, — сказал Лодер. Перед ними положили меню. Он заказал дыню и цыпленка. Американские бифштексы во всю тарелку не пришлись Лодеру по вкусу; он утверждал, что у них вкус опилок и бумажных отходов. Он слышал, как Фергус заказал омлет и салат из лангуста.

— Какое-то странное происшествие. — Стефенсон вернулся к той же теме.

— Мягко сказано. — Лодер резал ложкой ломоть дыни. — Здесь просто напортачили, то есть напортачил я.

— Ну? Не может этого быть, — предупредительным тоном сказал Фергус. — Вы расскажете мне, что произошло?

— Не вижу причин скрывать. — Лодер покачал головой.

По-видимому, он был рад случаю поговорить, рад сочувствию, прозвучавшему в голосе посланника.

— Я все понял неверно. Свердлов и не думал вербовать миссис Ферроу. Он хотел перейти к нам. Все было подготовлено. Они поехали для отвода глаз на Барбадос. Оттуда его должны были переправить самолетом в Лондон.

— Боже, — промолвил Фергус. Перед ними поставили второе, но Лодер говорил не останавливаясь.

— Он был здесь у русских самым важным человеком, и заполучить его было бы фантастической удачей. Но, видимо, кто-то предупредил их. На острове его уже встречали.

— А потом пожар, — сказал Фергус. — Это не был просто несчастный случай?

— Несчастный случай? — Лодер рассмеялся, хотя довольно мрачно. — Какой несчастный случай может быть с напалмом?! Они использовали напалм.

Фергуса передернуло. Лучше бы Лодер промолчал.

— Представляю. А что с девушкой?

— Обожжена, — ответил Лодер. — Но ей чертовски повезло, что она осталась в живых. Она была в комнате наверху. Наши ребята разбили окна и вытащили ее.

— А где был Свердлов?

— Внизу. У него не было и одного шанса из миллиона. Напалм — страшная штука на открытых местах. Можете себе представить, что это такое в замкнутом пространстве...

— Лучше не думать об этом. — Фергус отпил вина. Лицо у него побледнело. — Какая ужасная новость.

— Вы как-то сказали, что это грязное дело, — заметил Лодер. Он ел, но без всякого аппетита. — Довольно точно сказано. Нужно еще посетить миссис Ферроу. Думаю, я ей обязан. Большого удовольствия не предвижу.

— Вы сделали все, что могли, — с симпатией в голосе сказал Фергус. — Уверен, вашей вины в этом нет.

— Сообщите это моему шефу, — усмехнулся Лодер. — Хороший цыпленок.

— Мне нравится здешняя пища. — Фергус помог перевести разговор на другую тему. Они просидели почти два часа, говорили про книги и выставку картин, которая встретила противоречивый прием в Нью-Йорке. Лодер стыдливо пробормотал, что обязательно сходит и посмотрит ее. Когда они вышли из ресторана, то договорились, что Фергус выберет день и они пойдут вместе.

На работу он вернулся успокоенным, готовым заняться делом, и с искренним удовольствием думал о том, как они с Лодером пойдут на эту выставку. Классовая принадлежность и происхождение, делавшие практически невозможным их сближение, значили для Фергуса все меньше и меньше, когда он начинал смотреть на Лодера как на друга. Уже многие годы он не встречал человека, с которым мог бы отдохнуть и разделить свои интересы. Он вызвал секретаршу и начал длинную диктовку. Впервые за прошедшие две недели он почувствовал себя другим человеком — страх подействовал на него сильнее, чем он думал. Теперь в голове прояснилось, вернулась прежняя энергия.