Жемчужина Авиньона - Элейн Кейн

Она потеряла счет времени, не зная, прошли часы с момента ее похищения или дни. Она то просыпалась от холода, то снова проваливалась в какое-то забытье. Она не представляла, где находится и кто тот человек, который приходил к ней. Но в одном она не сомневалась — что бы с ней сейчас не происходило, каким-то образом это связано с Хью. Может, он поехал к королю, и Людовик пришел в ярость, узнав, что они с Хью любят друг друга. Может, тот человек, что привез ее сюда, выполнял приказ разгневанного короля? Она попыталась придумать другой ответ, но измученный разум не мог подсказать ей ничего подходящего. Так она и лежала на грубых циновках у подножия старого алтаря, пытаясь отогнать от себя холод, боль и страх.

Хью, Теренс, Гриер и Гладмур въехали в ворота Понтуазского замка, когда совсем уже стемнело. Два больших факела освещали двор, хотя все окна в жилых помещениях замка ярко сияли. К всадникам подбежал помощник конюха, чтобы взять у них лошадей, а Хью направился к Большому Холлу в полной уверенности, что увидит там своих вассалов, ожидающих ужина. Освещенные окна замка ясно говорили о том, что там должно царить веселое застолье. Теренс шел следом за Хью и вдруг увидел, как брат пораженно застыл в дверях. Зал был совершенно пуст, не видно было ни единого человека. И в то же время две дюжины факелов ярко горели в металлических подсвечниках на стенах.

Хью обернулся к Теренсу.

— Найди Бастона, он же оставался здесь, так что сможет объяснить нам, что происходит. Не забудь также привести Гриера и Гладмура, они, должно быть, голодны так же, как и мы. Пусть повар подаст им ужин.

— Здесь не происходит ничего необычного, Хью, — заметил Теренс.

— В чем же тогда дело?

— Твоя Адель приказала каждый вечер зажигать все факелы в замке на ужин?

— Об ужине твои люди должны заботиться сами. В последнее время они привыкли питаться на кухне.

— Ты хочешь сказать, что Адель заказывает недостаточно пищи поварам?

— Пищи сколько угодно, — ответил Теренс, — но не для них.

— А для кого же?

— Для Адели и ее семьи. Ее родители и двое братьев по-прежнему находятся здесь.

Хью бросил на Теренса яростный взгляд и, не сказав ни слова, быстрыми шагами пересек Большой Холл, направляясь к кухне. Он вошел как раз вовремя: повар уже заносил топор над нетронутым лебедем.

— А ну, остановись! — громовым голосом приказал Хью. — Ты что это собираешься делать?

Повар обернулся и увидел Хью.

— Я только выполнял данный мне приказ, ваша светлость.

— И что же гласит этот приказ?

— Мне было сказано, что лебедь отвратительно приготовлен, — ответил повар, — мне приказали скормить его свиньям.

— Тебе это приказала герцогиня?

— Да, — сердито ответил повар.

Хью прищурил глаза и присмотрелся к повару.

— Послушай, ты ведь не тот, с кем я разговаривал в ночь своей свадьбы.

— Да, ваша светлость.

— А где же тот повар?

— Его отослали, мой господин. Отослали за преступление, которое он совершил против вашей светлости.

— О каком преступлении ты говоришь? Я не отдавал подобных приказов.

— Господин Корви обвинил его в воровстве. Он сказал, что повар украл еду с вашего свадебного стола и отдал крестьянам. Также его обвинили в краже нескольких бочонков пива.

— И куда же его отправили? — спросил Хью. Повар пожал плечами и отвернулся, явно не желая отвечать на вопрос. Хью осмотрелся по сторонам и увидел подручного повара — мальчика лет двенадцати.

— Поди-ка сюда, — поманил он его пальцем. Когда испуганный мальчик подошел, Хью приказал:

— Пойди и найди господина Корви.

Глаза мальчика от испуга едва не выскочили из орбит. Он не двигался с места.

— Иди же! — рявкнул Хью.

— Ваша светлость, — взмолился мальчуган, — господин Корви изобьет меня, если я его потревожу.

Хью с ледяным спокойствием посмотрел на поваренка.

— Тебе нечего бояться. Скажешь господину Корви, что герцог желает видеть его в Большом Холле немедленно. Ты не будешь наказан ни сейчас, ни когда-либо еще за то, что выполняешь приказания своего герцога. Ты понял меня?

Мальчик кивнул и, не сказав больше не слова, помчался исполнять приказание. Хью тем временем повернулся к повару.

— Сейчас сюда придут мои вассалы, — сказал он. — Накорми их, и накорми, как следует. Если тебе известно, где находится тот человек, который был поваром до тебя, постарайся передать ему, что я хочу его видеть. Он не совершил против меня никакого преступления и, кроме того, мне очень понравилась его медвежатина.

Не ожидая ответа повара, Хью повернулся и отправился в Большой Холл.

Несколько минут спустя в Большом Холле появился Гаспар Корви. Хью сидел у очага в высоком кресле, с кубком вина в руке, опершись ногой на маленькую, обтянутую кожей табуретку.

— Ваша светлость, — поклонился ему Корви.

Хью не пошевельнулся, заставив управляющего ждать, пока он допьет вино. Наконец он поставил кубок на подлокотник кресла и пристально посмотрел Корви в глаза.

— Убирайся прочь с моей земли, Корви. Если ты когда-нибудь еще появишься в моих владениях, я зарублю тебя, как собаку.

Управляющий открыл, было, рот, но Хью не дал ему сказать ни слова.

— Двое моих людей отведут тебя в твою комнату, чтобы ты мог собрать вещи. Затем под их наблюдением ты покинешь мои владения. Ты все понял?

Управляющий молча кивнул, однако не спешил уходить.

— Что еще? — грозно спросил Хью.

— А как же мое жалованье, ваша светлость?

— Жалованье? — прорычал Хью, теряя терпение, — ты достаточно выпил крови у моих крестьян и благодари Господа, что ты уходишь отсюда живым! Вон из моего замка!

Это был приказ, против которого небезопасно было возражать. Гаспар Корви подумал, что, может быть, стоит рассказать герцогу о том, где находится его рыжеволосая шлюха. Возможно, если он узнает все подробности заговора от Корви, то смилостивится и оставит его управляющим. Но, поразмыслив, Гаспар Корви не стал делать этого. Герцог выгнал его, грозил, унижал, пусть ищет свою шлюху сам. Корви поклонился и молча вышел.

Адель стояла на галерее над Большим Холлом и слышала каждое слово, сказанное Хью Гаспару Корви. Ее длинные худые пальцы так стиснули перила, что совершенно побелели. Она чувствовала, как холодная ярость закипает в ней. Она видела Теренса, который стоял рядом с Хью, она видела удовлетворение на его лице. Как же она не догадалась, что Теренс может съездить за Хью в Париж! Проклятый калека, словно тень, везде следует за братом. Она никогда не любила Теренса, а теперь с этой искалеченной рукой, висящей вдоль тела, он казался ей омерзительным. Это Господь наказал его! Господь дал знак всему миру, чтобы все видели, что Теренс Вунэ не годится для святой религиозной жизни, к которой готовили его отец с матерью. Она говорила Хью, что он должен идти на Священную Войну один, но Теренс как всегда увязался за ним. Злобная улыбка исказила ее тонкие губы. Теренс сполна расплатился за все, Господь не оставляет грешников безнаказанными.