Сумасшедшая принцесса - Татьяна Устименко

Итак, единственным уязвимым местом умертвий, как выяснилось, являлись мозги. После осознания этого замечательного факта дела у меня пошли намного веселее. Дагой в левой руке я вполне успешно отражала выпады противников, удерживая умертвий на необходимом расстоянии, а мечом в правой носила точные удары в точку соединения теменной и лобной костей, сокрушая мозг. После подобной экзекуции зомби валились как подкошенные, и никакая некромантическая сила в мире уже не могла вернуть их в строй.

Подобно ножу в куске масла, я прошла сквозь ряды умертвий, оставляя за собой полосу гарантированных на этот раз трупов, и приблизилась к стенам замка. Здесь схватка достигла такого накала, что мне приходилось в большей степени опасаться не воинственных покойников, а бравых защитников замка, со стены выкашивавших толпы умертвий градом стрел и копий. Один раз над самой моей головой, чуть не сняв рыжий скальп, просвистел здоровенный камень, пущенный из катапульты, в лепешку расплющив десяток зомби. Множество омерзительных бойцов разной степени свежести, разбившись на маленькие отряды, пытались подняться на каменные стены с помощью штурмовых лестниц. Пока что защитникам замка удавалось отбивать все атаки но, скинутые с немыслимой высоты, зомби вновь, как ни в чем не бывало, спокойно поднимались на ноги и повторно лезли вверх. В этой мешанине трупов и оружия на меня уже мало обращали внимания – видимо, по чьей-то указке справедливо рассудив, что всех умертвий в одиночку мне не перебить, а взять замок сейчас важнее.

Старательно уворачиваясь от трупов, сыплющихся сверху подобно орехам в урожайный год, я задрала голову, пытаясь рассмотреть, что творится на стене. Вскоре мне удалось выделить из общей живописной картины ритмично подпрыгивающие отблески света. Это были солнечные зайчики, отражающиеся от лезвий размеренно поднимаемой и опускаемой на головы умертвий Симхеллы. Я невольно залюбовалась мастерской работой Огвура. Невозмутимый орк не допускал ни одного лишнего движения, экономно расходуя запас сил, и с каждым очередным ударом уменьшал воинство Ринецеи на одного бойца. Видимо, мой мудрый друг пришел к тому же самому выводу относительно единственного уязвимого места зомби – и теперь вовсю применял свежеобретенные знания. Причем очень успешно, в чем я и имела возможность убедиться.

Я остановилась под маленькой декоративной башенкой, частые сполохи света над которой свидетельствовали о ратных достижениях орка, и, набрав воздуха в легкие, закричала, стараясь перекрыть шум и лязг сечи:

– Огвур, я нашла дракона!

Спустя всего лишь миг черноволосая голова, причесанная так аккуратно, словно ее владелец развлекался на балу в королевском замке, свесилась через зубчатую стену:

– Здравствуй, Мелеана! Я и не сомневался, что ты успеешь вовремя. Ланс… – Тут Огвур небрежно отмахнулся секирой от какого-то не в меру самоуверенного зомби. – Ланс пока держится.

– Чем это вы тут без меня занялись? – Я развела руки, пытаясь одним жестом охватить всю масштабную картину вдохновенной баталии. – Можно подумать, не могли меня подождать.

– Сама видишь, не в игрушки играем. – Тысячник легко, словно отгоняя назойливых насекомых, махнул секирой и выругался. – Вот достали, не дадут поговорить спокойно…

С этими словами орк недолго думая перемахнул через высоченную крепостную стену и прыгнул вниз. Я сложила губы трубочкой и восхищенно присвистнула. Несмотря на внушительную высоту стены, Огвур мягко, без малейшего ущерба для своего здоровья, приземлился на ноги и тут же занял выгодную позицию у меня за спиной, надежно прикрыв незащищенный тыл.

– Вот теперь можно и поговорить, – удовлетворенно выдохнул он, не переставая орудовать тяжелой Симхеллой.

– И что я пропустила?

Со стороны мы, соприкасающиеся плечами, наверно, напоминали некое необычное существо, в четыре руки сеющее неумолимую смерть. Ни одного удара не пролетало мимо, не пропадало зря. Раз – это Нурилон раскроил голову ближайшему зомби, два – секира Белого Волка расколола пополам череп умертвия, размахивающего хорошей эльфийской рапирой.

– Посоревнуемся, кто больше? – в шутку предложила я.

Огвур через плечо покосился на меня лукавым черным глазом и хмыкнул:

– Я их тут со вчерашнего дня столько нащелкал, что ты меня уже не догонишь.

– Ясно, – немного разочарованно протянула я, не спуская глаз с совсем свежего трупа, пытавшегося незаметно подкрасться к нам под прикрытием тел своих сородичей. – Значит, штурм начался вчера. Огвур, справа!

Орк совершил сложный выпад, навсегда успокоив не в меру прыткое умертвие:

– Вчера на рассвете. Считай, уже больше суток прут, не переставая. Гвардия барона Пампура сильно поредела, да и вымоталась изрядно. Так что ты подоспела вовремя. Еще пару часов – и замок падет.

– А Сугута?

– А что Сугута? – Друг выразительно фыркнул, недвусмысленно демонстрируя свое пренебрежительное отношение к магическим талантам баронского советника. – Хиловат ваш хваленый Сугута. Запулил в мертвяков пару огненных шаров и валяется теперь без сил рядом с Лансом, в таком же бессознательном состоянии… Это еще что? – Орк неожиданно замолчал.

– Где? – я повернулась в направлении, куда указывал смуглый палец Огвура.

Небо на севере потемнело. Десятки черных, неумолимо увеличивающихся в размере точек закрыли солнечный свет. Туча двигалась в направлении замка.

– Какого демона… – неуверенно начал орк, лицо его побледнело. – Ульрика, если это то, о чем я думаю, то твоему дракону лучше бы прибыть именно сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Да. – Я печально кивнула: – Это свежая стая горгулий, посланная Ринецеей. И Эткину лучше появиться до тех пор, пока все мы не превратились в горстку обугленных костей.

Бой приостановился. Все – и нападавшие и осажденные, – подняв головы, всматривались в темное небо.

И дракон появился…

Глава 7

– Принцесса! – Громкий девичий крик доносился откуда-то сверху.

Огвур вскинул голову и потрясенно открыл рот:

– Задери меня гоблин! – восхищенно ругнулся он.

Я понимала изумление друга, ибо сцена, представшая нашему опешившему взору, могла сразить наповал любое, даже самое искушенное чудесами воображение.

Анабель все же нашла доспехи. Панцирь, составленный из мелких, отполированных до блеска пластин, защищал спину дракона. Узкий налобник спускался на морду, придавая ей донельзя воинственное выражение, так не вязавшееся с обычными добродушными гримасами Эткина. В центре панциря, на спине, располагалось удобное седло, целиком отлитое из самородного золота. И вот в этом-то седле и восседала юная баронесса, облаченная в филигранную кольчугу, щедро изукрашенную всевозможными драгоценными камнями, размахивающая неизменной скалкой. Девушка что-то возбужденно кричала, но большую часть слов, уносимых ветром, разобрать не удавалось.