Сумма теологии. Том VI - Фома Аквинский

Ответ на возражение 11. Бессловесные животные подлежали умерщвлению не за совершенные ими преступления, но в качестве наказания их владельцев, которые не предприняли мер для того, чтобы их животные не причинили вреда. По этой причине владельца надлежало строго карать в том случае, когда его «вол бодлив был и вчера, и третьего дня» (то есть когда он был прекрасно осведомлен о нраве своего животного [но «не стерег его"]). Также не исключено, что животное умерщвлялось из отвращения к греху, а также для устрашения видящих это людей.

Ответ на возражение 12. Буквальной причиной этой заповеди, по словам раввина Моисея, была та, что убийца, как правило, проживал в ближайшем городе, и потому умерщвление телицы было своего рода средством расследования тайного убийства. Это расследование было трояким. Во-первых, старейшины города клялись, что предприняли все меры для охраны околиц. Во-вторых, владелец телицы получал возмещение за умерщвление его скотины, но если преступление к тому времени было раскрыто, то животное не умерщвлялось. В-третьих, место, где умерщвлялась телица, оставляли незасеянным. Поэтому ввиду такого двойного убытка горожане с готовностью выдали бы убийцу, если бы знали, кто он, а между тем убийца крайне редко не оставляет никаких следов. Или, возможно, это делалось для того, чтобы вызвать у людей отвращение к убийству В самом деле, умерщвлением полезной и полной сил телицы, тем более не носившей дотоле ярма, показывалось, что кто бы ни совершил убийство и каким бы полезным и сильным он ни был, его должно карать смертью, причем жестокой, на что указывалось отсечением головы, а ещё – что убийца, презренный и мерзкий, должен быть исключен из сообщества, на что указывалось тем, что зарезанная телица оставлялась гнить в дикой и неразработанной местности.

В мистическом же смысле отнятая от стада телица указывала на плоть Христову которая не носила ярма, поскольку не совершала греха, и не возделывала землю, то есть не была запятнана неповиновением. То, что телицу умерщвляли в неразработанной долине, указывало на считавшийся презренным способ причинения смерти Христу, посредством каковой смерти были искуплены все грехи, а на дьявола указывал коварный убийца.

Раздел 3. ДОЛЖНЫМ ЛИ ОБРАЗОМ БЫЛИ УСТАНОВЛЕНЫ СУДЕБНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ В ОТНОШЕНИИ ЧУЖЕЗЕМЦЕВ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что судебные предписания в отношении чужеземцев не были установлены должным образом. Так, [апостол] Петр говорит: «Истинно познано, что Бог – нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде – приятен Ему» (Деян. 10:34, 35). Но тех, кто приятен Богу, не должно отлучать от церкви Бога. Поэтому распоряжение о том, что «аммонитянин и моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне вовеки» (Вт. 23:3), представляется недолжным, тем более что, с другой стороны, в отношении представителей некоторых других народов предписано: «Не гнушайся идумеянином, ибо он – брат твой; не гнушайся египтянином, ибо ты был пришельцем в земле его» (Вт. 23:7).

Возражение 2. Далее, никто не заслуживает наказания за то, что от него не зависит Но от человека не зависит быть или не быть ему евнухом или родиться ему или нет от блудницы. Поэтому предписание о том, что «у кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне; сын блудницы не может войти в общество Господне» (Вт. 23:1, 2), представляется недолжным.

Возражение 3. Далее, Старый Закон милосердно запретил притеснять чужеземцев, в связи с чем читаем: «Пришельца не притесняй и не угнетай его (ибо вы сами были пришельцами в земле египетской)» (Исх. 22:21); и еще: «Пришельца не обижай и не притесняй его (вы знаете душу пришельца – потому что сами были пришельцами в земле египетской)» (Исх. 23:9). Но очевидно, что бремя долга является несчастьем. Поэтому предписание Закона о том, что иноземцу можно ссужать деньги в рост (Вт. 23:20), представляется недолжным.

