История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг. - Василий Григорьевич Толстов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1840 году партии хищников не оставляли Кубанскую кордонную линию в покое. Так, в ночь на 15-е апреля, небольшая партия горцев тихо подкралась к посту Верхне-Барсуковскому и стала прорезать плетневую ограду её с целью, вероятно, выкрасть лошадей 387). Стоявший на часах, казак станицы Круглолесской Семен Харин, услышав шорох около ограды и заметив мелькавшие тени, громко спросил: «кто там?» Но в ту же минуту получил в ответ пистолетную пулю в правый бок. Не смотря на острую боль, Харин смело бросился вперед, сцепился с одним из хищников, первым подвернувшимся ему под руку, и повалил его на землю. В руках горца блеснул кинжал и храбрый казак мгновенно был ранен в левую руку и в грудь. Эти раны не только не смутили Харина, но напротив усилили его энергию и он что было силы схватил руки черкеса и навалился на него всем телом.
Между тем выстрел и шум борьбы подняли на ноги всю постовую команду. Первым из поста выбежал казак Алексей Лобанов, за ним следом еще несколько хоперцев, торопясь на ходу выхватить винтовки из чехлов. Как только казаки выскочили за пост, Харин прежде всего закричал Лобанову, чтобы он посмотрел – целы ли лошади, а остальным посоветовал обшарить ближайшие окрестности поста – нет ли там горцев. Когда Лобанов вторично прибежал к Харину, который все еще продолжал держать под собою горца и увидел в чем дело, то, не долго думая, выстрелом из ружья убил наповал черкеса. Произведенные казаками поиски были безуспешны, так как горцы, пользуясь суматохою и темнотою успели уйти. На другой день тело убитого черкеса было доставлено в Баталпашинск. Харин вылечился и через несколько месяцев получил знак отличия военного ордена за свое мужество.
3-го ноября утром, партия более 100 закубанцев перешла на нашу сторону между Хумарою и Усть-Джегутою, захватила восемь ногайских табунщиков с лошадьми и переправилась обратно за Кубань 388). В полдень горцы, возвратившись снова на правый берег, подступили было к Хумаринскому укреплению и даже атаковали его, но встреченные сильным орудийным и ружейным огнем пехоты и хоперцев, бывших на службе в Хумаре, потеряли убитыми 4-х человек и одну лошадь, и поспешно отступили вверх по Кубани. По выстрелам, раздавшимся из укрепления, тревога быстро распространилась по кордонной линии и постовые команды чутко насторожились. Прежде всех к Джегуте пошли на рысях 85 хоперских казаков с двумя конными орудиями из баталпашинского станичного резерва и ближайших постов с майором Игельстромом во главе. Переправившись за Кубань, хоперцы направились к Урупу наперерез партии, но на пути получили известие, что черкесы перешли Кубань выше Каменного моста. Тогда Игельстром поворотил коней и по М. Зеленчуку понесся полным ходом к верховьям Кубани, где в это время происходило уже кровавое побоище не на жизнь, а на смерть!..
По первому известию о нападении на Хумару, начальник Ямановского поста урядник Колесников с 15-ю своими казаками и бывшим на посту ногайским князем Саралыпом Лоовым, с примерным самоотвержением бросился на левый берег, чтобы отрезать хищников от гор и отбить баранту и полон. Но силы были слишком неравны. После самого упорного кровавого боя, в котором каждый из хоперцев бился с отчаянною решимостью дорого продать свою жизнь, все они пали жертвою честно исполненного долга службы, на защите родной стороны!.. Тела павших героев были найдены Игельстромом, каждое простреленным не менее шестью пулями. Из всех храбрецов только двое спаслись, да и то тяжело ранеными. Сотня донских казаков с офицером, находивщаяся недалеко, была очевидцем гибели горсти храбрых хоперцев и не тронулась с места, чтобы помочь отважным казакам отбиться от горцев, которые успели скрыться до прибытия, скакавшей во все повода подмоги.
Почти весь 1841 год на кордонной линии прошел спокойно, но в конце лета мелкие партии горцев стали появляться на нашей стороне. Так, 18-го августа перед вечером, неприятельская партия, около 30-ти всадников, вблизи поста Воровсколесского на р. Сурукли, напала на небольшой разъезд из шести хоперских казаков, под командою хорунжего Кочубеева389). В перестрелке с хищниками Кочубеев был тяжело ранен в правую руку и взят в плен, а его команда, лишившись своего начальника и имея уже на руках трех раненых товарищей, отступила к посту. Горцы даже не стали преследовать казаков, а поспешно бросились уходить по направлению к Кубани, пользуясь наступившею темнотою. Поднялась бесполезная тревога, но хищников и след простыл. Хорунжий Кочубеев недолго томился в плену. Как только поджила его раненая рука, он умудрился ловко ускользнуть от горцев и 20-го октября весь оборванный, босой и страшно изнуренный, счастливо добрался до своей родной станицы. По Высочайшему повелению два месяца плена были зачтены в срок службы храброго офицера.
В том же году, 8-го сентября вечером, три горца подкрались к хутору у поста Жмурина и, сделав из засады залп, ранили мальчика Половика и казачку Серякову, а затем скрылись в темноте ночи 390). Подобныя происшествия происходили постоянно в станицах и на кордонных постах; особого значения им не придавали и только приучили станичного жителя и постового казака хладнокровно смотреть в глаза опасности.
Между тем нападения горцев продолжались до конца года, хотя безуспешно. Этими нападениями мы нередко были обязаны нашим дезертирам, которые, пользуясь знанием сил и расположения кордонных постов, часто руководили набегами небольших партий. Что именно побуждало этих заблудших детей нашей родины изменять своему отечеству – ни одно дознание не обнаружило и не разъяснило как следует.
Так, 17-го октября 1841 года, командующий Баталпашинским участком, командир Хоперского полка майор Игельстром доносил Зассу, что того же числа бежал к горцам сотник Лабинскаго полка Атарщиков 1-й с узденями Шереметом Лоовым и Лафишевым, который сманил также с собою на побег за Кубань князя абазинскаго Саралыпа Лоова и двух служащих казаков Хоперского полка: Василия Фенева и Ефима Петренко 392). Спустя несколько дней, Атарщиков дал о себе знать ужаснейшим злодеянием, в котором ярко обрисовалось жестокая мстительность, совершенно не свойственная христианину. 27-го октября он с партиею из сорока горцев пробрался на Кисловодскую линию и около поста Открытого
