Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышав от матери шокирующую новость, я впал в ступор и не сразу сообразил, что делать. Первой в себя пришла Маша. Отпустила мою ладонь и стремглав бросилась к воротам. Я пошел следом и, прежде чем войти в дом, разблокировал ключом машину и завел двигатель. Сейчас же поедем в Москву в перинатальный центр, где Аня наблюдалась.
Бонус 2
Аня
Игорь и Маша, конечно, наивные донельзя, думали, что за моей спиной организовали операцию «Барбаросса», разработав идеальный план побега, но я их обоих знала уже, как облупленных. Еще накануне заметила, как они весь ужин переглядывались, а Машка так и вовсе под конец перепутала мою ногу с ногой Игоря и смачно по той пнула. Значит, замыслили утром раннюю вылазку на речку. Маша давно восхищалась рассветами и закатами в поселке, все уши прожужжала. Меня она не просила сходить с ней на речку, потому как я дальше первого этажа и двора дома Соломоновых не выходила. А остальные члены семейства были вполне на это годны. И с завидной периодичностью внимали ее мольбам и вели на берег.
Игорь тоже попался на ее удочку и восхищенные рассказы. Утром он аккуратно выбрался из постели, боясь меня разбудить. Но я и так не спала. Последние дни внутри меня нарастало волнение и страхи. Словно снежный ком, они становились больше с каждой минутой, что приближала нас всех к встрече с девочками.
Как только за Игорем закрылась дверь, я со второй попытки все же сползла с кровати и, поддерживая огромный живот рукой, подошла к окну. Смотрела на удаляющиеся фигуры Маши и Игоря, и тепло разливалось по телу. Более надежного и лучшего мужского плеча для нас с Машей и желать нельзя. Долго смотрела, пока они не скрылись за поворотом. И если бы не боялась сделать лишнее движение, то отправилась бы на прогулку вместе с ними. Но мне уже было очень тяжело ходить. Низ живота прихватывало чаще обычного, он каменел, и я ежеминутно прислушивалась к своим ощущениями, ожидая часа «Х». На мои плечи возложена двойная ответственность. Я мечтала доносить девочек до более или менее безопасного срока, но понимала, что это будет что-то из разряда фантастики.
Вернулась в кровать и собиралась еще немного полежать, но внезапно ощутила теплую жидкость, которая потекла по моим бедрам. От волнения и паники я, кажется, на мгновение забыла, как дышать. Страх, что начались роды и жидкость, что стекала по моим ногам – околоплодные воды, фейерверком взорвал все мои эмоции. Руки и ноги задрожали, в голове зашумело. Я добралась до кровати и схватила в руки телефон, что лежал на прикроватной тумбочке. Позвонила Игорю, но звучная мелодия его мобильника разлилась по комнате, и я поняла, что он оставил или, скорее всего, забыл телефон дома. Тогда я позвонила гинекологу, что вел мою беременность. Плановый осмотр был назначен на завтра, а госпитализация в конце следующей недели. Но кажется мне, что сегодня уже все разрешится, и до следующей недели я просто не дотяну.
Проштудировала кучу разной информации в книгах и интернете, и теперь знала, если излились воды, то экстренное кесарево мне гарантировано уже сегодня. В естественные роды меня никто не пустит. Слишком высокие риски с моей худощавой комплекцией и узкими бедрами. Да и не хотела я никаких рисков. Я готова все вытерпеть, любую операцию и боль, все что угодно, но только чтобы две крошки, которые жили внутри меня и просились наружу, появились на свет живыми и здоровыми.
Ирина Артуровна сказала не паниковать и собираться в роддом. Засекать интервалы между схватками. Но у меня от волнения даже перестало тянуть низ живота, не говоря уже о схватках. Лишь подтекала прозрачная жидкость. В переговорах с врачом и моих неспешных сборах прошло около получаса. После того, как все приготовленные вещи были готовы, а эмоции частично взяты под контроль, я позвала Елену Александровну и сказала, что дожидаемся Игоря и едем в роддом. Кивнула в сторону сумок и постаралась улыбнуться.
Полотенце, которым женщина вытирала руки, упало на пол, она села на кровать и судорожно сглотнула. Будто это не я сейчас отправлюсь на роды и встречу с девочками, а она.
– Господи! – только и выдохнула она. – Сейчас, детка! Ты только не волнуйся! Сейчас…
Но я и так сохраняла относительное спокойствие. Рано было поддаваться панике, пока не окажусь на операционном столе.
– Тебе больно? Схватки начались, да?
Нет, я не чувствовала и грамма боли. Все вроде как обычно, кроме подтекающих вод.
– Воды отходят. Схваток нет, – отозвалась я ровным голосом.
Представляю, что будет с Игорем, если его мать так волновалась.
Елена Александровна кивнула, поднялась на ноги и бегом скрылась из комнаты. Я подошла к окну и спустя несколько минут заметила невдалеке две фигуры. Маша и Игорь возвращались с прогулки. А еще спустя пару минут увидела, как к ним навстречу выбежала Елена Александровна.
Смотрела издалека на Игоря и почему-то улыбалась. Его ошеломленный и растерянный вид вызывал умилительные чувства. Первой в себя пришла Маша, отпустила руку Соломона и бегом бросилась во двор. Через минуту она уже стояла в моей комнате.
– Варя и Василиса просятся наружу? – она подошла и коснулась живота.
Маша давно уже выбрала для девочек имена, хотя я до последнего отказывалась что-либо прогнозировать. А недавно призналась мне, что ездила с Игорем на квартиру, где мы раньше жили, и видела две кроватки, огромную коляску и кучу всего купленного для девочек. Вот так за моей спиной новоиспеченный папочка все покупал и мечтал, как только я уеду в роддом, обустраивать наш быт.
Но я прекрасно понимала чувства Игоря. В моем сердце было ничуть не меньше любви и нерастраченной нежности на всех четверых. Еще и на пару мальчиков хватит. Но только спустя лет пять или семь, когда Маша перейдет в старшие классы. Учеба давалась нам легко, но я не хотела упускать ничего из жизни моей сестры. Интересовалась всем, что ее увлекало. Она очень серьезно подсела на рисование. И на этой почве с Еленой Александровной они достигли полной гармонии и взаимопонимания.
– Просятся, Маша, – я погладила ее по голове и прижала к себе.
Почему-то с наступлением беременности стала еще теплее и трепетнее относиться к сестре. Возможно, так играли гормоны, а может быть, потому что безумно
