Мекленбургский дьявол (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

— Только один из них, — любезно улыбнулся я Вильгельму, после чего добавил про себя, — на счет второго полностью быть уверенным не могу.

— Воспитываете наследника в скромности? — заинтересовался герцог.

— Вроде того, — ухмыльнулся я. — Дмитрий, Петер, подойдите сюда.

— И вы, Якоб тоже, — спохватился Кетлер.

— Вы уже познакомились?

— Да, ваше величество. Это Якоб, он совсем недавно приехал в Москву.

— Не просто Якоб, а наследник курляндского герцогства и, кстати говоря, будущий жених одной из твоих сестер.

Петька в отличие от проигнорировавшего матримониальные планы родителя Митьки сразу же насторожился.

— Принцессы Евгении или Марты? — мрачно поинтересовался он.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — хмыкнул я в ответ. — Лучше идите к себе и приведите себя, наконец, в порядок. Ей богу, если вас леший увидит и тот, поди, перепугается!

Вопрос и в самом деле был весьма важным. Приехавший заключать брачный контракт герцог Вильгельм сразу де объявил, что рассматривает только одну кандидатуру. А именно Евгению. В принципе понять его можно, Марфа, хоть я ее и признал, дочь незаконнорожденная, а названная в честь матери Катя еще очень мала.

С другой стороны, бывший герцог вел себя немного вызывающе. В частности, высказал непременное условие получить в приданное несколько городов, управлять которыми до совершения таинства брака и получение Якобом короны Кетлеров, будет он. Плюс известную сумму на то, чтобы будущий герцог (и его охреневший папаша) мог содержать себя прилично своему статусу.

— Какая жалость, что турецкая Кафа подарена хану Шахин-Гераю, — огорченно вздохнул я. — Из вас получился бы прекрасный герцог Кафинский. Впрочем, в тех краях еще есть несколько весьма живописных местечек…

— Э, — едва не подавился от подобной перспективы Вильгельм. — Говоря откровенно, я рассматривал территории несколько более близкие к Курляндии.

— Да неужели?

— Именно так. Я полагаю, Новгород или Псков были бы весьма уместны в этом качестве.

— Вы мне нравитесь, кузен Вилли. Вы же позволите мне вас так называть? Мы ведь все-таки состоим в родстве, а скоро станем еще ближе.

— Конечно, — немного поморщился герцог.

— Чудно! На чем я остановился? Ах, да. Так вот, вы мне действительно нравитесь Вилли. В прежние времена я был таким же нахалом. Ну-ну, не кривитесь. Будучи таким же изгнанником как вы, я ухитрился жениться на дочери короля Карла IXи, к слову сказать, она была богатейшей невестой Швеции. Правда, мне целиком ее приданое так и не досталось, но я все-таки сумел разумно распорядиться теми крохами, что получил.

— Ваше величество, — нервно дернулся потенциальный сват.

— Но ваш сын понравился мне еще больше, — продолжил я, не обращая внимания на гримасы потенциального свата. — Из него определенно выйдет толк. Поэтому я сделаю ему гораздо более ценный подарок. Он унаследует корону своих предков.

— Он и без того имеет на нее все права!

— Верно, — не стал спорить я. — Как и вы. Но что-то я не вижу на вашей голове герцогского венца.

— Но Имперский рейхстаг…

— Не имеет никакой власти в Речи Посполитой. К тому же, поверьте мне. Империи скоро будет совершенно не до того. Как к слову, и Коронному сейму.

— Что вы предлагаете?

— А вот это деловой разговор, кузен. Итак, мне совсем не хочется, чтобы моего будущего зятя называли голодранцем. Так что вы получите соответствующее содержание. Но никаких городов, слышите?

— Да, ваше величество. Можно уточнить о какой сумме идет речь?

— Это мы еще обсудим.

— Как вам будет угодно.

— Но ваш сын будет расти при моем дворе!

— Ему необходимо завершить образование.

— Это прекрасно можно сделать в Московской академии. Я пригласил сюда лучших профессоров из Праги, Ростока и Упсалы и многие из них приняли мое предложение.

— Людям нашего положения требуется двор.

