Близнец тряпичной куклы - Линн Флевелинг

— Что редко можно встретить в таком юном пареньке. А насчет демона… То, что произошло сегодня, — его обычное поведение?

— Более или менее, хотя на этот раз он разошелся сильнее, чем мне приходилось видеть со времени моего приезда. Впрочем, когда я только прибыл, мне был оказан примерно такой же прием. Демон сказал, что помнит меня, так что он, должно быть, узнал и тебя тоже. Это, правда, не объясняет нападения на Ки. Мальчик обладает какими-нибудь магическими дарованиями?

— Нет, к сожалению: из него мог бы получиться интересный волшебник. На Тобина он должен оказать очень хорошее влияние. Теперь, когда я сама его повидала, должна признать, что твоя оценка вполне точна. Тобину совершенно необходимо хоть какое-то нормальное общество. — Айя повернула назад и при взгляде на башню нахмурилась. — Остается только надеяться, что Ки повлияет на Тобина, а не наоборот. Я ожидала от Риуса более разумного воспитания.

— Как я понимаю, ему было очень трудно из-за демона и безумия Ариани. Этого никто из нас не предвидел.

— Безумие, как и провидческий дар, посылает Иллиор. — В бледном холодном свете луны Айя неожиданно показалась Аркониэлю выкованной из железа статуей. Этот образ наполнил Аркониэля печалью. В первый раз за все время их знакомства он признался себе, что Айя может быть жесткой, далекой от обычных человеческих чувств. Он замечал такое в других волшебниках: отстранение от всего, что самому Аркониэлю казалось нормальным. Как однажды сказала ему Айя, это было следствием того, что волшебники жили так долго, однако в ней самой Аркониэль старался подобного не замечать.

Потом Айя повернулась к нему с печальной улыбкой, и темные мысли развеялись. Она снова была его терпеливой наставницей, той, кого он любил как вторую мать.

— Ты видела демона, когда он явился? — спросил Аркониэль.

— Нет, но его присутствие я чувствовала. Он и в самом деле помнит меня и ничего мне не простил. Однако из твоего письма я поняла, что ты его видел?

— Только один раз, но зато так же отчетливо, как вижу тебя. В тот день, когда я приехал сюда, он ждал меня там, где дорога выходит из леса. Он выглядел в точности как Тобин, за исключением глаз…

— Ты ошибаешься. — Айя сорвала увядшую травинку и начала вертеть ее в пальцах. — Не он выглядит как Тобин, а Тобин выглядит как он, точнее, как выглядел бы погибший мальчик, если бы остался в живых. Такова была цель магии Лхел: сделать новорожденную девочку похожей на брата. Один Иллиор знает, как Тобин выглядит на самом деле. — Айя помолчала, похлопывая сухим стебельком по подбородку. — Интересно, какое имя он выберет себе после превращения?

Мысль об этом смутила Аркониэля, но одновременно напомнила ему о том, с какой целью он позвал Айю на прогулку.

— Я сегодня видел Лхел. Как я понял, она была здесь все эти годы.

— Ведьма здесь? О Светоносный, почему же Нари или Риус ничего нам не сообщили?

— Они ничего не знают. Никто ничего не знает. Не понимаю, как ей это удалось, но, похоже, она последовала сюда за Тобином и поселилась где-то поблизости.

— Понятно… — Айя бросила взгляд на окружающий замок лес. — Она объяснила, зачем?

Аркониэль поколебался, потом, запинаясь, рассказал о том, что произошло между ними. Дойдя до того момента, когда Лхел повалила его, он смущенно умолк. Соблазн был так велик… даже одно воспоминание теперь всколыхнуло в нем темное, виноватое, но и приятное чувство. Отказалась от совокупления Лхел, а совсем не он.

— Она… она хотела, чтобы я отказался от безбрачия в обмен на то, чему она может меня научить. И в качестве платы за то, что она присматривала за Тобином.

— Понятно. — Аркониэль снова увидел перед собой железную статую. — У тебя не сложилось впечатления, что она бросит мальчика, если ты не выполнишь ее требований?

— Нет, она должна загладить свою вину перед собственными богами за то, что создала демона. Не думаю, что она смогла бы пренебречь этим. Прогнать ее, покуда она жива, нам не удалось бы.

— Да мы и не стали бы. — Айя в глубокой задумчивости смотрела на реку. — Я никому об этом раньше не говорила, — тихо прошептала она, — но мой собственный наставник изучал древнюю магию. Она более могущественна, чем обычно думают.

— Но она же под запретом!

Айя фыркнула.

— То, что мы с тобой пытаемся совершить, мой мальчик, тоже под запретом. Почему, как ты думаешь, я вообще искала Лхел? Может быть, волшебникам нашей линии судьбой определено совершать, когда необходимо, запретное. Может быть, именно это предназначает тебе Иллиор.

— Ты хочешь сказать, что мне следует поучиться у нее?

— Я полагаю, что могу разрушить чары, которые она наложила на Тобина. Но что, если я ошибаюсь? Что, если я умру прежде, чем придет время превращения, как неожиданно умер Агажар? Да, может быть, лучше тебе научиться у нее тому, что нужно делать, и делать это ее способом.

— Но цена, которую она назначила? — Сердце Аркониэля запрыгало при одной мысли об этом. Он постарался уверить себя, что причиной было отвращение.

Айя с неодобрением поджала губы.

— Предложи ей что-нибудь другое.

— А если она откажется?

— Аркониэль, я учила тебя тому, чему учил меня мой наставник: для сохранения магической силы требуется безбрачие. Сама я придерживаюсь его с тех пор, как стала заниматься магией. Однако существуют волшебники, не хранящие целомудрия, и не все они расплатились за это утратой магической силы. Многие, но не все.

Аркониэль чувствовал себя так, словно перед ним разверзлась пропасть.

— Почему ты никогда не говорила мне об этом раньше?

— С какой стати должна я была что-то говорить? Пока ты оставался ребенком, это не имело значения, когда стал мужчиной, полным сил… Знание оказалось бы слишком опасным, искушение слишком сильным. Мне было почти столько же лет, сколько тебе сейчас, когда началось мое ученичество, и девственницей я не была. Влечения плоти сильны, не заблуждайся на этот счет, и все мы их чувствуем. Когда волшебник вступает во второе столетие жизни и магическая сила его достигает расцвета, сохранять целомудрие становится легче. Телесные наслаждения бледнеют в сравнении с другими, можешь мне поверить.

— Я не соглашусь на ее условия, Айя.

— Ты сделаешь то, что предназначено судьбой, милый мальчик. — Айя взяла Аркониэля за руки и посмотрела ему в лицо, руки ее были холодны, как мрамор. — Я надеялась еще столькому тебя научить… До того, как мы побывали в Афре, я полагала, что всю остающуюся мне жизнь я проведу с тобой. Ты мой преемник, Аркониэль, и лучший мой ученик. Мы — Иллиор и я — давно это знаем. — Айя коснулась сумы, которая висела у нее через плечо. — Но сейчас у Иллиора другие планы в отношении тебя. Теперь ты должен усвоить любые уроки, какие выпадут тебе, и воспользоваться ими, насколько сможешь. Если Лхел способна чему-то тебя научить, учись у нее. Для тебя главное — держать глаза открытыми и следить, не замышляет ли она зла Тобину.