Холокост и православная церковь - Михаил Витальевич Шкаровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем антисемитские гонения продолжались. 25—TJ июля 1941 г. во Львове произошел трехдневный погром (так называемые «дни Петлюры», в связи с годовщиной его смерти), в ходе которого были убиты от 2 до 5 тысяч евреев, в основном представителей интеллигенции. В этих погромах, которые происходили и в других населенных пунктах Западной Украины — городах Тернополе, Станиславе (ныне Ивано-Франковск), многих местечках и селах, — активно участвовали члены О УН. В конце июня — в июле по Восточной Галиции прокатилась настоящая волна погромов, принявших массовый характер. Всего, по подсчетам одного из ведущих украинских исследователей темы Холокоста, харьковского историка А. Круглова, она охватила 147 населенных пунктов, и инициаторами, участниками акций в основном были антисемитски настроенные местные жители, в том числе отдельные униатские священники: «Греко-Католическая Церковь фактически ничего не сделала для недопущения или прекращения погромов. В некоторых случаях священники выступали как организаторы погромов»540.
А. Круглов также указал, что ни один униатский священник летом 1941 г. не призвал участников погромов опомниться, прекратить убийства беззащитных мужчин, женщин, детей и покаяться, отметив, что Греко-Католическая Церковь в целом заняла по отношению к погромам пассивную позицию и тем «объективно способствовала убийствам»541. Эти ужасные акции, приведшие к гибели тысяч людей, охватили всю Восточную Галицию, в отличие от других частей Украины, где погромного движения нацистам спровоцировать не удалось.
В августе — октябре того же года в Галиции началось создание так называемых «трудовых» концлагерей: Белжецкого на территории Польши и Яновского, расположенного на окраине Львова по адресу: улица Яновская, 134. В эти лагеря (где смерть от голода была обычным явлением) высылались пойманные в ходе облав евреи со всего региона.
8—15 октября 1941 г. во Львове произошло переселение большинства евреев в специально выделенный самый неблагоустроенный район города — так называемый «еврейский квартал» (в дальнейшем гетто), сопровождающееся уничтожением около 5 тысяч человек — больных и калек. В январе 1942 г. состоялась «меховая акция», в ходе которой под угрозой смерти евреи должны были сдать все меховые, теплые вещи и обувь. Через два месяца, в марте, была проведена «акция переселения», или «мартовская акция», продолжавшаяся две недели и выпавшая на еврейскую Пасху. В ходе ее людей вывозили в Белжецкий лагерь, где их убивали в газовых камерах, таким образом погибли 12–15 тысяч евреев. 24 июня 1942 г. во Львове убили от 6 до 8 тысяч евреев, которым прежде разрешили жить вне «еврейского квартала», и т. д. Всего в дистрикте «Галиция» были организованы 78 гетто, в основном в конце 1941 г. — начале 1942 г.542
В первые несколько месяцев после немецкого вторжения А. Шептицкий все еще верил в установление украинского национального единства под эгидой нацистского режима. Однако уже вскоре оккупанты запретили деятельность правительства Я. Стецько и ликвидировали все признаки украинской «самостийности», начались репрессии против наиболее активных бандеровцев. Восточную Галицию присоединили к немецкому генерал-губернаторству, созданному на оккупированной части Польши. Еще до осуществления присоединения митрополит Андрей пытался этому помешать и сохранить автономию Галиции, отправив А. Гитлеру и Г. Гиммлеру телеграмму с просьбой-призывом не уничтожать идеала свободной Украины. Однако это не дало никакого положительного результата543.
Постоянное насилие со стороны нацистов, а также растущее в украинских кругах разочарование в германской позиции относительно украинских национальных ожиданий не могло не повлиять на позицию митрополита. Более всего его беспокоило деморализующее и разлагающее влияние нацистов на местное украинское население, особенно на молодежь, и Владыка Андрей несколько раз открыто выражал свою озабоченность по этому поводу.
После еврейского погрома в Рогатине в феврале 1942 г. митрополит обратился с письмом к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, в котором выражал сожаление по поводу обращения немцев с местным населением, особенно с евреями, и протестовал против того, что «украинских вспомогательных полицейских принуждают расстреливать евреев». Владыка писал, что украинцы в результате этого становятся кровожадными убийцами и могут убивать кого угодно, включая и своих соплеменников. По меньшей мере, три человека свидетельствовали, что видели письмо митрополита Андрея Г. Гиммлеру, однако ни подлинник, ни копия этого письма до сих пор не обнаружены. Сам А. Шеп-тицкий придавал этому письму большое значение, он обсуждал его со спасенным им раввином Давидом Кахане и упомянул о нем в своем послании в Ватикан. В ответе рейхсфюрера СС говорилось, что митрополит не должен вмешиваться в дело, «которое его не касается»544.
По некоторым сведениям, курьер из штаба Гиммлера, который доставил ответное письмо, выразил А. Шептицкому мнение нацистского руководства, что если бы не почтенный возраст и авторитет, его бы обязательно расстреляли за то, что он заступается за жидов545. Но, невзирая на это, Владыка продолжал высказывать немецкому правительству свою позицию. Так, когда официальная делегация Министерства иностранных дел Германии летом 1942 г. нанесла визит митрополиту, он открыто осудил жестокое отношение немцев к евреям.
Самое суровое осуждение Владыкой Андреем нацистского режима появляется в его письме в Ватикан, написанном 29–31 августа 1942 г., после проведения 10–29 августа так называемой «Большой акции», в ходе которой было ликвидировано львовское гетто и его обитатели (от 50 до 60 тысяч евреев) уничтожены или депортированы в Белжицкий и Яновский лагеря смерти. Это были наиболее жестокие антисемитские акции за все время германской оккупации Западной Украины. Обвиняя нацистов в преступлениях, митрополит воззвал к высшему моральному авторитету своей Церкви — Римскому Папе Пию XII: «Освобожденные немецкой армией от большевистского ига, мы почувствовали некоторое облегчение, [однако] постепенно [немецкое] правительство установило режим невероятного террора и коррупции… Сегодня вся страна едина в том, что германский режим возможно еще большее зло, чем большевистский и является почти дьявольским. Вот уже не менее года нет дня, в котором не совершались бы самые отвратительные преступления: убийства, грабежи, воровство, конфискации и издевательства. Первые жертвы — евреи. Количество убитых евреев в нашем небольшом крае уже, наверняка, перевалило за двести тысяч… Власти поначалу пытались сфабриковать документы, которые могли бы доказать, что авторами убийств были местные жители или полицаи. Но с течением времени они начали убивать евреев открыто, на улицах, прямо на виду у публики и без всякого стыда… По мере продвижения армии на Восток число жертв увеличивалось. В Киеве в течение нескольких дней истреблено сто тридцать тысяч мужчин, женщин и детей. Все малые города Украины были свидетелями подобной резни, и длится это уже больше года… Я протестовал пастырским посланием против убийств, послание было конфисковано,
