Ненавижу. Скучаю. Люблю - Ники Сью

Дом парня Ирины, сестры Снегиревой, находился на отшибе города. Антон два раз не туда заехал, перепутал номера улицы. Чудом нашел нужный адрес. Остановился напротив новенького подъезда, вышел из машины и принялся звонить Юльке. Трубку она взяла сразу, попросила подождать пару минут, на предложение, ждать внутри квартиры, ответила отказом. Леваков вздохнул, однако возмущаться не стал. На улице, так на улице.

А когда дверь подъезда открылась и Снегирева выпорхнула с маленьким рюкзачком на плечах, Антон совсем растаял. Она вдруг ему такой хрупкой и маленькой показалась, что аж страшно стало.

- Привет, - робко произнесла Юлька, подходя ближе. Она вроде и улыбалась, а вроде и пыталась скрыть грусть. Леваков все понял без слов: молча подошел, обнял крепко, прижимая к своей груди. Теперь он точно никуда ее не отпустит. Откуда-то на плечах возникла ответственность за эту уязвимую девчонку. Девушки вообще слабые, кто их будет оберегать, как не мужчины.

- Ты задушишь меня, - отшутилась Снегирева, ерзая в его объятиях.

- Не задушу, не переживай, - ответил Антон, затем все же отпустил руки, но отвести взгляд не смог. Все его нутро тянулось к этой девчонке, рядом с ней он ощущал себя иначе: будто может, решит любую проблему, покорить самую высокую вершину, коня оседлать на ходу. Удивительно, конечно, раньше подобного с ним не было.

- Что? Я так плохо выгляжу? – смутилась Юля, от столь пристального разглядывания Левакова. Он чуть наклонился и заправил прядку ей за ушко.

- Очень, но мы это исправим. Кушать хочешь? А, и что мы стоим? Поехали!

- Кушать… ну… не знаю, - замялась Снегирева. Антон больше не стал ждать: стянул с ее худеньких плеч рюкзак, открыл заднюю дверцу и кинул туда вещи.

- Я очень хочу. Как насчет кавказской кухни?

- Ну, раз ты хочешь, - смущенно ответила Юля, припустив ресницы. Леваков взял ее за руку и повел к пассажирскому сидению. Распахнул перед Снегиревой дверцу, приглашая, садится. Она глянула на него мимолетно, и от одного этого взгляда прошибло током каждую клеточку. Антон не выдержал, поддался вперед и коснулся губ Юли. Мягких. Карамельных губ. Ох, как же он скучал по этим прикосновениям, по ее запаху.

- Я рад, что ты доверилась мне, - шепнул Леваков, разрывая сладкий поцелуй. Он улыбнулся, она тоже. Только теперь по-настоящему. И в груди у Антона, словно запели птички. Всегда бы Юлька так улыбалась, смотрела только на него и целовала. Ох, последнего особенно хотелось, конечно.

- Спасибо, - робко произнесла Снегирева, затем развернулась и села в салон, прикрывая за собой дверцу.