Мальтийский крест. Том 1. Полет валькирий - Василий Звягинцев

Заказанные девчонки приведены в нужное состояние. А дальше что? Команды не поступало. В подвал их тащить, на второй этаж, в номера для очень богатых клиентов или в машины?

Зато, по знаку Уварова, начались естественные в ночном клубе безобразия. Маша Варламова, которую партнёр у стойки бара, под мигающими огнями софитов сначала схватил за коленку, а потом сразу за грудь, вначале хлёстко, с двух сторон отвесила ему по морде и тут же швырнула его вдоль подиума, как городошную биту.

На зрителей полетели ни в чём не повинные демонстраторши нижнего белья.

Насте попался совсем какой-то придурок, плохо понимающий, как следует вести себя с барышней, выбранной, как заранее было сказано, их начальником лично для себя. А она, визгливо хохоча, тянула его за руку к выходной двери.

— Тут душно, понимаешь, душно, поехали кататься. В кабриолете…

По пути Вельяминова прихватила с чьего-то столика бокал шампанского и залпом выпила. Вновь демонически рассмеялась и по-гусарски швырнула хрусталь на мраморный пол.

— Слушай, весело у нас пошло! — закричала она, не стесняясь того, что минутой раньше застёжка платья у неё на спине разошлась ниже талии. — Гуляем все! — Анастасия попробовала залезть на стол, где сравнительно спокойно ужинали четыре средних лет пары. — Хотели клубной жизни, сейчас увидите… Канкан среди тарелок…

Нечто подобное учинили и Кристина с Гертой. Давненько респектабельный клуб не видел такого разгула!

В итоге влезшие непонятно во что «кавалеры» с помощью охранников выволокли сорвавшихся со всех нарезок девиц на свежий воздух. Те и там не успокаивались, громко возмущались хамством и беспределом, показывали неизвестно откуда взявшимся зрителям порванные бретельки и синяки на руках, обещали завтра устроить такое, что этот поганый кабак и за сто первым километром сроду не откроется.

Уваров из темноты смотрел и посмеивался — и мы кое-что умеем. Операция у противника явно провалилась — после такого количества безобразий и шума найдётся сотня свидетелей похищения или бесследного исчезновения сразу стольких девушек, явно не из привокзальных районов. Да и руководитель как-то странно исчез в самый ответственный момент. Самое им сейчас лучшее — плюнуть на всё и самим разбегаться, пока обычные районные городовые не повяжут.

— Эй, ты, Ромка! — схватил за рукав выскочившего на крыльцо неудачливого «альфонса» старший метрдотель в малиновой ливрее, наверняка хорошо его знавший. — Кто за весь бардак платить будет? Мы так не договаривались… Парни, — это уже охране, — взять мудака долбаного, пристегнуть к батарее в подвале, утром разберёмся! Хрена, бога, душу, градоначальника с его семейством тридцать три раза туда и обратно… Хер-те что учинили, да ещё и покойник в сортире валяется!

«Неужто я своего убил? — удивился Валерий, стоявший рядом с дверью, но в глухой тени колонны. — Нет, вряд ли. Или понт гонит, или покойник — чужой».

— Василий Павлович, — взмолился задержанный, — мы тут совершенно никаким краем! Если к кому претензии — к Толяну Армавирскому. Мы за весь вечер слова не сказали, пальцем не шевельнули. Толян велел этих псишек ублажить, напоить толково и к нему на дачу отвезти. А у них крышу раньше времени сорвало… Мы — при чём?

— А какого… было сыкушек фенамином с водкой поить раньше времени? — снижая тон, ответил метр. Но Уваров эти слова хорошо услышал, как и предыдущие.

Вот оно как! Не в случайном наезде на удачно подвернувшихся богатых девчонок нескольких поставщиков приличного живого товара здесь дело. Тут куда интереснее картинка вырисовывается. Плотно заняться — прокурорским на полгода дел хватит. Серьёзная фирма, о каких в императорской Москве почти и забыли. Ан нет. Ну, это потом.

В переговорник Уваров скомандовал командиру отделения «печенегов» забыть про машины и мгновенно атаковать крыльцо и вход в клуб. Как только увидел бегущие фигуры в полном боевом, с автоматами и в затемнённых касках, метнулся вперёд, заломил руки за спину метрдотелю, придавил коленом спину, невзирая на возмущённые, но быстро слабеющие вскрики. Скомандовал своим девчонкам, всё ещё продолжавшим «детский крик на лужайке»:

— Отбой! Всех ваших вырубить и мордой вниз. Этого — туда же, — оттолкнул он ногой потерявшего волю к сопротивлению метра. Взмахом руки остановил «печенегов».

