Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков - Вильгельм Райх

С тех пор как я впервые ознакомился с этой самой глубокой функцией пассивной фантазии о побоях, мне удалось наблюдать описанный механизм у нескольких других пациентов, которые благодаря характерному изменению Я могли удерживать мазохистскую склонность в латентном состоянии и открыто перверсию не проявляли. Вот лишь несколько примеров: пациент с компульсивным характером онанировал, представляя при этом, что он находится среди дикарей, которые принуждают его к коитусу и требуют, чтобы он вел себя совершенно не сдерживаясь. Другой больной – с пассивно-женственным характером без явной перверсии – воображал, что ударами по члену его доводят до семяизвержения; при этом он должен быть связан, чтобы переносить удары и не иметь возможности убежать. Сюда же относится мазохистская сексуальная установка невротических женщин, которую иные аналитики считают нормальной женской позицией. Тем не менее эта пассивная фантазия женщины об изнасиловании служит лишь избавлению от чувства вины. Половой акт должен быть пережит без чувства вины, а это возможно лишь при условии, что ее изнасилуют. Тот же смысл имеет формальное сопротивление некоторых женщин при реальном половом акте.

Это подводит нас к проблеме так называемого «страха удовольствия», играющего важную роль в мазохизме. В связи с этим пример из другого анализа.

Один пациент вспомнил, что ребенком, примерно в возрасте четырех лет, он имел обыкновение сознательно вызывать у себя pavor nocturnus. Он залезал под одеяло, онанировал, испытывал страх и освобождался от него посредством того, что внезапно сбрасывал с себя одеяло. Насколько этот случай укладывается в гипотезу о влиянии навязчивого повторения: вначале ребенок пережил pavor nocturnus и теперь, видимо, хочет испытывать этот страх снова и снова? На этот счет можно сказать две вещи: на самом деле он хотел пережить заново не страх, а чувство сладострастия, которое, однако, снова и снова катектировалось страхом. В дальнейшем уже само освобождение от страха было источником удовольствия. Но самое важное в этом процессе состояло в том, что возбуждение страха провоцировало анальные и уретральные ощущения, ради которых ребенок мирился со страхом. Сам по себе страх не становится удовольствием – он лишь дает повод к развитию особой разновидности удовольствия[55]. Нередко дети испытывают ощущения, снимающие напряжение, только в состоянии страха, и обычно отказываются от них из страха перед наказанием. Разрядка при внезапной дефекации и при внезапном мочеиспускании в ситуации, вызывающей страх, нередко является первопричиной желания пережить этот страх снова. Однако пытаться трактовать эти феномены по ту сторону принципа удовольствия – это полное непонимание фактов. При определенных условиях боль и страх становятся единственной возможностью пережить разрядку, которой иначе боятся. Таким образом, выражение «удовольствие от боли» или «удовольствие от страха» может обозначать – причем не очень удачно – только тот факт, что боль и страх становятся поводами для сексуального возбуждения.

То, что у нашего пациента «лопание члена» все же является целью влечения, отнюдь не противоречит нашему пониманию мазохизма. Если, с одной стороны, в определенном контексте это представление связано со страхом и наказанием, то, с другой стороны, оно также является репрезентантом конечного удовлетворения, разрядки, к которой стремятся. Это двойное психическое значение представления о лопании мочевого пузыря или кишечника является причиной того, что конечное удовольствие само воспринимается как исполнение внушающего страх наказания.

5. Заметки о терапии мазохизма

Восстановление здоровой половой жизни, упорядоченной либидинозной экономики может произойти только благодаря двум терапевтическим процессам – избавлению либидо от догенитальных фиксаций и устранению генитального страха. Само собой разумеется, это достигается путем анализа догенитального и генитального эдипова конфликта (путем устранения вытеснений). Здесь необходимо подчеркнуть лишь один момент, который касается техники. Если устранять догенитальные фиксации через упразднение вытеснений, не устраняя одновременно генитального страха, то при сохраняющемся ограничении единственного адекватного оргазмического отвода возникает опасность увеличения сексуального застоя, который усиливается до такой степени, что может стать причиной самоубийства, причем именно тогда, когда анализ догенитальности оказывается успешным. Если же устранять генитальное вытеснение, не затрагивая догенитальные фиксации, то генитальный примат остается слабым, генитальная функция не способна упразднить общую сумму страха.

