Замороженный Мир (СИ) - "Cyberdawn"

Итак, выяснилась совершенно бредовая вещь: круг “нагрева” работал у меня как положено, но, на фоне остальных кругов — относительно медленно и хреново. При этом, когда я, эксперимента ради, запустил этот круг с желанием “охладить”, в обход ассоциативных цепочек и с накачкой эфира — он охладил. Да, в тех же семи с копейками метрах, но он именно морозил. Понизил температуру ведра с водой где-то до минус ста, за секунду, чуть не вырубив меня головной болью. Всё же, видимо, “нейронная сеть” была не только целеуказателем, но и, в некоторой своей части, посредником. Так что такими экспериментами “в материи” можно и лишиться возможности в ней чародействовать, с некоторой опаской отметил я.

Температура “ледяного ведра” определяется экспериментально: тонкая жесть сосуда покрылась трещинами от лёгкого пинка. Минус сотня, а то и ниже, хотя измерительные инструменты не помешали бы.

И да, пусть в локальном пространстве это делало меня почти магом… но какого чёрта “термодинамическая остановка”? Свойство, впечатанное “в душу”? Отзывчивость эфира, а я “Отмороз” не только в шутку, а по сути?

В общем, вопросов уйма, хотя “созидания”, как магии, ни местные круги не подразумевали, ни мои осторожные “пожелалки”, на их основе, не воплотитли.

Тем не менее, помимо ярко выраженной “склонности”, всего за два дня подобных экспериментов я наткнулся на ответ вопроса “что есть одарённость”, с высокой достоверностью.

Началось это с того, что чистя бивни перед зеркалом, вечером первого дня “отмороженных тренировок”, я вгляделся в свою морду лица и несколько… опешил. Я был не сказать, чтоб вот совсем сильно, но очевидно и заметно бледнее себя с утра. Пристальный осмотр себя в зеркале вообще несколько напряг: вокруг зрачка серых глаз появилась почти незаметная полоска неоново-голубого цвета.

А с утра я отметил явно выросшую резистентность к снегу и напрягся не на шутку: меня “подгоняло”, очевидно, эфиром, к “шаблону” отмороженного.

Но его видок, прямо скажем, в местном приличном обществе не слишком придётся ко двору: молочно белая кожа, почти светящиеся бирюзово-голубым глаза, про остальные “невинные” побочки, типа триболюминисцентного “парения” лучше и не говорить.

И блин, невзирая на ряд не самых приятных воспоминаний, мне угодна баня! А Отмороженный возможности попарится был лишён, горячий пар вызывал неконтролируемую панику и рефлекторное вымораживание округи нахрен.

Впрочем, пристальная слежка за собой, в процессе экспериментов, в течении следующего дня, меня успокоила. Ну и как раз дала ответ на вопрос, не без того.

Итак, изменения во внешности давал эфир, это логично и понятно, особенно учитывая “головную боль” и явную, пусть и ограниченную “сеткой и эпифизом” связь “тело-эфирный план”.

Однако, “эфиризация” Замороженного Мира была прямо скажем, невелика. И эфир, очевидно, воздействовал не “напрямую”, как в Земном Крае, создавая из человека полуэфирную тварь, а непосредственно на тело и плоть.

И делал это не абы как, а в рамках законов “материального мира”, в чём я убедился, обзаведясь на время шикарным, пурпурно-свекольным румянцем на все щёки.

Так вот, очевидно, даже неосознанно, эфир в тело определённые корректировки вносит, причём “суперские” способности вполне соответствуют человеческим желаниям. Ну и желавший “быстрее думать”, “больнее пинаться”, “лучшее видеть” чародей, за несколько лет вносил ощутимые изменения не только в фенотип, но и генотип. А “материальная природа” закрепляла активацию механизма на некий биологический триггер, пубертат же, в который “всплывает одарённость” — наиболее удобен. Вопрос "одарённости знаниями" — сложнее, но, подозреваю, это этакая "частичная инициация", интуитивное считывание информации на "воле-желании", без кругов.

Мои же “побледнения, синения очами и хладостойкость” — полуосознанное желание “меня во тьме”. Как выяснилось — вполне контролируемое сознательно.

Вот только с “вымораживанием” затык. Сколько я не пыжился — вымораживать было проще, удобнее, “органичнее”, чем любое другое воздействие.