— Я — подполковник Уваров! Слушай мою команду! Перекрыть все входы-выходы. При попытке побега стрелять!

И тут же снова вызвал дежурного.

— Дело серьёзное. Полную роту сюда. Аллюр три креста!

Через десять минут больше ста офицеров оцепили клуб и всю прилегающую территорию. Начали обыск припаркованных машин, жёсткую фильтрацию клиентов и квалифицированный обыск всех помещений.

Уваров тронул с места свою «Ласку» только через полчаса, когда убедился, что здесь и без него справятся. Тем более одна за одной подъезжали машины городской полиции, жандармерии, прокуратуры вперемежку с газетчиками и дальновизорщиками. Давно в Москве таких интересных событий не бывало.

Валькирий он отправил домой на полицейском автобусе, ловко выведя их из поля зрения как «сотрудников», так и репортёров.

Анастасия, странным образом не уехавшая с подругами, каким-то образом оказалась на заднем сиденье его «купе». Как и когда она туда шмыгнула, Валерий не заметил.

Дождавшись (вот что значит подготовка), когда машина вышла на прямое шоссе, свободное от встречных и попутных машин, подпоручик Вельяминова, перегнувшись через спинку, обняла его за шею и начала целовать в щёки и уши.

— Люблю тебя, люблю! Прости, не подумала, не так подумала… Ты меня всё равно любишь? — шептала она, едва ли не со слезами в голосе.

Он, поворачивая голову, доставал щекой только до её пальцев.

Глава 15

Генерал Чекменёв докладывал Императору, а в малой гостиной, примыкающей к кабинету, ожидал аудиенции господин Катранджи, он же купец первой гильдии Катранов, желающий представить на Высочайшее имя проект строительства завода по изготовлению новейших летательных аппаратов. Не имеющих аналогов в мире. Который (мир), как тоже известно, в ближайшие годы будет занят совсем другими проблемами.

Император окончательно решил свой внешний облик привести в соответствие с внешностью глубоко уважаемого предка — Александра второго Освободителя. Ростом, чертами лица и статью Олег Константинович очень на него походил, требовалось только две недели на взращивание волос на лице и усилия хорошего куафёра.

Кажется, получилось. Жаль, что пока не до конца получается с той же быстротой и эффективностью развернуть в подражание Александру весь государственный корабль курсом «великих реформ». Но это — до поры. Вскоре Россия поймёт и дружно станет приветствовать государевы новации, без кнута и крови возвращающие её к золотому веку. Серебряный Олег не любил. Модерн, декаданс и неудержимое скатывание к мятежам, бунтам, мировой войне.

— Так ты уверен, Игорь, что за этой мерзкой авантюрой опять и снова — Англия?

— Совершенно уверен, Ваше Величество!

— Ты это брось, хорошо? — мягко попросил самодержец, разминая папиросу «Кара Дениз». Эти папиросы, необычайно длинные и толстые, набитые табаком, выращенным на специальной плантации, регулярно поставлял ему губернатор Западной Армении. — Не выношу. На приёмах — ладно. А с глазу на глаз — какое я тебе Величество? Не желаю быть Каракаллой, предпочитаю — Марком Аврелием.

— Пусть будет по-твоему, Олег. Англия. Она, причём сейчас — только она. Кто больше неё теряет от выхода России из ТАОС? Сухопутных войск для сохранения статус-кво у неё фактически нет. Жалкие пять дивизий, которые невозможно посылать в самое пекло, иногда фактически на убой. Солдаты просто не пойдут. Они не привыкли. И «общественное мнение» не готово к переходу на военные рельсы. Значит, те доминионы, что мы прикрывали Экспедиционным корпусом, она потеряет завтра же. Флот? Ну, неплохой у них флот, но опять же, если наш займёт нейтральный нейтралитет,[82] что им делать? Мы свои эскадры из Атлантики, Индийского океана и Средиземного моря оттянем в Порт-Артур и Хайфу, у европейцев не хватит сил берега и коммуникации прикрыть. На других союзников надежды мало. Мы всю жизнь им вольно или невольно помогали. Начиная с наполеоновских войн. И — никакой благодарности. Наоборот — старательно культивируемое озлобление масс и подлые выходки, вроде Крымской войны и Галлиполийской[83] (она же — Дарданелльская) операции… Цели и методы у них прежние — «разделяй и властвуй», «у Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, есть только постоянные интересы». «Как тяжело жить на свете, когда с Россией никто не воюет!» Да что я тебе буду объяснять?

— Мне — не надо. Вот, смотри. — Олег показал на груду бумаг, покрывающих почти весь стол. — Это — личные письма и телеграммы от президентов и премьеров Великих держав. Убеждают, просят, почти умоляют не разрушать мировое равновесие…