Беспутный и желанный (Клятва верности) - Ширл Хенке

– А я смогу полюбоваться этим пиршеством! – послышался голос из соседнего кабинета.

Совместный бизнес вынуждал Патрика много времени проводить в Виргиния-Сити, а Рори в Сан-Франциско. Поэтому у каждого из братьев в конторах компании и в Калифорнии, и в Неваде был свой личный кабинет.

Патрик неожиданно появился в дверях. Рори заметил в глазах брата озабоченность и осуждение. Патрик явно не одобрял преждевременную радость и неумеренную кровожадность Рори.

– Хелло, Патрик! Я не слышал, как ты вошел.

– Зато я слышал, как ты громко празднуешь победу.

Бью перевел взгляд с одного из братьев на другого. Странное дело – их лица были абсолютно похожи, словно отлиты в одной и той же форме, но Рори был из племени темноволосых ирландцев, а Патрик унаследовал огненно-рыжую шевелюру от каких-то отдаленных саксонских предков.

– Значит, ты добыл веские доказательства? – обратился Патрик к Дженсону. – Когда ты сможешь их нам представить?

Бью рассказал Патрику о затруднительном положении, в котором оказался Хобарт. Было решено слегка «подкормить» подручного Амоса и некоторое время водить его на удочке, чтобы тот продолжал шпионить за своим боссом.

Получив от Мадиганов указание, Бью распрощался, оставив братьев наедине.

– Вот когда мы упрячем Уэллса с его дружками за решетку, все для нас закончится, Рори! Во всяком случае, должно закончиться.

Пристальный взгляд Патрика раздражал Рори.

– Что ты подразумеваешь под «все должно закончиться»? Что значит «все»?

– Меня ты не введешь в заблуждение, Рори. Кто тебя научил блефовать в покер?

– Сестра Франциска Роза в католическом приюте.

Рори нарочито небрежно развалился в кресле и водрузил ноги на стол. В пальцах он ловко вертел карандаш, притворяясь, что поглощен этой забавой.

– Со мной твои игры не проходят, братишка. Ты мстишь Амосу не только за Райана. Тут еще замешана его жена.

Рори отшвырнул карандаш.

– И что из этого следует? – спросил он с вызовом.

– Какую казнь ты ей готовишь? Ведь она непричастна к злодеяниям Уэллса.

– Ты ее не знаешь так, как я. Представь мне право решать ее судьбу.

– У них растет сын. Он лишится не только отца… но и матери. Ты этого хочешь?

Рори пожал плечами, изображая полнейшее равнодушие.

– Он воспитывается где-то на Востоке в закрытой школе. Не думаю, что он будет сильно переживать потерю.

– Здорово же она ранила тебя когда-то… – Патрик ждал, что Рори наконец поведает ему, какой червь гложет его изнутри, но угрюмая замкнутость младшего брата оборвала все надежды Патрика на доверительный разговор.

Рори резко сменил тему беседы.

– С тех пор как ты начал волочиться за своей немкой-коротышкой, в тебе проснулась опасная сентиментальность. То, что ты стал хлюпиком, до добра не доведет.

Первая жена Патрика скончалась от эпидемии холеры еще три года назад. Он остался вдовцом с двумя малышами на руках. Недавно он влюбился в симпатичную молодую вдову Грету Фрелих.

– Как поживает Грета? Занята приготовлениями к свадьбе?

– Грета в порядке, а свадьба состоится в следующем месяце, и ты прекрасно об этом знаешь. Не притворяйся, что у тебя отшибло память. Кстати, на свадьбе ты увидишь много приятных молодых леди, отличных от тех, кто промышляет своими телесами здесь, в Виргиния-Сити.

– Какой же ты самодовольный сноб и ханжа, Патрик! Что с тобой стало? – невесело рассмеялся Рори. – Женщины в Виргиния-Сити по крайне мере честно выполняют свою работу и тем выгодно отличаются от знакомых мне милых дам в Сан-Франциско или в Вашингтоне.

– У тебя весьма ограниченный круг знакомств. Ты тянешься только к шлюхам, чтобы не связывать себя никакими обязательствами. Ты купаешься в грязи, как свинья, и все вокруг тебе кажется запачканным грязью. Ты достоин лучшей участи, Рори.

– Не издевайся надо мной. Раньше я тоже так думал, но потом понял, что достиг своего уровня и выше мне карабкаться бесполезно. И мне нравится та грязь, в которой я, по твоим словам, купаюсь. Живи счастливо с Гретой, Патрик, а меня оставь в покое…

– Чтобы ты ежечасно губил себя? Ты же знаешь, я не могу этого позволить.

– Но ты меня не остановишь.

– Ребекка Уэллс в прошлом месяце похоронила мать…

– Невелика трагедия, – отозвался Рори цинично.

– Она увидит, как ее мужа поведут в тюрьму, а их состояние развеется по ветру. Тебе этого мало?

– Да. Мне этого мало! – чеканя слова, произнес Рори.

Патрик молча прикрыл дверь, разделяющую кабинеты братьев. В наступившей вдруг тягостной тишине Рори предался воспоминаниям.

Карсон-Сити

Ребекка с такой силой обняла Майкла, что он трепыхался в ее объятиях, как маленькая пойманная рыбка. Она опустилась перед ним на колени прямо на пыльную железнодорожную платформу. Вокруг была суета, шум, говор, лязгали пропыленные вагоны. Поезд готовился продолжать свой путь на Восток. Ветер принес клочья паровозного дыма и окутал мать и сына черной копотью.

– Ты так сжимаешь меня, мама, что мне трудно дышать.

Мальчику было семь лет, он здорово вытянулся за последнее время. Отросли чудные темные волосы, а глаза показались ей еще более голубыми. Внезапно они стали по-взрослому строгими, когда сын увидел слезы матери.

– Не грусти. Мисс Ахерн будет писать тебе каждую неделю, а очень скоро я сам смогу писать тебе письма.

Миллисент Ахерн, молодая гувернантка Майкла, тактично покашляла, намекая, что пора садиться в вагон. Маленькая, смуглая, похожая на птичку, женщина была искренне предана своему воспитаннику. Ребекке она нравилась больше, чем все предыдущие няни и гувернантки, нанятые Амосом.

– Пишите как можно чаще, Миллисент. Я обещаю, что сама буду отсылать письма ежедневно. Веди себя хорошо, Майкл, и, может быть, если у папы найдется время, мы навестим тебя, когда приедем в Вашингтон.

– Вы приедете, если только отец получит пост в федеральном правительстве, – мрачно заметил мальчик. – Дядя Генри говорил, что этого может и не случиться. Тогда вам нечего делать в Вашингтоне. – В детском голосе ощущалась вполне взрослая тревога.

– Ты не так понял меня, малыш. Твой папа обязательно получит назначение, – вмешался Генри Снейд и ободряюще потрепал мальчика по головке. – Ты спокойно живи и хорошо учись. Па и ма не забудут про тебя.

Майкл исподлобья посмотрел на дядю.

– Я буду изо всех сил стараться, сэр. Если бы от моей учебы зависело…

Мальчик не докончил фразу и спрятал лицо в складках одежды матери. Ребекка ревниво взглянула на Генри и зашептала сыну на ухо:

– Помни, Майкл, что мама любит тебя. Ты мне дороже всего на свете…