Опасайся дверных ручек (СИ) - Аноним Эйта

Мертвец выбросил в воздух второй кулак, сел на столе, от чего тот чуть качнулся, и подмигнул Ошу.

— …имейте в виду, вы сдохнете очень, очень быстро. Вы — хитрая тварь, но я — сильная и молодая.

— Ты — не убийца.

— Так и вы, мудрый Ош, не привыкли ломать жизни. Так, чуть пользоваться чужими, но не ломать — а если вы расскажете, то вы сломаете. Как много людей хотели бы себе чуть-чуть больше способностей?

— Успокойся. — Вдруг сказал Керн, и метнул в мертвеца сосульку.

Та пробила ему грудную клетку, но раскрошилась о стол, так что особого эффекта не получилось.

— Ты успокойся. — Прошипел Ярт. — из-за тебя сама возможность подобного вскрылась, ты, хлюпик, закомплексованная мямля! Деду высказывай, а не Селии — но деду же страшно, да? Селия — не коза отпущения для такого слабака как ты!

Мертвец вытащил сосульку и швырнул ее на пол — та разбилось тысячей осколков.

— Кто, я? Ты угрожаешь моему учителю смертью!

— Потому что эта старая змеюка заслужила! — Рявкнул Ярт, и доброжелательно, обратившись к Ошу, добавил, — Мудрый Ош, вы не могли бы закрыть дверь с той стороны? Знаете, сейчас начнет дуть… надеюсь, больше тут никого нет и мы сможем поговорить с моим другом наедине?

Ош скривился и плюнул. Плевок как-то слишком громко звякнул о кафельный пол, и Ош, поняв, что с ним не шутят, как можно быстрее испарился.

— Он поддерживал меня, пока мне было плохо! Всегда поддерживал!

— Ты маленькая девочка, что ли? Тебя обязательно надо держать за ручку, пока ты оплакиваешь смерть своей игрушечной придуманной куклы? Скажи мне, Керн, — Ярт приблизился к Керну вплотную, хрустя изморозью, — Скажи: почему ты не можешь успокоиться?

— Я не могу выкинуть ее из головы! Эта стерва…

— Селия не виновата в том, что ты не можешь выкинуть ее из головы. Это ты виноват, ты и только ты. Мы не сказали тебе, что она из Ведомства, потому что нам было плевать на это: мне и Яльсе. Она пристроила Яльсу на работу, ты! Она молчала про Яльсину… Молчала! Она не сказала тебе, что она из Ведомства, потому что она, Окос раздери, на десять лет тебя старше и не любит об этом вспоминать, она разделяет работу и личную жизнь! Знала, что все кончится так, видимо. Мудрая женщина… хотя и стерва порядочная, тут ты прав. Еще она Яльсина двоюродная сестра, и об этом ты тоже знаешь — и что? А еще у нее взрослая дочь, и что? О дочери ты, кстати, тоже мало что знал…

— Я не знаю, кто ее отец.

— Юлга тоже не знает. Поделитесь друг с другом этой бедой, создайте клуб. — Ярт пожал плечами, — Я не вмешивался, пока это было твоей проблемой. Но ты ввязал в это Варта — вот уж кто точно ни чем не виноват. Ты понимаешь, что ему будет за то, что он так долго тебя прикрывал? Я подскажу — вскроется, будут проблемы. Ош не дурак, у него рыльце тоже в пушку, благодаря твоей тщательно лелеемой бобошеньке у тебя мог получиться хороший, годный пятый уровень силы дара, но благодаря Варту и Ошу, который поддерживал Варта в уверенности, что он необходим — получится третий. Благодаря мне ты сейчас выйдешь из кризиса: поверь, эти парни измотают тебя не без удовольствия, они помнят, кто их вскрывал. Покажи им свою ненависть. Не благодари, друг мой.

Ярт развернулся и, не оборачиваясь, пошел к двери.

