Ближний круг Сталина. Соратники вождя - Рой Медведев

Окончание Гражданской войны и принятие новой экономической политики привело к относительно быстрой стабилизации как внутреннего, так и международного положения нашей страны. Образовался новый Союз Советских Социалистических Республик – СССР, и в ЦИК СССР в первые годы председательствовали по очереди главы ЦИК союзных республик. Мало кто знает, например, что в первые 3 месяца существования СССР на заседаниях ЦИК председательствовал не М. Калинин, а Г. Петровский – глава Украинского ЦИК. Но с увеличением числа союзных республик их руководители становились не сопредседателями, а заместителями Председателя ЦИК СССР, которым стал М. И. Калинин. Он теперь меньше ездил по стране, но расширил прием населения, причем часы и дни приема граждан самим Калининым указывались в печати.

В своих последних статьях и заметках В. И. Ленин предлагал расширить контрольные права ВЦИК по отношению к наркоматам и всему СНК, а также расширить представительство рабочих и крестьян в составе ЦИК и ВЦИК. Вместе с тем Владимир Ильич нередко незаслуженно обходил вниманием попытки Калинина самостоятельно решать идеологические и теоретические вопросы советского строительства. Ленин ценил в Калинине в первую очередь его опыт практической работы и умение завязывать тесные контакты с беспартийными массами. Известно, что при обсуждении разного рода вопросов в Политбюро Ленин не раз поворачивался к Калинину и с дружеской иронией спрашивал: «А что скажет по этому поводу глава государства?» Глава государства!

Как писал позднее Л. Троцкий: «Калинин не скоро научился узнавать себя под этим высоким псевдонимом. Бывший тверской крестьянин и петербургский рабочий, он держал себя на своем неожиданно высоком посту достаточно скромно и, во всяком случае, осторожно. Лишь постепенно советская пресса утвердила его имя и авторитет в глазах страны. Правда, правящий слой долго не брал Калинина всерьез… Благодаря широкому охвату своих встреч и бесед, он вносил немало ценных житейских наблюдений. Его предложения, правда, принимались редко. Но его соображения выслушивались не без внимания и так или иначе принимались в расчет…» (Л. Троцкий. «Портреты революционеров». 1988. Вермонт. США, изд. Чалидзе. с. 241—242).

С началом новой экономической политики к мнению и предложениям Калинина стали прислушиваться гораздо более внимательно, ибо оказалось, что эти предложения бывшего тверского крестьянина и петербургского рабочего во многих случаях куда более разумны, чем предложения самоуверенного и более европейски образованного Троцкого да и многих других коллег Калинина в Политбюро. Можно сказать с уверенностью, что именно в период 1924—1928 гг., когда в стране стала поощряться частная экономическая инициатива, изменилась общественная атмосфера и появилась, пусть и весьма относительная, свобода дискуссий. Именно в это время Калинин сумел реализовать свои лучшие качества: опыт и знание крестьянской психологии и уклада, внимание к интересам городских мелкобуржуазных слоев, нелюбовь к жестким, насильственным мерам. Теперь уже не только пресса, а частые выступления Калинина в прессе утверждают его авторитет.

На время нэпа приходятся и лучшие теоретические работы Калинина, его лучшие выступления на съездах и пленумах партии. Показателен такой факт: еще за несколько месяцев до начала XIII съезда партии Калинин опубликовал в «Крестьянской газете» текст своего предполагаемого выступления на съезде и обратился к читателям газеты высказать откровенно свое мнение. Писем было много, часть из них публиковалась вместе с ответами Михаила Ивановича. Калинин призывал в своих статьях не злоупотреблять понятием «кулак» и в практической работе, и в политике, убедительно показывая на многих примерах, что в «кулаки» и «лишенцы» (люди, лишенные избирательных прав) многие партийные и советские органы на местах записывают крестьян, которые должны служить примером трудолюбия, а не разоблачаться как «кулаки».

Известно, что многие из видных большевиков, главным образом из числа «левой» оппозиции, боролись против углубления политики нэпа. Даже Ф. Дзержинский, возглавлявший тогда не только ГПУ, но и ВСНХ, предлагал нередко принимать жесткие меры против частников. Между тем суровые меры против частных торговцев и мелких промышленников наносили ущерб не только нэпманам, но и всему населению городов и сел. Калинин решительно протестовал против свертывания политики нэпа, хотя идейное руководство новой экономической политикой осуществляла группа Бухарина, Рыкова и Томского. Обычно Калинин всегда соглашался с предложениями этой группы в Политбюро.

