Зов сердец - Джорджетт Хейер

— Жер, старина! Жер!

Голос жужжал, как назойливая муха, невероятно его раздражая. Потом кто-то совсем рядом радостно воскликнул:

— Он жив!

Это замечание показалось Жервезу настолько глупым, что он решился наконец открыть глаза и посмотреть, кто же это кричит. Но вначале ничего не увидел, потому что с ног до головы его окутывал какой-то странный туман, только почувствовал, как ему подняли голову и что-то холодное коснулось его губ. Кто-то уже другим голосом, не столь нетерпеливым, как первый, скорее твердым и решительным, велел ему открыть рот. Непонятная слабость, сковавшая все тело, вдруг овладела Жервезом, и он понял, что такое напряжение ему не по силам. Но приказ повторился. Тогда он решил, что спорить глупо, куда проще выполнить то, чего от него хотят, и с трудом открыл рот. Ему велели пить. Тут Жервез возмутился и уже собирался высказать все, что думает о таком бесцеремонном с ним обращении, как вдруг рот его наполнился каким-то едким на вкус варевом, так что пришлось проглотить, чтобы не захлебнуться.

— Не валяйте дурака! — через силу выдохнул он.

— Выпил! Он приходит в себя! Вот это правильно, Жер! Очнись, старина! — раздался радостный крик. Жервез наконец-то узнал этот голос — он, вне всякого сомнения, принадлежал виконту Улверстону. Окутывавший его туман тоже понемногу начал рассеиваться, так что в конце концов он рассмотрел и лицо друга. Только ему показалось немного странным, что увидел он его над собой.

— Вот так денди! — произнес Улверстон. — Ну же, приди в себя, дружище!

Похоже, виконт почему-то отчаянно нуждался в его помощи, но при этом какие-то непонятные обстоятельства мешали ему высказаться яснее. Жервез вдруг понял, что у него почему-то нет сил даже протянуть руку, не то чтобы встать, и почувствовал некоторое облегчение, когда кто-то другой непререкаемым тоном приказал:

— Умоляю, не разговаривайте с ним, милорд! Он очень быстро оправится, только оставьте его в покое!

Подумав, что это, вероятно, самое здравомыслящее замечание, которое он когда-либо слышал, эрл с трудом разлепил тяжелые веки и увидел, что склоненное лицо Улверстона куда-то исчезло и его место заняло лицо мисс Морвилл. Похоже, ему на лоб положили влажную салфетку со слабым ароматом лавандовой воды. Стало на редкость приятно, но и несколько неловко из-за того, что она обтирает ему лицо, будто он маленький ребенок. Эрл слабо запротестовал:

— Вы не должны! Не понимаю, что…

— Вам и не надо ничего понимать, милорд! Лежите тихо, и все будет хорошо, — пообещала мисс Морвилл голосом, который почему-то сразу напомнил ему о его няне. Словно повинуясь привычке, Жервез послушно закрыл глаза.

Он мечтал только о том, чтобы вновь ускользнуть в прохладную тьму, из которой его вытащил настойчивый голос Улверстона, но она не возвращалась. Стало ясно, что он лежит в кровати, и вскоре Жервез догадался, что это его собственная постель в Стэньоне, а не койка в казарме где-то на юге Франции, как ему вначале подумалось. Он услышал, что мисс Морвилл велит Турви потуже затянуть повязку, потом почувствовал, как его осторожно переворачивают, и острая боль пронизала его левое плечо. Голос Улверстона с тревогой спросил:

— Все еще кровоточит?

— Совсем чуть-чуть, милорд, — отозвалась мисс Морвилл.

— Куда, к черту, запропастился Шард? — раздраженно воскликнул Улверстон. — А что, если этого проклятого костоправа не окажется дома?

Эти вопросы страшно действовали на нервы Жервезу. В них было что-то такое, что вселяло тревогу, будто он должен был вспомнить нечто важное, но не мог — оно таинственно ускользало вдаль, в глубину все еще окутанной дымкой памяти. Он попытался собрать свои мысли воедино, но ничего не вышло. Потом он услышал, как мисс Морвилл предложила Улверстону спуститься вниз, чтобы встретить доктора Мэлпаса. Понизив голос, она чуть слышно добавила:

— Умоляю, не забывайте, милорд, ведь мы не знаем, как это случилось! Вполне возможно, это дело рук какого-то браконьера!

— О, неужели не знаем? — свирепым шепотом переспросил Улверстон. — Браконьер, как же! Уж Шарду-то хорошо известно, что это за браконьер!

— Я специально велела ему говорить именно так, — заявила мисс Морвилл. — Мне кажется, он и сам бы этого хотел!

Все закружилось в голове у эрла, и он сказал:

— Она не возражает против Пага и велела предоставить в их распоряжение десять кроватей.

— Это просто замечательно, — спокойно заметила мисс Морвилл, снова обтерев влажной салфеткой его лицо. — А теперь отдыхайте.

— Что со мной случилось? — спросил он.

— Ничего, маленькая неприятность, не более. Но теперь уже все позади. Скоро с вами все будет в порядке.

— О! — Тяжелые веки опять опустились, потом Жервез слабо улыбнулся и пробормотал: — Вы снова приходите мне на помощь!

Она не ответила. Он провалился в какой-то полусон. Жервез слышал все, что происходило в комнате, но почему-то теперь его это нисколько не беспокоило. Потом почувствовал, как чья-то прохладная, крепкая рука сжала ему запястье, но даже не открыл глаза.

Вскоре его снова потревожили. Чей-то новый, незнакомый ему голос раздался у него над головой. Этот человек, мужчина, начал задавать бесконечное количество вопросов и отдавать бесчисленные распоряжения. Незнакомца то и дело перебивал Улверстон. Эрл ничуть не удивился, когда человек с незнакомым голосом сердито проворчал:

— Если ваша милость не возражает, я бы предпочел, чтобы в комнате остались только мисс Морвилл и лакей. Они мне помогут.

Похоже, Улверстон сомневался, что мисс Морвилл сможет помочь незнакомцу. Эрл услышал, как его друг безапелляционно заявил:

— Чушь! Она не сможет этого сделать!

— Сможет, — возмущенный такой несправедливостью, вмешался Жервез.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, потом чьи-то жесткие пальцы сжали его запястье, и прямо над ним прозвучал все тот же незнакомый ему голос:

— О, так ваша милость очнулись? Чудесно, просто замечательно! Если так пойдет и дальше, то очень скоро вы будете чувствовать себя совсем хорошо… Милорд, мисс Морвилл и я, что называется, коллеги, еще с незапамятных времен. У меня нет ни малейших сомнений, что эта дама способна справиться с чем угодно. Так что вам нечего бояться оставить нашего пациента на ее попечении… Вот этот столик, прошу вас, любезный. Как вас зовут? Турви? Очень хорошо, Турви, придвиньте его сюда и поставьте на него кувшин. А теперь, милорд, боюсь, мне придется вас побеспокоить. Будет немного больно. Совсем немного!

Вскоре эрлу стало ясно, о чем говорил невесть откуда взявшийся незнакомец. Боль, разраставшаяся с каждой минутой, вначале вырвала слабый стон из его уст, а вскоре он со страшной силой заскрежетал зубами. Затем острая, режущая боль разорвала его надвое, лишив остатков мужества. Что-то вспыхнуло перед глазами, и Жервез понял, что падает… падает в бездонную черную дыру, и потерял сознание.