В терапии мазохизма особое значение придается тому, каким образом пациенту с помощью дефектов своего характера и наклонностей удается использовать свое страдание для того, чтобы в конечном счете сделать терапевта неправым. Раскрытие садистской природы мазохистского поведения является первейшим и самым безотлагательным мероприятием. Оно обеспечивает успех тем, что устраняет произошедшую в свое время инверсию садизма и, таким образом, заменяет пассивно-мазохистско-анальные фантазии активно-фаллически-садистскими. Если однажды этим путем была реактивирована или же заново сформирована инфантильная генитальность, то обнаружить страх перед угрозой кастрации, который доселе был скрыт и истощался мазохистскими реакциями, удается значительно проще. Очевидно, что вышеупомянутые терапевтические мероприятия ничуть не затрагивают мазохистской сущности пациента. Его жалобы, упрямство, причинение себе вреда и негибкость, служащая рациональным обоснованием для того, чтобы отгородиться от мира, обычно сохраняются до тех пор, пока не устранено описанное нарушение процесса сексуального возбуждения при онанизме. Но если однажды адекватный отвод либидо через генитальный оргазм был достигнут, то поведение пациента, как правило, быстро начинает меняться в лучшую сторону. Однако склонность при малейшем разочаровании, фрустрации или в неблагоприятной ситуации впадать в мазохизм еще какое-то время сохраняется. Постоянная двойственная работа – над генитальным страхом и над догенитальной фиксацией – может обеспечить успех только в том случае, если повреждение генитального аппарата не было слишком тяжелым и если реальное окружение пациента не отбрасывает его снова и снова к привычной мазохистской реакции. Поэтому анализ холостого молодого мужчины с мазохистским характером удается значительно проще, чем, скажем, женщины, переживающей климакс, или же экономически зависимой женщины, оказавшейся в злополучной семейной ситуации.

Основательная проработка мазохистских черт характера, которая в первые месяцы анализа только и делает возможным прорыв к основе невроза, должна без устали продолжаться до окончания лечения, поскольку в противном случае при частых рецидивах на стадии создания генитального примата легко попасть в трудные ситуации. Нельзя также забывать, что окончательное упразднение мазохистского характера может произойти только тогда, когда пациент на протяжении долгого времени после лечения ведет экономичную трудовую и любовную жизнь.

К успеху лечения лиц с мазохистским характером, особенно с явной перверсией, нужно относиться довольно скептически, пока не удалось в деталях понять и тем самым пробить характерные реакции. Но если сделать это однажды удалось, иными словами, если состоялось продвижение к генитальности, пусть даже поначалу лишь в форме генитального страха, то тогда у нас имеются все основания для оптимизма. У нас тогда нет никакой причины опасаться рецидивов. Как показывает клинический опыт, излечение мазохизма относится к самым трудным задачам, которые нам приходится решать, а эти задачи, конечно же, непросты и в других случаях. Но чтобы с ними справляться, необходимо последовательно придерживаться такой аналитической теории, которая имеет прочное эмпирическое обоснование. Гипотезы, подобные тем, которые мы здесь критиковали, очень часто являются лишь свидетельством того, что аналитики слишком рано расписываются в своем бессилии перед задачами практики.

Собственно говоря, если мазохизм пациента в конечном счете сводят к действующему влечению к смерти, то этим оправдывают пациента, подкрепляя его мнимое желание страдать, вместо того чтобы разоблачать желание страдать как трансформированную агрессию, что соответствует действительности и единственно обеспечивает терапевтический результат.

Наряду с двумя уже упомянутыми терапевтическими задачами (обратным превращением мазохизма в садизм, продвижением от догенитальности к генитальности) в качестве третьей – специфической для мазохизма – задачи выступает аналитическое упразднение анальной и генитальной спастичности, которая, как было описано, является актуальным источником симптомов страдания.