Проклятый (СИ) - Лимасов Александр

Я не научил тебя основному правилу войны, мой мальчик. Никого не щадить! И себя в том числе.

- Я не ослышался? – Рудо подскакал, услышав обрывки разговора – Ты сказал, что Золотой город в другом месте?

- Нет, Рудо, Золотой город мы уничтожили и бутафорский монастырь тоже. А вот настоящий монастырь, где готовят тех, за кем я охочусь находится дальше.

Войско шло три дня. Песок сменялся истрескавшимися от жары камнями, камни – солончаками, солончаки снова перетекали в песок. Здесь жили лишь пустынные гады, блестящие от яда, сочившегося, казалось, отовсюду. Но они нечасто попадались на глаза, стремясь убраться подальше.

Люди понемногу отходили от шока, снова звучал смех, песни. На четвёртый, зоркие глаза оборотней вычленили из окружающей их пустыни тёмную точку. К вечеру этого же дня всё войско узрело чернеющую арку, напоминавшую триумфальные, стоящие в Константинополе. Только эта выглядела как их отец-прародитель, раза в четыре больше.

- Мы пришли, нижний мир там, за этими вратами.

- Но, владыка, эти врата мертвы, как мы пройдём сквозь них?

- Мы пройдём! – оборотень бросил эти слова уже идя к строению из чёрного камня.

Ладонь демоника коснулась холодной шершавости врат, тронула невидимые струны. Многоголосие мира духов раскрылось для него во всей своей прелести. Он читал карту путей, открываемых этим сооружением как писец читает лист пергамента.

- Бэр, отзовись. – долетел до него тихий глас.

- Кто зовёт меня?

- Иешуа.

- Чего ты хочешь? Я стою у врат в ваш мир и вы боитесь, да, боги?

- Мне нечего страшиться тебя, я уже умирал раньше. Обрати свой взор на Русь. Это всё, чего я хочу.

Тысячи вёрст пролетели перед глазами оборотня. Море, реки, леса, безжизненные пустоши, каждое мгновение перед его глазами стояла новая картина. Он узрел свою родину, разрываемую раздорами, терзаемую кочевыми племенами и увидел силу, сокрытую чёрной пеленой власти его отца. Со стороны степей двигалось новое, невероятно сильное племя. Оно сомнёт его страну, уничтожит поля, вырежет всех его соплеменников. А ещё он увидел магов. Всех магов Чернобога, что умудрились, выслуживаясь перед господином, в кратчайшие сроки собрать эту силу.

- Проклятье, отец, ты решил уничтожить мою родину? Мир за мир? Чтобы нам обоим некуда было возвращаться? Иешуа!

- Да, Бэр.

- Зачем ты показал это мне? Рассчитываешь, что я ринусь спасать свою родину?

- Я не рассчитываю, это занятие для твоего отца, а я знаю как ты поступишь, брат.

- Я не брат тебе!

- Ты самый близкий мне человек, единственный из смертных, кто в состоянии понять могущество миссии. Понять и отказаться от этого. Я не смог, а ты, дитя мрака сумел.

- Меня забудут, но моя идея о свободе будет жить, да, Иешуа, ты прав. А тебя будут помнить вечно, будут поклоняться, но очень мало кто будет поступать так, как ты учил. Твои слова пустоцветны, а жаль.

- Ступай, спасай свою родину, мой тёмный брат. А я навечно заточу Белобога и Чернобога, за тебя. Да и за себя тоже.

- Я верю тебе… Брат.

Врата заискрились, между столпами засияли молнии, появилось пятно, будто прорубь в толще льда солнечным днём. От центра к краям прошли круги и в этом окне появились зелёные леса, равнины, стремительно приблизилась степь.

- Это нижний мир? – ахнул кто-то – Как похож на нашу Русь!

- Это Русь, мы возвращаемся. Страшная угроза нависла над нашей родиной, а Владимир ей не защитник. Мы должны встать щитом! Защитить нашу кровь, наш род! – С каждым словом оборотень чувствовал как в его груди разгорается пламя, послышался стук. - Неужто вновь сердце? – мелькнуло в голове. А голос разносился, возжигая в людях и оборотнях уже забытую любовь к родине.

- Невиданные доселе силы собрались против наших земель, но мы выстоим. Должны! Обязаны! Ибо больше некому! Вы со мной? – и чуть не оглох от вопля десяти тысяч глоток, надсаживающихся единственным словом – ДА!

