Бесконечная история - Михаэль Энде

Едва оглядевшись на судне, Бастиан задался вопросом, какая же сила приводит его в движение: не было ни парусов, ни весел, ни руля, ни гребного винта. Впрочем, паруса, как ему объяснили, не имели бы здесь никакого смысла

– ведь над Морем Тумана всегда затишье. А весла или гребной винт ничуть не помогли бы кораблю продвигаться в тумане. Сила, приводящая в движение корабль, совсем другого рода.

Посреди палубы находилось возвышение цилиндрической формы. Бастиан заметил его сразу, как только взошел на корабль, и принял за капитанский мостик. Во время плавания на нем всегда стояло несколько Мореходов в Тумане

– двое, трое, четверо, а то и больше. (Весь экипаж корабля насчитывал четырнадцать Мореходов, не считая Бастиана.) Положив руки на плечи друг другу, они смотрели вперёд в направлении движения. На первый взгляд казалось, что они стоят неподвижно. Но, внимательно понаблюдав за ними, можно было заметить, что они медленно и согласно раскачиваются, словно в каком-то танце, и при этом напевают всё повторяющуюся простую мелодию, очень ритмичную и красивую.

Бастиан сначала принял их странное поведение за ритуал, смысл которого для него скрыт. Только на третий день плавания он спросил одного из троих своих друзей, что же это значит. Тот, в свою очередь, был очень удивлен, что Бастиана это удивляет, и объяснил ему, как Мореходы силой воображения приводят в движение корабль.

Бастиан не сразу понял его разъяснение и спросил, не заставляют ли они крутиться какие-то невидимые колеса.

– Нет, – отвечал Мореход. – Если ты хочешь, чтобы твои ноги начали двигаться, тебе ведь тоже надо только представить себе это. Разве ты двигаешь ногами с помощью шестеренок?

Разница между собственным телом и кораблем, объяснил он, состоит лишь в том, что управлять кораблем могут, самое меньшее, два искалийца, объединив свое воображение. Только благодаря этому единству и возникает сила, движущая корабль вперёд. А чтобы увеличить скорость движения, надо увеличить и количество Мореходов, объединивших силу воображения.

Обычно вахту несли втроем, остальные в это время отдыхали. Ведь, хотя со стороны и казалось, что это легко и приятно, на самом деле работа была тяжелой и напряженной, так как требовала предельного внимания. Однако только так и можно было переплыть Скайдан.

И Бастиан, пойдя на выучку к Мореходам в Тумане, постиг тайну их единения

– ритмический танец и пение без слов.

Постепенно, в течение долгого плавания, он стал таким, как они, одним из них. Это было неописуемое ощущение самозабвения и гармонии, когда сила его воображения сливалась с силой воображения других, превращаясь с ними в единую силу. Он чувствовал себя воистину принятым в их сообщество, неотделимым от них, от целого. Чем больше он отдавался этому чувству, тем больше стиралось в его памяти, что в том Мире, из которого он пришел и куда искал теперь путь, каждый человек имел собственные представления и собственное мнение. Только одно он смутно помнил: свой родной дом и своих родителей.

И всё же в нем жило ещё одно желание, более сильное, чем желание не быть одиноким. И теперь оно шевельнулось в его душе.

Это случилось в тот день, когда он впервые заметил, что искалийцы достигают единства не потому, что сочетают как бы в едином хоре разные голоса, а потому, что они так похожи друг на друга. Им не составляет никакого труда чувствовать себя чем-то единым. Наоборот, у них нет ни малейшей возможности спорить или быть иного мнения, чем все остальные, поскольку никто из них не воспринимает себя как отдельную личность. Им не надо преодолевать противоречия и разногласия, чтобы вступить в гармоничные отношения друг с другом. И как раз это-то отсутствие трудностей постепенно стало всё больше и больше не удовлетворять Бастиана. Их мягкость представлялась ему теперь вялостью, а всегда одни и те же мелодии песен звучали слишком монотонно. Он чувствовал, что чего-то в них ему не хватает, он испытывал тоску по чему-то другому, но не мог бы ещё сказать, по чему именно.

Это стало ясно ему только в тот день, когда в небе над Морем Тумана вдруг появился огромный орел. Все искалийцы испугались и попрятались под палубу. Только один замешкался и не успел укрыться вовремя. Громадная птица с громким криком спустилась вниз, схватила несчастного и унесла его в клюве.

Когда опасность миновала, искалийцы вылезли из укрытия и спокойно продолжали плавание с пением и танцами, словно ничего не случилось. Их гармония не была нарушена, они не горевали, не плакали, они и слова не проронили о потере.

