Зеркало прощения - Андрей Фло

Заявление было весьма неожиданным. Трое ребят в недоумении глядели на старика, не зная, что делать. То ли верить, то ли нет. Совсем недавно этот человек кривлялся перед ними, словно шут, а сейчас заявляет, что он – оракул. У них в голове не укладывалось – как такое может быть.

Фло открыл, было, рот, чтоб высказать свое сомнение, но Шак опередил его. Он вдруг звонко хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Да как же я сразу не догадался?! Ну, конечно! Слово «дрогаз» переводится с древнедруидского как «песок»!

– «Земля», – поправил его Дрогазон и кивнул головой. – Но мыслишь ты в правильном направлении. Я думал, что ты сразу же раскусишь меня. Сразу, как только я появился. У тебя ведь четыре глаза!

Фло так и остался стоять с открытым ртом, а Мелин почти шепотом произнесла:

– С ума сойти! Впервые в жизни вижу живого оракула! Кому расскажу – не поверят.

Дрогазон усмехнулся и развел руками:

– Я рад за тебя. Но, пожалуй, оставим прелюдию, и перейдем к делу. У нас не очень то и много времени осталось.

Старик поднял свой посох высоко над головой, а потом с силой воткнул его в песок между ног.

Земля содрогнулась. Бархан за спиной зашелестел осыпающимся песком, а сама пустыня, идеально ровная до этого, вдруг покрылась рябью. В мгновение ока равнина превратилась в бушующий океан, на котором вздымались и рассыпались высокие песчаные волны. Налетел сильный ветер, поднимая тучи желтой пыли, и бесцеремонно швыряя горсти горячего песка в лицо перепугавшимся до смерти, ребятам. Казалось, почва под ногами вот-вот разойдется по швам, чтоб похоронить под собой всех троих.

Дрогазон прокричал что-то на непонятном языке, и из песка с гулом и воем начали вырастать четыре каменные стены.

«Это еще что такое?! – подумал Фло, с тревогой наблюдая за тем, как стены окружают его. – Может быть, стоило убежать?! Этот старик все-таки оказался чокнутым! А чокнутый волшебник – это плохо вдвойне!».

Но прежде, чем он смог высказать свою догадку друзьям, над стенами возник потолок, и вокруг все погрузилось во тьму и тишину. Не было слышно ничего. Лишь тяжелое дыхание Шака и Мелин, да громкий стук сердца в груди.

Минуту спустя, один за другим вспыхнули двенадцать факелов, осветив небольшой квадратный зал с низким сводчатым потолком. Фло облегченно вздохнул, и оглянулся на своих друзей. Те стояли чуть поодаль, все желтые от песка и пыли. Шак протер очки краем футболки и, прищурившись, без особого интереса огляделся вокруг. После храма воды, этот зал казался просто мрачным сараем, без каких либо архитектурных изощрений. А вот Мелин была крайне удивлена. Волшебство такого размаха она еще никогда не видела.

Стены, пол и даже потолок – все было из желтого песка, который на первый взгляд казался каменный. Все это всего лишь пару минут назад было частью жгучей пустыни. На стенах коптили черным смогом факела. А под потолком медленно покачивалась каменная люстра.

Посреди зала, в каменном кресле с высокой спинкой, сидел Дрогазон. Он поглаживал одной рукой свою бороду (ну, совсем как Шелер) и пристальным взглядом глядел на ребят. В полумраке теней, его глаза казались черными дырами. В другой руке он держал какую-то небольшую коричневую коробочку.

– Вот это да-а-а! – восхищенно проговорила Мелин, завороженным взглядом оглядываясь вокруг. – Чем дальше, тем интереснее и интереснее!

– Добро пожаловать в храм песка, – сказал Дрогазон и сделал гостеприимный жест руками. – Скромное жилище второго оракула.

– У Афраконы немножко красивее было, – заметил Фло и недовольно поморщился. На зубах заскрипел песок.

– Женщины, – пожал плечами Дрогазон. – Им всегда хочется, чтоб вокруг было красиво и уютно. А мне и здесь не плохо живется.

Поднявшись с кресла, он прижал свободную руку к груди и чуть наклонившись, сказал:

– Прошу извинить меня за мое, немножко, нелепое поведение. Просто, хотелось поднять вам настроение. Уж больно кислые лица у вас были. А компас… Он вам действительно уже был не нужен. Свою работу он выполнил, и магия в нем иссякла. Сам же по себе, компас совершенно бесполезная штука в нашем мире. Ведь на Элудите непостоянные магнитные полюса. Впрочем, вам это все равно ни о чем не говорит.

Фло вытер рукой пот с лица, и почувствовал, как крупинки песка катаются под ладонью. В храме было гораздо жарче, чем снаружи. И душно, к тому же.

Заметив этот жест, Дрогазон спохватился.

– Ох, извините. Я совсем позабыл, что ваши организмы очень чувствительны к температурным воздействиям.

Он сделал неуловимый жест рукой, и вокруг вдруг стало освежающе прохладно. Да к тому же, неизвестно откуда, подул слабый ветерок. Ребята блаженственно заохали, а Фло почувствовал, как его неудержимо стало клонить ко сну. Из песка, как и в храме Афраконы, выросли три каменных кресла, и все трое, не долго думая, с облегчением рухнули в них.

– Может еще температурки убавить? – услужливо поинтересовался оракул. – Если хотите, могу тут зимний каток устроить.

– Не надо, спасибо, – поблагодарил Фло и подставил ветру лицо.

– Сам-то я к температурным колебаниям не восприимчив. В моем организме не осталось ни капли крови. По венам бежит песок, а вместо нервных окончаний – сухие нити. Я высохшая мумия.

Почесав горбатый нос, он усмехнулся.

– Пожалуй, единственное, что во мне осталось от человека, это чувство юмора.

«С этим не поспоришь!», – подумал Фло.

– Вы… мертвы? – осторожно поинтересовался Шак. – Вы, что-то, вроде призрака? Извините, конечно, за бестактность.

– Да ничего, – отмахнулся оракул и на некоторое время погрузился в глубокое раздумье. А потом ответил:

– Знаешь, Шак. Мне уже несколько тысяч лет. И я даже не могу припомнить – умирал ли я когда-то вообще. Я точно помню, что умерла Афракона.

Голос старика стал задумчивым. Он медленно вышагивал вокруг своего кресла, и разговаривал как будто сам с собой.

– Мы тогда состояли в Объединенном Совете Четырех Магистров. Я, Афракона и еще двое. Вы наверно знаете об этом?

Фло с Шаком кивнули головой. А Мелин лишь пожала плечами. Ей история оракулов была незнакома.

– В Объединенном Совете существует правило. Если один из его членов умирает, то остальные трое тоже должны умереть. Жестокое правило, придуманное очень давно древними друидами. Но с нашей четверкой получилось не так. Когда Афракона погибла, из другого мира пришел один человек – Степан – и заключил наши души в оракулы. С нашего согласия, конечно. С тех пор мы служим на благо людей. Указываем дорогу и даем советы. Так что, на твой вопрос, Шак, я не могу ответить со стопроцентной точностью. Да и не кто уже не сможет. Слишком давно это было.