Обреченные на победу - Джон Скальци

— И как вы на это реагировали? — поинтересовался я.

— Черт возьми, — воскликнул Гарри. — Я согласился с ними. Это ужасно подозрительно. Кстати, мне кажется, что мой ответ понравился им ничуть не больше любого другого. Но по большому счету нам их не в чем упрекать. Колонии чувствуют себя так, будто у них выдернули ковер из-под ног. Если мы не сможем выяснить, что произошло у Коралла, нас ждут еще более крупные неприятности.

— Да, здесь есть о чем покумекать. А сам-то ты что думаешь?

— Не знаю, — признался Гарри. — Возможно, скачок не настолько маловероятное явление, каким его принято считать.

Он отпил соку из своей чашки.

— Очень смешно, но ты произнес те же самые слова, что и я давеча.

— Да, но я понимаю, о чем говорю, — отозвался Гарри. — У меня нет той блестящей подготовки в области теоретической физики, как у Алана, упокой Господь его душу, но, похоже, вся теоретическая модель, исходя из которой мы трактовали скачки, в значительной степени неверна. Очевидно, рраей знают какой-то способ, позволяющий с высокой степенью достоверности предсказать, где появятся наши корабли. Но как они это делают?

— Боюсь, что ты не сможешь сейчас это объяснить.

— Ты прав. Но они это делают. И становится совершенно очевидно, что наше представление о скачке глубоко ошибочно. Если практика показывает, что что-то не так, теорию нужно забрасывать ко всем чертям. Вопрос в том, как же это происходит.

— Есть какие-то соображения?

— Даже несколько, хотя это вовсе не моя область, — ответил Гарри. — Для этого я слишком плохо знаю математику.

Я рассмеялся.

— Знаешь, совсем недавно Алан сказал почти то же самое обо мне.

Гарри улыбнулся и поднял чашку.

— За Алана, — сказал он.

— За Алана, — отозвался я. — И за всех наших ушедших друзей.

— Аминь, — произнес Гарри, и мы выпили.

— Гарри, ты говорил, что видел, как меня принесли на «Ястреб», — начал я.

— Видел. Не тебя, а изувеченный полутруп. Только не обижайся.

— И в мыслях не было. А вот не помнишь ли ты тех, кто меня притащил?

— Помню. Но не слишком хорошо. Нас держали взаперти и не выпускали гулять по кораблю. Я был в медицинском отсеке, когда туда принесли тебя. Они осматривали нас.

— Была среди моих спасителей женщина?

— Да, — подтвердил Гарри. — Высокая. Каштановые волосы. Вот и все, что я запомнил, и то случайно. Честно говоря, меня больше интересовал ты, чем те, кто тебя доставил. Тебя я знал, а их — нисколько. А в чем дело?

— Гарри, среди тех, кто меня спас, была моя жена. Я готов поклясться.

— Я думал, что твоя жена умерла, — оторопел Гарри.

— Моя жена умерла, — подтвердил я. — Но это была она. Конечно, не та Кэти, какой я помню ее во времена нашей совместной жизни. Эта была солдатом ССК, с зеленой кожей и всем таким.

Выражение лица Гарри сделалось откровенно скептическим.

— Джон, это, вероятно, галлюцинация.

— Да, но если это только пригрезилось мне, то с какой стати я мог бы увидеть Кэти в облике солдата ССК? Скорее, я должен был бы увидеть ее в настоящем виде.

— Не знаю, — протянул Гарри. — Галлюцинации, по определению, не совпадают с действительностью. И вроде бы для них не существует никаких правил. Если так, то почему бы тебе не увидеть твою покойную жену в виде солдата ССК?

— Гарри, я знаю, что кажусь слегка сумасшедшим, но я видел свою жену, — настаивал я. — Возможно, я был малость переломан, но мой мозг работал прекрасно. Я знаю, что это было на самом деле.

Мой друг несколько секунд сидел неподвижно.

— Ты ведь знаешь, что мое отделение проторчало несколько дней на «Ястребе». Нас засунули в комнату отдыха, как сардин в банку, и не позволяли никуда выходить, ничего делать — не пускали даже в игровой зал. Если нужно было куда-то кого-то отвести, выделялся эскорт. И мы, естественно, обсуждали команду и вообще Специальные силы. Так вот, интересная вещь: никто из нас не имел знакомых, которые когда-либо перешли из обычных войск в Специальные силы. Само по себе это ничего не значит. Большинство из нас служит первую пару лет. Но все равно это интересно.

— Может быть, для этого нужно прослужить несколько сроков, — предположил я.

— Может быть. А может быть, дело в чем-то другом. В конце концов, они называют сами себя «Бригадами призраков».

Он отхлебнул еще один глоток сока и поставил чашку на мою тумбочку.

— Мне кажется, что можно попробовать кое-что поразнюхать. Если я не вернусь, отомсти за мою смерть.

— Сделаю все, что смогу, если только ничего не помешает, — пообещал я.

— Уж постарайся, — усмехнулся Гарри. — И заодно сам попробуй что-нибудь раскопать. Тебе предстоит еще несколько встреч со следователями. Почему бы тебе самому не допросить их?

— Так что вы хотели спросить насчет «Ястреба»? — насторожился майор Джавна во время нашей следующей беседы (так они называли допросы).

— Я хотел бы отправить туда сообщение. Хочу поблагодарить их за то, что они спасли мне жизнь.

— В этом нет необходимости, — заявил подполковник Ньюман.

— Я знаю, но ведь существует простая вежливость. Раз уж человек позаботился о том, чтобы тамошние хищники, отгрызшие мои пальцы, не доели все остальное, то самое меньшее, что я могу сделать, — это послать небольшую записочку со словами благодарности. Я хотел бы отправить такое письмо непосредственно тем парням, которые нашли меня. Как это сделать?

— Никак, — отрезал Джавна.

— Почему же? — невинно осведомился я.

— «Ястреб» — это корабль Специальных сил, — объяснил Ньюман. — Их передвижение сохраняется в тайне. Связь между Специальными силами и остальным флотом строго ограничена.

— Знаете, мне это кажется не слишком справедливым, — нагло заявил я. — Лично я прослужил почти два года, и я никогда не имел проблем с отправкой почты моим друзьям на другие корабли. Разве вам не кажется, что даже солдатам Специальных сил будет приятно получить весточку от своих друзей с дальнего конца света?

Ньюман и Джавна по своей манере переглянулись.

— Мы отклонились от темы, — сказал Ньюман.

— Я хочу всего лишь послать короткую записку.

— Мы подумаем, что можно сделать, — Джавна сказал это таким тоном, что было ясно: и пальцем не пошевельнем.

Я вздохнул и принялся рассказывать им — наверно, уже в двадцатый раз — о том, почему я приказал пилоту взорвать выходной люк причального отсека «Модесто».

— Как ваша челюсть? — спросил доктор Файорина.

— Полностью восстановила свою функциональность и готова что-нибудь пожевать, — доложил я. — Не могу сказать, что мне противно сосать бульоны через соломинку, но через некоторое время это начинает надоедать.