К сожалению, политика нэпа не только не получила развития, но и не смогла утвердиться в нашей стране даже в ее достаточно умеренных формах. Логика борьбы политических течений в обществе и логика борьбы за личную власть, развернутая в первую очередь Сталиным, стала все больше и больше отражаться на экономической политике партии, внося в нее элементы волюнтаризма и авантюризма, несовместимые с рыночными отношениями и нормальным экономическим развитием. С 1928 года в партии началась борьба с так называемым «правым» уклоном, 1929 год получил в нашей истории наименование года «великого перелома», 1930 год стал началом «сплошной коллективизации» и «ликвидации кулачества как класса».

Калинин не был сторонником ни «чрезвычайных», ни крайних мер в деревне и в городе. На первом этапе борьбы с «правыми» Калинин нередко поддерживал Бухарина и его группу. Это делали нередко также и такие члены и кандидаты в члены Политбюро, как Ворошилов, Киров, Микоян, Куйбышев. На каждого из них Сталин оказывал все более и более сильное давление.

Калинин никогда не был тем, кого принято называть сильным лидером. Не чужды были ему и многие человеческие слабости, а также развращающее влияние власти и привилегий, которых он не хотел лишиться. Поэтому шантаж и давление Сталина достигли цели; Калинин был политически и морально сломан, сломлен и с начала 30-х годов уже никогда в сущности не выступал против Сталина. В награду за «послушание» Сталин оставил Калинину все его посты и привилегии.

Калинин полностью поддержал в 1930—1931 гг. все драконовские меры сталинского руководства против крестьянства и городской мелкой буржуазии. В архиве Калинина можно найти сотни тысяч писем крестьян с описанием ужасов коллективизации. Но только в нескольких случаях Калинин оказал помощь отдельным середнякам, которых также нередко выселяли на Север и Восток как «кулаков».

Подпись Калинина стоит под постановлением ЦИК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации…». Этот закон от 7 августа 1932 года привел к аресту и длительному заключению миллионов бедняков и середняков – «за колоски», как говорили в народе. Голодных крестьян арестовывали за «кражу» горсти зерна у колхоза, хотя именно эти люди вырастили это зерно. Подпись Калинина скрепляет и Постановление о паспортной системе, превратившее сельских жителей в граждан «второго сорта», практически в крепостных, лишая их свободы передвижения. Подпись Калинина стоит и под чудовищным по своей жестокости постановлением от 1 декабря 1934 года «О порядке ведения дел о подготовке и совершении террористических актов». Это постановление оставалось главной юридической нормой для большей части псевдосудебных процедур 30-40-х годов. Но и система внесудебных репрессий, распространение всех видов уголовного законодательства на детей с 12-летнего возраста и многие другие акты сталинского произвола были одобрены не только резолюциями Сталина или Молотова, но и актами ЦИК СССР за подписью Калинина. Уголовное наказание за опоздание, прогул, за самовольный уход с работы, за мелкие хищения – все это драконовское законодательство 1940 года также скреплено подписью Михаила Ивановича.

Но и имя Калинина мы встречаем теперь гораздо чаще не только в печати. Многие приветствия «вождям» партии и правительства направляются в Москву на имя Сталина, Молотова, Калинина.

Еще в 1925 году жители Кимрского уезда Тверской губернии хотели переименовать небольшой город Кимры в честь М. И. Калинина. Тот очень просил воздержаться от подобного решения, мотивируя свою просьбу следующим образом: «Я считаю совершенно излишним переименовывать уезд моим именем. У нас и так все переименовывается. Я считаю, что старые названия надо сохранять. Быстрые переименования, по вдохновению, ничем не вызываются и они бесполезны… Правду говорят, что новая метла чисто метет, но наша власть и так много переименовывала… Кимры – название очень интересное, по-моему, его надо беречь. Кроме того, Калининский уезд уже имеется, кажется, в Белоруссии, волостей – тоже достаточное количество, поэтому я решительно возражаю. Это нецелесообразно практически, и, наконец, это доказывает нашу чрезмерную спешку, наше неуважение до известной степени к прошлому. Конечно, мы боремся с прошлым, строим новое – это верно, но все, что было ценного в прошлом, мы должны брать. Вот когда мы умрем и пройдет лет пятьдесят после нашей смерти и наши потомки поймут, что мы совершили что-то заслуживающее внимания, тогда они смогут вынести решение, а мы еще молоды, товарищи, и мы не можем себя оценивать. Слишком самоуверенно думать, что мы заслуживаем переименования места нашим именем» (Архив НМЛ, ф. 78, оп. 1, 1925, ед. хр. 156, л. 9.).