Возражение 4. Далее, люди гораздо более близки нам, нежели деревья. Но нам надлежит проявлять наибольшую заботу и любовь по отношению к тому, что наиболее нам близко, согласно сказанному [в Писании]: «Всякое животное любит подобное себе, и всякий человек – ближнего своего» (Сир. 13:19). Поэтому предписание Господа о том, что все жители захваченного вражеского города должны быть убиты, а плодоносные деревья должны быть сохранены (Вт. 20:16-19), представляется недолжным.

Возражение 5. Далее, всякий должен предпочесть общее благо благу частному. Но когда люди воюют с врагами, они защищают общее благо. Поэтому предписание о том, что [во время войны] некоторые люди, например, построивший новый дом, насадивший виноградник или обручившийся с женщиной, должны быть отосланы домой (Вт. 20:5-7), представляется недолжным.

Возражение 6. Кроме того, никто не должен получать выгоду от собственного изъяна. Но боязливость и малодушие – это изъяны, противные добродетели мужества. Поэтому неправильным было избавлять боязливых и малодушных от тяжкого ратного труда (Вт. 20:8).

Этому противоречит следующее: божественная Премудрость говорит: «Все слова уст моих – справедливы; нет в них коварства и лукавства» (Прит. 8:8).

Отвечаю: отношения человека с чужеземцами бывают двоякими, мирными и враждебными, и в том, что касается обоих видов отношений, Закон установил надлежащие предписания. Так, евреям было предложено три варианта мирных отношений с чужеземцами. Во-первых, когда чужеземцы проходят через их земли как путешественники. Во-вторых, когда они прибывают, чтобы осесть в их землях как пришельцы. Оба эти случая предусмотрены Законом и относительно них им установлены доброжелательные предписания, а именно: «Пришельца не притесняй и не угнетай его» (Исх. 22:21); и еще: «Пришельца не обижай и не притесняй его» (Исх. 23:9). В-третьих, когда те или иные чужеземцы желают быть принятыми в их сообщество и получить доступ к их поклонению. Для этого случая был установлен определенный порядок. В самом деле, никто ни у кого сразу же не допускался к гражданству, а у некоторых народов, по свидетельству Философа, был закон, согласно которому гражданином мог быть только тот, у кого предки во втором и даже третьем колене также были гражданами[200]. Причина этого заключалась в том, что если бы чужеземцам было дозволено принимать участие в народных делах сразу же после их в нем обосновании, то это было бы сопряжено с определенным риском, поскольку чужеземцы, в сердцах которых ещё не успело утвердиться [представление об] общем благе, могли бы принести людям немало бедствий. Поэтому в отношении [представителей] тех народов, с которыми у евреев [исторически] сложились близкие отношения (а именно египтян, у которых они долгое время жили, и идумеян, потомков Исава, брата Иакова), Закон предписал, что они могут быть приняты в сообщество в третьем колене, тогда как [представители] тех народов, отношения с которыми у евреев были враждебными (например, аммонитяне и моавитяне), не могли быть допущены к гражданству, а вот амаликитяне, которые были настроены [в отношении евреев] наиболее враждебно и не были связаны с ними никакими родственными узами, должны были считаться врагами навсегда, о чем читаем: «Брань – у Господа, против Амалика из рода в род» (Исх. 17:16).

И точно так же в том, что касается враждебных отношений с чужеземцами, Закон установил надлежащие предписания. Во-первых, он распорядился, чтобы у войны был непременно убедительный мотив; так, им было предписано, чтобы они, подступив к городу, прежде чем начинать его осаду, предложили мир (Вт. 20:10). Во-вторых, он предписал, чтобы они, вступив в сражение, проявляли в нем неустрашимое упорство, во всем полагаясь на Господа. А для того, чтобы они не забывали об этом предписании, он обязал священника накануне сражения ободрить их словами о том, что Бог их не оставит. В-третьих, он предписал устранять все возможные препятствия, в том числе отправлять некоторых людей домой. В-четвёртых, он обязал их, одержав победу, проявлять сдержанность, сохранять жизнь женщинам и детям и не портить плодоносных деревьев побежденной страны.