Впрочем, мне это скорее комфортно, если разобраться, уже засыпая, подумал я.

На следующий день я замкнул домик, посмотрел на него прощальным взглядом, да и потопал в академический квартал. С собой я, по здравому размышлению, взял только тройку комплектов одежды, ну и “Росси”, само собой.

До Воресена ещё чёрт знает сколько времени, по пути встретятся не один и не два портовых города — и нахрена мне с собой таскать баулы, с тем, что не факт, что пригодиться?

Кабинет профа выгодно отличался (хотя вопрос вкуса) от предыдущего бардака. Вся четвёрка присутствовала, а сам Висс осветился вполне “уляновской” улыбкой.

— А вот и вы, Гемин, прекрасно, — обозначил он, что даже в бардаке беспокоился о срыве экспедиции. — Здравствуйте, кстати. Сейчас заедем в министерство, ну и на поезд до Капши, через сутки уже будем на корабле, — радостно потёр он ладошки.

— Министерство? — приподнял бровь я.

— Собеседование, чистая формальность, — отмахнулся проф.

У академии нас ждал мобиль, как выяснилось — багаж уже на вокзале. Я хотя бы познакомился с нашими спутниками — Вермином и Жозе, по представлению оказавшимися двоюродными дядюшкой и племянником, что, учитывая их примерно одинаковый возраст, было довольно забавно.

Собеседование же в министерстве оказалось “формальностью”. Вот только с чародейской проверкой правдивости, на которую я честно соврал, что “жить не могу без благословенного Анта” и в остальном врал тоже.

Кстати, только там я получил, как оказалось, необходимую бумаженцию.

Дело, как мне объяснили уже в поезде, было вот в чём: “аурес”, как денежная единица, выраженная золотом, “сестерций” — серебром, ну и “палладис” — как не удивительно, палладием, было понятием, да и предметом “международным”. Палладий, кстати, был вполне востребованным и ценным, в рамках “эфирных технологий”, металлом.

В общем-то, я натыкался на это в “импортных романах”, но ожидаемо предполагал, что это “просто название”.

Но, оказалось, что металлическая монета вполне международна и взаимозаменяема. А вот монетарная политика Анта заставляет задуматься — то, что “за бугор” не идут необеспеченные деньги — факт. Но вот внутри страны… Хотя, инфляции нет, так что пофиг, отмахнулся я от “власти всё скрывают”.

Так вот, обменивать ассигнации на монеты, по “твёрдому курсу и в больших объемах” можно только с визой министерства иностранных дел. Без него — либо грабительский обмен с возможностью быть “кинутым” с рук, либо обмен ассигнаций в забугорье, что сходу отнимало половину стоимости.

С межбанковскими “переводами” в виде чеков, дисконта, вроде бы и не было, но таковой чек ГосБанк Анта также предоставлял лишь с визой.

А прочие банки Анта “международных чеков” не предоставляли вообще.

Впрочем, причину я, кажется, понимаю, а детали выяснятся в поездке, рассудил я. В поезде, кстати, со мной наконец побеседовали. Было довольно сложно свести разговор об археологии и истории к “текущим реалиям”, точнее, вывести последние из истории, но я, в общих чертах, справился.

Понятно, что задавать вопрос “а что у сволочей импортных творится на самом деле, а не что нам в пропаганде врут?” было несколько нелюбезно.

И разговор вращался, на данном этапе, вокруг Ниля, ну и выходило, что мои предположения, основанные на романах, близки к истине. Больше буржуи, нежели сословные служаки. Более того, проф описывал такой казус, что пейзане Ниля — чуть ли не привилегированное сословие, точнее — фермеры. Или йомены, вольные землевладельцы короче. А низшее — городские трудяги.

По моему — либо лукавил, либо сам толком не знал. Ну или сельскохозяйственная техника вне Анта на порядок продвинутее: сколь бы ты не был “йоменом”, сколь бы относительно плодородной не была земля, но пахать-то её надо. И, либо ты имеешь высокопроизводительную технику, которой на Стегасе вроде как нет, либо пашущих в поте лица подчинённых. Которые и выходят пейзане, а никак не землевладельцы, которые становятся и вправду “привилегированными” — помещиками.