— Разумеется. Я приставлю к нему нескольких молодых людей принадлежащих к лучшим фамилиям России. Так же не возражаю, чтобы компанию им составили их сверстники из Курляндии.

— Мне был обещан полк.

— Помнится, я выделил вам средства для найма кавалерийского эскадрона. Он прибыл с вами?

— Я всегда держу свое слово!

— Очень рад. Тогда нет ничего проще. Как только вы его наберете еще людей и развернете эскадрон в полк, я приму ваш регимент на службу. Мы, как вы по всей вероятности уже заметили, постоянно воюем. Храбрые солдаты всегда нужны.

— А нельзя ли моему эскадрону присоединиться к вашему победному шествию?

— Хм. Пожалуй, можно. Кстати, вы случайно не в курсе подробностей битвы поляков с султаном Османом?

— А вы их не знаете? — оживился Вильгельм.

— Нет, мне доложили только о поражении турецкого войска, но без каких-либо деталей. И даже присягнувшие Шахин-Гераю под Перекопом беи, ничего толком не прояснили. Если им верить, воины Кантемир-Мурзы и Каракаш-паши почти было взошли на стены крепости, но потом пришли известия о падении Крыма и татары с ногайцами поспешили отступить.

— В таком случае, я осведомлен более вашего величества, — расплылся в улыбке Кетлер, как будто победа над османами была его личной заслугой.

— Сделайте одолжение, поделитесь.

— Охотно. Итак, для начала следует заметить, что ваши татарские информаторы не так уж покривили душой. Поляки и впрямь были в крайне тяжелом положении. К тому же, эти, как их, «запорожцы» и их предводитель со странным именем, как же его…

— Бородавка?

— Да, точно! Все-таки варварский язык. Ну, так вот, этот самый Бородавка хотел увести своих людей, утверждая, что поляки готовы воевать до последнего запорожца, а сами в бой не спешат.

— И что же случилось? — насторожился я.

— В последний момент в лагере казаков появился их бывший вожак — Петр Сагайдачный и сумел убедить их продолжать сражаться.

— А что случилось с Бородавкой.

— Кажется, его убили.

— Продолжайте, — помрачнел я.

— Но, несмотря на стойкость польских жолнежей и казаков, османы и татары продолжали атаковать и однажды их усилия почти увенчались успехом, но дело решила контратака гусар из хоругви Великого литовского гетмана Кшиштова Радзивила. Они буквально смяли в последний момент атакующих и заставили их вернуться в лагерь. На повторную атаку султан не решился, опасаясь бунта в своих войсках.

— Значит, пан Кшиштов, — задумался я.

— Вы с ним знакомы? Хотя, что это я, он же несколько лет провел у вас в плену!

— Благодарю вас за интересный и поучительный рассказ, кузен, но прошу меня простить. Дел так много, что я не знаю, за что браться.

— Конечно-конечно… дорогой кузен. Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Парад и впрямь ожидался грандиозный. Да и как иначе, если такой победы Русь не знала, пожалуй, со времен покорения Казани? Поэтому помимо моих мекленбуржцев и стрельцов в нем должны были участвовать союзные калмыки и черкесы. Дайчин-Хошучи и несколько черкесских князей ради такого дела прислали своих воинов.

Отдельно повезем и взятые в боях пушки, турецкие, татарские знамена и бунчуки, а также захваченных турецких пашей и, конечно же, хана Джанибека. Семьи их разместят в отдельных закрытых возках, а сами знатные пленники поедут на конях. Причем под уздцы их будут вести секбаны.

Пригнали мы и целую орту янычар, чтобы показать столичным жителям диковинных пленников. Но самое главное, вместе с ратниками набрался целый духовой оркестр. Пусть развлекут зевак бравурными маршами под грохот литавр и гудение медных труб. Духовых оркестров пока еще не существует в природе, так что зрелище обещает быть незабываемым.

Кстати, многие янычары восприняли резкий поворот в своей судьбе не то чтобы положительно, но вполне нормально. Ну, плен. Ну, чужая страна, так и что с того? Кысмет! Не знаю, может, помнят, как их насильно забрали из семей для службы султану, а может просто фаталисты, как многие мусульмане. Но если после заключения мира захотят остаться и служить мне, я возражать не стану.