Дети ночных цветов. Том 2 - Виталий Вавикин

– Заберись туда и вынеси все, что стоит на столе, – Томас указал на окно в ванную Бадди Хоскинса.

– А что стоит там на столе? – спросил Ханниган.

– Ты знаешь.

– Нет.

– Тогда уходи! У меня мало времени. Нужно спасти Бадди, иначе шериф все узнает! – Томас снова взялся за лопату.

– Спасти Бадди? – спросил Ханниган, но не получил ответа.

Он простоял за спиной Томаса пару минут, затем выбрался из ямы, отряхнулся, посмотрел на окно и, подставив лестницу, пробрался в номер.

– Надеюсь, что хозяина нет, – проворчал Ханниган, с трудом понимая, что делает.

Он вышел из ванной, увидел стол, заставленный колбами, соединенными между собой трубками и змеевиками. В нос ударил резкий цветочный запах. Знакомый запах. Запах из снов. «Чем, черт возьми, здесь занимаются?!» – успел подумать Хоскинс, перед тем как сознание заполнила одна-единственная цель: «Томас прав. Нужно помочь Хоскинсу».

Около часа ушло у него, чтобы полностью очистить комнату, но когда шериф, узнав, что Бадди Хоскинс уехал в Честон за продуктами и вернется только к вечеру, убедила управляющего показать его номер, то внутри не осталось и намека на то, что здесь недавно была самая настоящая лаборатория. Остался только сладкий цветочный запах.

– Это освежитель воздуха? – спросила шериф управляющего.

– Должно быть, да, – проворчал он, оглядываясь по сторонам. – А что, собственно, вы собираетесь здесь найти?

– Пока не знаю, – шериф заглянула в шкаф, прошла в ванную.

– Простите, но я думаю, будет лучше, если вы дождетесь, когда вернется сам Бадди, – попытался выпроводить ее из номера Палермо.

– Вы чего-то боитесь?

– Нет, но… – он опустил голову. – Думаю, это нехорошо. Приезжайте вечером, шериф.

– Я приеду завтра утром, – сказала она, решив, что прежде чем начинать разговор с Хоскинсом, будет лучше навести о нем справки, как и в случае с Донованом. – Предупредите своего водителя, чтобы остался в отеле, мистер Палермо. – Шериф ушла, оставив управляющего одного.

Он вышел на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь. До вечера Палермо занимался своими делами, стараясь не вспоминать наказ шерифа, но как только увидел, что Хоскинс вернулся в отель, то бросил все и стал ждать удобного момента, чтобы поговорить с ним.

– Шериф хочет меня видеть? – переспросил Бадди, хмыкнул что-то себе под нос и пошел к отелю. Палермо догнал его и, извиняясь, начал рассказывать, что шериф заставила показать ей его номер. – Показать мой номер? – Хоскинс замер, снова что-то хмыкнул себе под нос. – Но шериф там ничего не нашла! – с гордостью заявил Палермо. Он жестом показал Томасу Мороу, чтобы он подошел, потрепал его за волосы. – Этот парень спас тебя!

– Мы с Энди закопали все твои колбы за домом! – с гордостью заявил Томас. Бадди кивнул и, не говоря ни слова, пошел в свой номер.

Донован отошел от окна, надеясь, что остался незамеченным. Чуть позже он вышел на улицу, собираясь найти Сэнди и поговорить с ней. Но Сэнди не было ни в кафе, ни у себя в номере.

– У вас с ней роман что ли? – спросил повар, когда Донован зашел узнать у него, где можно найти Сэнди.

– А для тебя это проблема? – осторожно спросил Донован.

– Для меня? – повар задумался на мгновение, затем рассмеялся. – Она мой друг, пилигрим. Просто друг. Но причинять ей боль я не дам. Понимаешь, о чем я? – он дождался, когда Донован кивнет. – Вот и отлично! – повар широко улыбнулся, вернулся к работе. Донован выдержал паузу, затем напомнил, зачем пришел. – Сэнди? Сэнди сейчас у Камилы! – сказал Осторе, не отрываясь от работы. На плите что-то зашипело. – И я не думаю, что тебе стоит к ним ходить. Подожди немного. Мы собираемся зажарить пару сосисок и выпить пару бутылок пива, так что приходи в десять за отель. Сомневаюсь, что кто-то станет возражать.

– А что за повод?

– Да никакого повода. Ты что, никогда не отдыхал, пилигрим? – повар задумался и рассказал о неудачном падении Камилы. – Она чуть шею себе не свернула, так что считай, это и есть повод – ее чудесное спасение! – Осторе снова расплылся в широкой улыбке, желая продемонстрировать свои идеально белые зубы. Донован помялся пару минут и неловко предложил свою помощь. – Помощь?! – оживился повар, отчаянно пытаясь придумать, чем занять своего нового друга. – Видишь там грязные кастрюли?

– Хочешь, чтобы я их вымыл?

– А это для тебя проблема?

– Нет. Никаких проблем. – Донован снял рубашку и нацепил засаленный фартук. За работой он осторожно попытался расспросить Осторе о Сэнди и ее беременности.

– Сэнди беременна?! – растерянно воскликнул повар.

– Не то чтобы беременна, но судя по тому, что она мне вчера рассказала о себе… – попытался сгладить углы Донован.

– Да. Сэнди это может! – не без гордости заявил Осторе.

– А ее сны? – спросил Донован. – Она рассказывала тебе об этом?

– Сны? – повар напрягся. – Нет. Ничего такого… А что не так с ее снами?

– Да так… – Донован замялся.

– Продолжай, если начал! – потребовал Осторе.

– Если она не говорила тебе об этом, то, может, и не хотела?

– Как это не хотела?!

– Не знаю… Бывают разные причины… – Донован включил воду и начал ополаскивать кастрюли, не обращая внимания на недовольный взгляд повара.

– Слушай, пилигрим, я ведь могу и отменить свое предложение на вечернее барбекю!

– Да что за нездоровый интерес?! Ты никогда не думал, что сны могут быть чем-то личным?! Хочешь узнать, что снится Сэнди? Отлично! Вот вечером сам ее и спроси об этом! – начал злиться Донован.

– Вот и спрошу, – заверил его Осторе.

Вечером он сдержал свое слово и увел Сэнди почти на полчаса, оставив Донована наедине с Камилой Синдхарт. Донован не возражал. Девушка нравилась ему, к тому же она была весьма словоохотливой, если не считать моментов, когда Донован пытался узнать подробности ее травмы. Рана на голове превратилась в табу, при упоминании о котором Камила смолкала и отчаянно стремилась сменить тему разговора.

Подсознательно она понимала, что виной всему был Бадди Хоскинс. Он ударил ее потому, что она вошла без разрешения в его номер. Но что-то в голове заставляло Камилу не обижаться на него за это. К тому же было что-то еще. Что-то более важное. Что-то, о чем Камила вспоминала каждый раз, когда разговор заходил о Бадди. Вспоминала и невольно прикладывала к животу руку. Подобное поведение заставило Донована прийти к выводу, что виной ее травмы было не падение. По крайней мере, не случайное падение. Ее либо кто-то толкнул, либо кто-то ударил. Вот только в глазах ее не было гнева. Скорее, раболепное обожание и смирение. Именно об этом Донован и сказал на следующий день шерифу Стибингс.