За горизонт - Андрей Дьяков

– Мудрено как-то, – протянул Дым. – Никогда о подобном не слыхивал.

– Еще бы! – хмыкнул Мигалыч. – Первые отечественные разработки датируются аж шестидесятыми годами! Программа засекречена была. И задачи ставились серьезные – самый большой в мире летательный аппарат для оперативной переброски десанта и военной техники, а еще боевой экраноплан с пусковыми ракетными установками на борту… – Старик принялся было загибать пальцы, но передумал, небрежно отмахнувшись. – В общем, планы грандиозные были!.. Когда опытный образец построили, нарекли его просто и без затей – «корабль-макет». А американские спецслужбы, срисовав экраноплан через спутник, буквы «КМ» на борту на свой лад расшифровали… Да так, что название и у нас прижилось.

– И какое же название? – Аврора завороженно слушала рассказ старика.

– «Каспийский Монстр»!

– Так его здесь, на море испытывали?

Мигалыч кивнул и благоговейно провел ладонью по заиндевелой обшивке:

– Ох уж и поломали америкосы головы над этой чудо-машиной! Все поверить не могли, что нашим конструкторам удалось эффект кавитации обойти.

– Кави… чего? – Геннадий совсем сник, запутавшись в незнакомых терминах. – Ты бы, отец, не грузил нас «эффектами» своими. Просто скажи, чем там история с этим «монстром» закончилась?

Мигалыч вздохнул горестно, поморщился:

– Спустя пятнадцать лет разбился он на очередных испытаниях. А вот некоторые из следующих модификаций даже в серию пошли и были приняты на вооружение ВМФ. «Орленок», например, или «Лунь»… Правда, в девяностых программу закрыли из-за недостаточного финансирования. И вроде как возвращались неоднократно к этой теме, но, насколько я знаю, безрезультатно… – старик снова недоуменно уставился на экраноплан. – И похоже, что ошибался я. Вот он, результат, во всей красе…

– Получается, это какая-то новая модификация? – Таран осторожно шагнул на крыло, прошелся до фюзеляжа.

– Получается, новая. Но геометрия крыла схожа с «Орленком». Стартовые движки, маршевый… Поворотные сопла… – бормотал Мигалыч, с головой погрузившись в изучение машины. – А ведь это не просто экраноплан…

– Да ладно тебе! – сыронизировал Дым, комично выпучив глаза. – А что же тогда?

– Экранолет!

Заметив непонимание во взглядах товарищей, старик поспешил пояснить:

– Ну вот, к примеру, «Орленок» может оторваться от «экрана» и совершать перелеты на высотах до трех тысяч метров, совсем как самолет. Здесь мы имеем схожий конструктив…

– Погоди-ка, отец, – осадил Таран. – То есть, ты хочешь сказать, что этот агрегат все-таки может полноценно летать?

– Может, – уверенно кивнул Мигалыч. – С большим расходом топлива, но может. Я понимаю, к чему ты клонишь, но даже если предположить, что он заправлен под завязку… До Владивостока по прямой свыше шести тысяч километров! Ту т и самолет-то далеко не каждый дотянет!

– А лететь до Владивостока и не надо, – возразил сталкер, хитро сощурившись. – Махнуть до Персидского залива, а уж оттуда, в экранном режиме, над водой…

– Обогнуть материк? Это ж почти в два раза длиннее выйдет! Без дозаправок на такой бросок никаких топливных баков не хватит!

– А с дозаправками? – не унимался Таран. – Забьем грузовой отсек горючкой…

– Да о чем ты, командир?! – путеец всплеснул руками. – Какой горючкой?

– А вот этой! – донесся из-за спины голос Глеба.

Мигалыч перевел взгляд на паренька, восседавшего на пятидесятилитровой бочке с крупными трафаретными буквами «РТ» на пузатом боку. Точно такие же закупоренные бочки ровными рядами, да еще и в несколько ярусов, покоились вдоль всей стены.

– Задери меня трепан! Сколько ж тут этого добра?… – старик попытался объять взглядом необъятное и судорожно сглотнул. – Это вам не соляра какая-нибудь, а топливо с повышенной химической стабильностью! В него специальные антиокислительные присадки добавляют, чтобы хранилось дольше!

– Я так понимаю, с горючкой разобрались? – Сталкер наметанным глазом осмотрел ангар. – Судя по бардаку и разбросанным инструментам, кто-то уже пытался это чудо инженерной мысли реанимировать.

– Несложно догадаться, кто… – добавил Геннадий. – Только, видать, опыта у колонистов не хватило. Иначе б не искали летчика.

– Остается только выяснить, на ходу ли машина.

Получив официальное разрешение, Мигалыч с энтузиазмом взялся за дело. Остальные помогали по мере сил, стараясь выполнять указания старика быстро и без лишних расспросов. Муранчиный стрекот за стенами не затихал ни на секунду – насекомые упорно искали способ преодолеть вставшую на пути преграду.

Предвестником надвигавшейся беды качнулись запертые на засов ворота. Не сумев пробиться сквозь железо и бетон, хитрые твари изменили тактику, раз за разом обрушиваясь на массивные створки единым плотным клубком тел. Прошло совсем немного времени, и в расшатанных воротах появилась щель, достаточная, чтобы черные юркие бестии, зловеще шурша надкрылками, принялись по одной протискиваться внутрь ангара.

Тотчас раскатисто застучал «Корд», ворота окрасились бурыми кляксами, бесформенные тушки и ошметки крыльев посыпались на пол. Заняв оборону в кузове «Малютки», Геннадий бил по шевелящимся в прорехе теням экономными очередями, но напор муранчи лишь увеличивался с каждой минутой, и вскоре грохот частых выстрелов превратился в нескончаемый, бьющий по нервам, гул.

– Мигалыч, теряем время! – Откатив в трюм очередную бочку с топливом, Таран нырнул в центральный коридор и чуть не сбил с ног возившегося с проводкой Глеба. – Да заработает эта хреновина или нет, в конце концов?!

Вместо ответа послышался рокот раскручивающихся лопастей. По корпусу экраноплана прокатилась волна дрожи, а колдовавший в пилотской кабине старик с блаженной улыбкой на лице погладил приборную панель:

– Давай, родной, просыпайся…

Снаружи донесся вой авиационного пулемета. Судя по тому, что в ход был пущен самый весомый аргумент, дела у Дыма обстояли не очень хорошо. Выскочив на мостки, Таран с ужасом заметил в районе ворот зияющую брешь, достаточно широкую, чтобы муранчиное войско вливалась внутрь непрерывным потоком ворсистых тел, щелкающих жвал и суставчатых хитиновых лап. Свинцовый ливень с легкостью перемалывал эту жуткую шевелящуюся массу в бурую кашицу, однако на смену уничтоженным порождениям мрака, словно из преисподней, тотчас лезли другие.

Рев турбореактивных двигателей перекрыл все иные звуки. В воздух взметнулись обрывки ветоши, клочья паутины, копившаяся годами пыль. Многотонная махина качнулась, удерживавшие ее на месте тросы натянулись и затрещали.