Под черным флагом - Андрей Васильев

— Что? — Вика ощутимо напряглась. Я чувствовал, что она боится этого внешне безобидного и доброго человека.

— Обманщица вы, Виктория Евгеньевна, и еще какая. — Азов сложил руки на животе. — И вот что мне теперь с вами делать?

У Вики повлажнела рука, которой она меня держала. Ее явно начала бить мелкая дрожь.

— Я- обманщица? Да что вы такое говорите — забормотала Вика. — Я же сама вам позвонила, я…

— Ну, а кто же вы? — развел руками Азов. — Вы мне обещали чай, горячий, возможно с сахаром, если вам его для меня не жалко, конечно.

Вика вскочила, нервно рассмеявшись.

— А вы шутник, я даже напугалась.

— И правильно сделали — как-то сухо сказал Азов. — Страх — это всегда полезно.

Вика вышла из комнаты, прикрыв дверь

— Ну зачем вы так? — попенял я Азову. — И так девчонка стресс перенесла.

— Для того и сделано. — Азов встали с кресла. — Чтобы мозги себе всякой ерундой не забивала. Теперь я ее напугал, и тот, предыдущий страх из нее вышиб.

— Они хотели, чтобы я какую-то бумагу подписал — сообщил ему я. — И согласие на что-то дал.

— Бумагу? — как мне показалось удивился Азов. — Однако. Но молодец что при Вике не сказал, ни к чему ей лишнее знать.

— Что это хоть за бумага была? — спросил я у него напрямую. По моему глубокому убеждению этот человек знал все.

— Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос. — Азов нахмурился. — Если бы это знать, то запросто можно было бы понять, кто это вообще был и что этот кто-то задумал.

— Так разве это был не Консорциум? — пришла моя очередь удивляться. — А я-то уверен, что это их рук дело. Архангелы хреновы…

— Архангелы? — Азов выглядел обескураженным. — Почему архангелы?

Однако крепко меня приложили, коли я так язык развязал. Ну, сняв голову по волосам не плачут.

— Ну, они мне сказали, что они архангелы, воинство небесное, а вы стало быть, кхгм…

Елки-палки. Какой же бредятиной все это выглядит в изложенном вслух виде, а, вон как на меня Азов смотрит? А если такое, например, на бумаге написать, то большинство читателей попросту меня сумасшедшим могут счесть, причем очень даже легко.

— Н-да, может мы их переоцениваем? Совсем уже со своими потусторонними играми очумели. — Азов помассировал виски. — Надеюсь, ты в этот бред не поверил?

— Ну, как сказать — я уставился в сторону.

— И ведь взрослый человек, как не стыдно. И что совсем уж плохо — не доложил об этом никому. — Азов покачал головой — Ладно, не со мной по этому поводу объясняться будешь.

У него в кармане зазвонил телефон.

— О, легок на помине — шеф безопасности «Радеона» достал его из кармана.

Я потер лоб — стройная схема сложной головоломки, в которую вроде вписывались все странности моей новой жизни, крошилась как сухая печенька. Азов по роду своей службы наверняка мог изобразить что угодно, но не было похоже на то, что он разыгрывал удивление от услышанного.

— Дома он уже — говорил тем временем Илья Павлович в трубку. — Ну наподдали ему конечно, не так как в прошлый раз, хотя все равно изрядно. Да, уже вызвали, только что-то он все никак до нас не доедет. А вот этого пока не знаю, но если это «Консорциум», то видимо что-то у них поменялось, они от него какую-то подпись на некий документ хотели. Не водилось за ними такого раньше, да и потом — что Киф такого подписать мог? Да, вот еще что, хотите посмеяться? Нет, момент тот самый. А вы между прочим черт, и Валяев тоже, и даже я, наверное. Какой? С рогами, уж извините, и, наверное, еще с хвостом. Нет, я не пил таблеток, не красненьких, ни зелененьких. Да нет, на самом деле это смешно, вы тоже посмеетесь, когда я вам потом объясню почему. Нет, сначала я вам расскажу, а вот потом вы с ним поговорите. Нет, по голове не били особо.

Дверь в комнату открылась и в нее вошла Вика, катя перед собой сервировочный столик на колесах, она его с полмесяца назад откопала на балконе, где он стоял перед этим несколько лет, служа подставкой для разнообразного хлама, отмыла, подремонтировала и на мои вопросы «Зачем тебе эта рухлядь?» неизменно отвечала —

— Пригодится.

Надо же — угадала, пригодилось. Смотрелось все очень даже комильфо — чайнички, варенье в розетке, нарезанный хлеб, сыр, лимон. Все как в порядочных домах.

— Ага, вот и славно — радостно хмыкнул Азов. — Ну все, Максим Андрасович, я пошел чай пить.

Азов послушал что ему говорил шеф. Недовольно поморщился и сунул мне трубку.