Только придётся обойтись без помощи сил нижнего мира – стрелой промелькнула в голове болезненная мысль – они не станут помогать защищать мою родину, их волнуют лишь собственные интересы. Какая глупая будет смерть. Зато красивая.

Жгучий степной ветер уносил в сторону запахи конского пота и немытых тел. Жестокое солнце иссушало губы, люди страдали от жажды, а ближайшая речушка не успевала напоить их своей водой. Оборотень четыре раза призывал дождь, но потратил слишком много сил. Его божественные противники приложили все усилия, ставя барьеры его повелениям. Дожди шли слишком слабые и мелкие, даже морось, а не настоящие дожди. Её не собрать и на пару глотков. Страдая, люди и оборотни стояли преградой на пути тех сил, что тёмный бог двинул на Русь.

Они стояли – десять тысяч против ста. Все знали, что умрут, но главное – спасти свой народ. И они это сделают любой ценой. Бэр не стал им внушать такого, каждый сделал выбор самостоятельно и добровольно. Жить им оставалось два дня – ровно столько понадобится армии Чернобога чтобы приблизиться к ним. А люди вели себя, словно вышли на прогулку, смех, весёлые песни – они гасили этим подленький страх, что всё же умудрялся забираться в их души.

На утренней заре дозорные увидели приближение армады степняков вперемежку с закованными в доспехи рыцарями запада. По мере приближения этих сил войско демоника перестраивалось в боевой порядок, готовилось к последней схватке. Оборотень почувствовал сгущение сил, легкие разряды – маги противников собирали силы для сокрушительного удара.

- Ну-ну, отец, ты забыл против кого их выставляешь. Я ведь своих сил до конца не истратил!

Огненный вал взвеял с земли мелкие камешки и песчинки, раскалил добела и метнулся в воинство степняков. Пламенеющая лавина вихрем пронеслась по их нестройным рядам, срезая плоть, до костей. Несколько мгновений и от колдунов, что опрометчиво вышли вперёд, ничего не осталось, а вал понёсся дальше, хоть и ослабевший, но всё ещё разрушительный. Криков боли не раздалось – люди просто не успели её почувствовать. Слишком быстро и слишком смертоносно. Половину воинства как корова языком слизала, но все силы оборотня ушли на этот удар, а пятеро на одного, без клинка душ, всё же слишком много чтобы в живых остался хотя бы Волчонок.

- Волчонок! Димитрий! Оксана! Я приказываю вам отправиться к Владимиру и просить помощи!

- Нет Бэр! – взбунтовался юноша – пошли другого, я буду сражаться рядом с тобой!

- ЭТО ПРИКАЗ! Не обсуждать! Или я свой рукой снесу тебе голову!

- Я знаю, почему ты это делаешь. – мальчишка порывисто обнял наставника, отстранился и исчез в стройных рядах воинства.

- А мы будем умирать. – Бэр выпростал руку с секирой, прошептал, глядя в глаза резному лику смерти. – Последний бой, моя вечная спутница. – из-за спины с шипением выскользнул меч…

Эпилог

Высохшие старческие пальцы перебирали струны выцветших от времени гуслей, а надтреснутый голос нараспев рассказывал кощун ватаге мальчишек, внимающих кощуннику с разинутыми ртами. По тесной, просевшей от времени избе разносились слова, вещающие о делах минувших и великих:

- Гой вы, предки наши, деды-прадеды.

Возродитеся в потомках своих,

Дабы вновь пролить кровь за Русь-Матушку.

Гой ты, Мать – Сыра земля,

Ты даруй детям своим необоримую силу твою.

Гой ты, Ветер – небесный певец,

Ты даруй нам скорость и упорство твоё.

Гой ты, Вода – жизни ключ,

Ты даруй нам терпение твоё.

Гой ты, Огонь – священный пламень,

Ты возгорись в сердцах наших,

Солнечной кровью Рода-прародителя.

Рванул тута Бэр – земли русской сын и заступник

Белу грудь свою, обнажил сердце пылающее.

И преисполнилось войско его силушкой немереной.

И воспылали сердца их храбростью неизмеримой.

И кинулись они ровно ястребы-соколы

Кинулись на стаю воронья поганого.

Деды-прадеды в них возродилися,

Предки-богатыри в их крови пробудилися.