Из холодильников лезли мертвецы, мертвецы соскакивали со столов…

Ош стоял за дверью, слишком спокойный для кого-то, кто только что трясся от помпончика до пяток, и Ярт подумал, что, пожалуй, ошибся, и старик трясся от холода, а не от страха.

— Юноша… э-э-э… Ярт. — Догнал тот стремительно уходившего некроманта, — Вы же понимаете, что он сейчас разнесет морг?

— Ну… да?

— и целую уйму покойников?

— Пожалуй.

— Родственники будут недовольны, Ярт. Поэтому давайте так: я списываю все на взрыв газа, а вы помогаете мне с бумагами?

Ярт посмотрел на старичка не без восхищения. Нет, этот, пожалуй, ничего никому не расскажет. Может, и в его участии к Варту была доля искренности. Смог бы сам Ярт устоять, если бы такая возможность пошла ему прямо в руки? Если уж совсем честно, не кривя душой — вряд ли.

— Простите за мое поведение. Я… сорвался.

— Главное, вовремя понять свою ошибку, верно? — Ош подмигнул.

Юлга очнулась в лазарете.

Рядом на табурете дремала Ния, и Юлга поймала себя на мысли, что обрадовалась бы гораздо больше, если бы это был Варт. Но не исключено было, что Варт валяется где-то на соседней койке.

Но нет, это оказалось не так. Юлга была в палате одна-одинешенька.

Она протянула руку и коснулась рукава Нии.

— Эй! Принеси воды, а?

Ния встрепенулась.

— Да, да, конечно! — Упала на колени перед тумбочкой, достала оттуда казенную кружку и уставилась на нее тяжелым взглядом. Не прошло и минуты, как кружка была полна.

— Ты здесь сидишь. — Сказала Юлга.

— Я твоя подруга и беспокоюсь за тебя.

— Могла сидеть Жаннэй, и это было бы рациональным решением. У Жаннэй нет проблем с Общим Правом, у тебя — есть. Но ты здесь сидишь и гуляешь пару. Варт сказал тебе кое-что. Поэтому?

— Ты помнишь?

— Я грохаюсь в обмороки, но не цепляю амнезию. — Фыркнула Юлга. — Варт говорил о чувствах. Единственная подруга, с которой ты сможешь нормально о них поговорить — это, кажется, все-таки я?

Ния покаянно склонила голову.

— Ты права.

— Что, предсвадебный мандраж?

В голосе Юлги было совсем чуть-чуть насмешки.

— Как ты… — Вскинулась Ния.

— Конец месяца, послезавтра — день Солнца, а одиннадцатого дня будет твоя свадьба. Это было очень сложно — догадаться. — Хмыкнула Юлга и отпила из кружки.

Вода была вкусной-вкусной, чистейшей.

— Давай, рассказывай, только своими словами. Прости, в прошлое я сейчас не смогу — сама видишь, чуть не надорвалась. — Сказала она, когда допила. — Я постараюсь тебя понять.

— Ты себя-то понять не можешь. — Фыркнула Ния и примирительно подняла руки, — Ладно, ладно, обо мне, так обо мне. Все очень просто и, на самом деле, описывается всего парой слов: жреческий брак.

Глава 16

Водники были консервативным народцем. Оттого и система наследования власти у них была путаная и не слишком-то понятная для Юлги, которая во всех этих традиционных игрищах отроду не разбиралась. Из объяснений Нии можно было понять, что власть у водников принадлежит Верховному Жрецу многогранной Богини, как правило, старшему мужчине из жреческого рода. Но при определенных услових это мог быть любой мужчина рода и никогда — женщина. Сильных жреческих родов было два: род Улы и род Ялы. Несколько веков назад с помощью каких-то невероятных подковерных интриг и потрясающего везения, от которого, по общему мнению, ощутимо веяло хладной улыбкой Богини, Верховным Жрецом стал Тайек из очень малочисленного рода Олы, но, к добру или к худу, закрепиться не смог, удача ему изменила: его первенцем оказалась девочка, и в следующем поколении Верховный происходил уже из рода Ялы.