— На, держи, тебя заместитель повелителя ада хочет слышать.

Я выдал кривую улыбку и приложил трубку к уху.

— Киф, что там у тебя за фантазии? — Зимин явно был удивлен услышанным. — Тебя точно по голове не ударили?

— Ну, не скажу, что вовсе не ударили — уклончиво ответил я. — Съездили по роже разок…

— Разок — это не страшно. — Зимин посопел в трубку. — Завтра с утра подъедешь к нам — пообщаемся. И не думай, что я буду с тобой на этот раз либеральничать.

— Завтра? — я вздохнул — У меня на завтра одно дело в игре намечено, чревато его пропускать. А сколько там по времени выйдет — кто его знает. Может, вечером?

— Вечером я занят. — Зимин помолчал. — Тогда в понедельник приедешь.

— Яволь — почему-то на немецком ответил я.

— Вот не бывает у тебя без приключений — посетовал Зимин и повесил трубку.

— Огреб? — Азов отхлебнул чаю и зажмурился от удовольствия как кот. — То ли еще будет, нечего любимое руководство нечистой силой считать.

— Кем? — Вика вытаращила глаза.

— Вика, вы слишком эмоциональны. — Азов снова отхлебнул чаю. — Это наши с Кифом шутки. Мы же с ним записные остряки.

В дверь позвонили — наконец-то прибыл доктор, скорее всего поднятый с постели. Вика вскочила, собираясь открыть ему.

— Ладно, тебя сейчас будет мурыжить человек в белом халате, а я, пожалуй, пойду, никогда не любил их братию. — Азов допил чай, засунул в рот остатки бутерброда и встал с кресла. — Вика, задержись. О том, что случилось в редакции ни полслова, откуда синяк у шефа, все равно никто не спросит, начальству таких вопросов не задают. Все понятно?

— Предельно — ответил я за нас обоих.

— Молодцы. — Азов пошел к двери.

— Илья Павлович, я вот еще что вспомнила. — Вика замялась — У этого, ну, который у них главный был, у него перстень был массивный, серебряный.

— Перстень? — Азов повернулся к ней. — Какой? Печатка или с камнем? Какой рисунок?

— Так там темно было. — Вика пожала плечами. — Разве разглядишь? Но не с камнем, это сто процентов.

— А точно серебряный? — Азов прищурился.

— Конечно. — Вика одарила его недоумевающим взглядом, в котором читалась легкая обида от того, что кто-то усомнился в ее умении разбираться в драгметаллах. — Золото блестит по-другому.

— Молодец, девочка. — Азов потрепал ее по плечу и продолжил. — И вот что молодежь. С завтрашнего дня никаких такси и своих машин, понятно? По крайней мере пока я не разберусь, откуда ветер дует. Прикомандирую я к вашему семейству отдельное транспортное средство, с демоном-водителем.

Я шмыгнул носом. Мне было стыдно.

— Вот, вот. — Азов поднял руки к потолку, и глумливо сообщил вверх. — И этого человека мы приняли в наш коллектив!

— Вик, открой лекарю — не выдержал я. — Они же сейчас дверь вынесут, если ему не открыть, подумают, что мы тут уже неживые.

— А, да. — Азов махнул Вике. — Это верно.

Вика вышла, Илья Павлович подошел ко мне и выкинул совсем уж непонятную штуку — он отвесил мне сначала один щелбан по лбу, потом второй.

— За что? — полюбопытствовал я, потирая лоб. — Мне вроде и так сегодня прилетело по полной

— Один за то, что часами не воспользовался, которые я тебе дал. Если бы вспомнил — и тебя об асфальт бы не шваркнули, и мы бы этих гавриков повязали.

— А второй?

— За то, что дурак, и удачи своей не видишь, которая у тебя под носом ходит. Потеряешь — потом локти грызть будешь. Я знаю, я сам так же обсохатился когда-то.

Азов шлепнул меня ладонью по лбу и вышел в коридор.

— Хозяюшка, я ушел. А вам, доктор вон туда, там наш болезный стоит, вас ждет.

Доктор попался въедливый, он мял мне живот, заставил посетить уборную, долго выяснял, что я там испытал и увидел, навыписывал каких-то препаратов, впихнул свой телефон с наказом прийти на УЗИ, и наконец-то ушел.

— С тобой невозможно никуда ходить — печально сообщила мне Вика, укатывая столик обратно на кухню. — Всякий поход в любой очаг культуры превращается в приключение с непредсказуемым финалом.

— Такой вот я человек — согласился с ней я, пытаясь устроиться на диване поудобнее и покряхтывая.

— Ты невыносимый человек, и я не понимаю, как ты дожил до своих лет.

— Случайно — заверил ее я. — По чьему-то недогляду.

— Дурак — меня погладили по голове и поцеловали в лоб.

Вика ушла, в ванной зашумела вода, я было подумал, что надо бы наведаться туда же и уснул.