– У нас все на месте, – сказал один из них, когда Бастиан стал задавать ему вопросы. – О чем же нам горевать?

Один был у них не в счет. И, так как все они не отличались друг от друга, незаменимых не было.

Но Бастиан хотел быть самим собой, а не просто одним из многих. Ему даже хотелось, чтобы его любили за то, что он такой – такой, какой он есть. В общности искалийцев была гармония, но не было любви.

Он больше не стремился стать самым великим, самым сильным или самым умным, всё это было уже позади. Он тосковал о том, чтобы быть любимым – хороший ли он или плохой, красивый или уродливый, умный или глупый – со всеми своими слабостями и недостатками или, быть может, даже как раз за них.

Но какой он на самом деле?

Этого он теперь уже не знал. Он так много даров получил в Фантазии, так много способностей и силы, что не мог найти среди всего этого самого себя.

С того дня он не участвовал больше в танцах Мореходов в Тумане. Часами сидел он на носовой палубе и глядел вдаль, туда, за Море Тумана Скайдан. Иногда он просиживал так всю ночь.

Наконец показался к берег. Корабль вошел в бухту. Бастиан поблагодарил искалийцев и ступил на твердую землю.

Земля эта заросла розами. Это был дремучий лес из роз всех цветов и оттенков. А по бескрайнему лесу роз пробегала узенькая тропинка.

И Бастиан пошел по ней.

XXIV Аюола Цветущая

Чем кончила Ксайда, рассказать можно очень быстро, но понять очень трудно. Вся эта история полна противоречий, как и многое другое в Фантазии. До сегодняшнего дня ученые и историки ломают голову, как могло такое случиться, а некоторые даже сомневаются в самих фактах или пробуют дать им совсем иное толкование. Но здесь события будут изложены так, как они происходили, а уж каждый пусть объяснит их себе, как умеет. В то самое время, когда Бастиан вошел в город Искаль, Ксайда со своими Чёрными Броневеликанами добралась до того места на пустоши, где железный конь развалился на куски под Бастианом. И тут у неё появилось предчувствие, что больше она уж его не найдет. Когда же она завидела земляной вал, на который вели следы Бастиана, её предчувствие превратилось в уверенность. Если он вошел в Город Бывших Королей, он потерян для всех её планов, останется ли он там навсегда, или ему удастся оттуда выбраться. Если останется, то потеряет силу, как все, кто там живет, и не сможет больше ничего пожелать. А если выберется, все его мечты о власти и величии угаснут. В обоих случаях игра для Ксайды проиграна.

Она приказала своим Броневеликанам остановиться, но они непостижимым образом не подчинились её воле и продолжали маршировать дальше. Тогда она разгневалась, выпрыгнула из своего паланкина и встала у них на пути, широко раскинув руки. Но Броневеликаны, пешие и конные, продолжали шагать вперёд, словно не замечая её. И они её растоптали. Но, как только Ксайда испустила дух, вся колонна замерла вдруг на месте, словно часовой механизм, в котором кончился завод.

Когда рыцари Избальд, Идорн и Икрион с остатками войска подошли к этому месту и увидели, что случилось, они ничего не поняли. Ведь этих пустых великанов приводила в движение одна лишь воля Ксайды. Выходит, воля Ксайды и заставила их её растоптать? Но долгие раздумья были не в характере трех рыцарей, и они, пожав плечами, бросили это бесполезное занятие. Посовещавшись, что же им теперь делать, они пришли к выводу, что поход, видно, пора кончать. Они распустили остатки войска и приказали всем разойтись по домам. А сами, поскольку присягали Бастиану и не хотели нарушить присягу, порешили разыскивать его по всей Фантазии. Но никак не могли прийти к согласию, в каком направлении двинуться, и постановили, что каждый пойдет в ту сторону, в какую хочет. Распрощавшись друг с другом, они, хромая и ковыляя, пустились в путь по разным дорогам. Каждый из них пережил ещё много приключений, и об их блужданиях по Фантазии существуют бесчисленные предания и легенды. Но это уже совсем другие истории, и мы расскажем их как-нибудь в другой раз.

А пустые Чёрные Броневеликаны так и стояли с тех пор неподвижно всё на том же месте, неподалеку от Города Бывших Королей. Их поливал дождь, засыпал снег, они ржавели, оседали, постепенно кренились набок, иные даже рухнули на землю. Но ещё и поныне некоторые из них стоят всё там же. Об этом месте идет недобрая молва, его считают нечистым, и путники обходят его стороной.