Рождение Зимы - Брайан Ракли

Наконец, когда Оризиан и Эньяра уже еле волочили ноги, киринины остановились возле почти повалившегося дерева. Три человека рухнули и растянулись на земле. Оризиан не был уверен, что в следующий раз будет в состоянии подняться. Он взглянул наверх: Идрин, громко хлопая крыльями, перелетел поле и устроился на самой верхней ветви. Большая черная птица, склонив голову, рассматривала распростертые внизу фигуры. Оризиан закрыл глаза.

— Час, не больше, — услышал он голос Варрина. А потом на него навалился сон. Нет, скорее, не сон, а какое-то оцепенение. Его рассудок затуманился, ему представилось, что он плавает в какой-то реке, которая ласково качает его из стороны в сторону. Время исчезло. Потом сквозь дрему он услышал карканье Идрина и другой звук, как будто его кто-то звал. Ему показалось, что это зовет отец, очень издалека.

Это застонал Иньюрен, и тогда Оризиан очнулся окончательно. Он огляделся. Эньяра лежала на земле в тяжелом забытьи. Даже Рот не выдержал и уснул, свесив голову, его могучая грудь тоже мерно поднималась и опускалась. Иньюрен лежал там, где его положили. Непонятные, бессвязные слова срывались с его губ. Внимание Оризиана привлекла Эсс'ир, она опять сидела рядом с Иньюреном, глядела ему в лицо, гладила лоб раненого и что-то шептала ему. Вдруг она подняла глаза и перехватила взгляд Оризиана. Она не перестала что-то шептать, и, хоть в ее взгляде не было ни упрека, ни обиды, Оризиан вдруг вспыхнул от смущения и опять закрыл глаза. То, что происходило сейчас между Эсс'ир и Иньюреном, требовало уединения.

Когда Оризиан проснулся, замерзший и одурманенный, он на мгновение удивился, почему над ним облачное небо, а не камни Колгласа, и почему под ним ощущается твердая земля, а не родная кровать.

Эсс'ир и проснувшиеся Рот с Эньярой сидели возле Иньюрена. Едва Оризиан заметил отсутствие Варрина, как тот появился из леса. Он холодно кивнул сестре, которая тут же встала и подняла лук.

— Мы пойдем назад, — сказал остальным Варрин. — Враг внизу и над головой. Мы слишком медлительны.

— Пойдем назад? — недоверчиво ахнула Эньяра.

Варрин не обратил на нее внимания:

— Мы пойдем еще выше.

Рот застонал:

— Это безумие. Мы не можем все время карабкаться. Должна же быть какая-нибудь дорога на Гласбридж.

Оризиан впервые услышал такой усталый голос у своего щитника. Наверное, это результат того, что Рот так долго нес Иньюрена.

Какое-то короткое, но острое мгновение два воина, киринин и хуанин пристально смотрели друг на друга, словно мерились взглядами, ни один из них не хотел отвести глаза первым. Соревнование было прервано неожиданным карканьем Идрина, который слетел на траву и сел возле хозяина. Иньюрен зашевелился, с губ слетал бред. Эсс'ир первой оказалась возле него. Оризиан тревожно заглядывал ей через плечо, пока она слушала пульс на шее на'кирима. Раненый открыл больные глаза, но смотрел так, словно не понимал, где находится.

— Мне холодно, — прошептал он.

— У нас нет мехов. — Эсс'ир сняла пальцы с шеи. — Прости.

Идрин подскочил ближе и клюнул тунику Иньюрена.

— А, все еще околачиваешься поблизости, — сказал Иньюрен и погладил черную, глянцевую спинку. — Лети домой, Идрин. Возвращайся к своим братьям, дружок.

Большая черная птица, недоумевая, смотрела на на'кирима, склоняя головку то на одну, то на другую сторону. Затем, без всякого предупреждения, Идрин подпрыгнул, несколькими сильными взмахами пролетел между деревьями, а потом взмыл в небо и исчез в южном направлении. Эсс'ир что-то прошептала на родном языке, и Иньюрен слабо кивнул в ответ.

— Я верил, что ты еще жив, Оризиан. Как хорошо оказаться правым. На этот раз.

— Ты всегда прав. — Оризиан испугался, что голос может его подвести.

Это вызвало улыбку на лице на'кирима, но глаз он так и не открыл.

— Эньяра здесь? — спросил он.

— Я здесь.

— Хорошо.

Оризиан увидел, что Эсс'ир положила ладонь на руку Иньюрена. Не пожала, а просто положила. Неизвестно, почувствовал ли он это прикосновение.

— Скажите, где мы, — попросил Иньюрен.

Оризиан ждал, что ответит кто-нибудь из кирининов, но Эсс'ир просто вздохнула, а Варрин стоял поодаль и смотрел на молчаливый лес, и непонятно было, слышал ли он Иньюрена.

— Мы где-то на южной окраине Кар Крайгара, — ответил Оризиан. — Рот тоже здесь. Он тебя нес.

— Поблагодари его за меня, — прошептал Иньюрен.

Оризиан взглянул на щитника, и гигант в знак признательности наклонил голову.

— Куда мы направляемся? — спросил Иньюрен.

Оризиан был в нерешительности, но Эсс'ир и Варрин по-прежнему не собирались отвечать на вопросы Иньюрена.

— Мы собирались идти к Гласбриджу. Нас преследуют Белые Совы, но Варрин сейчас сказал…

Иньюрен оторвал голову от земли:

— Варрин?

— Да. Брат Эсс'ир. — Оризиан увидел, что на'кирим уже не слушает. Иньюрен огляделся и нашел взглядом высокого киринина, стоявшего к ним спиной. Он определенно знал, кем был Варрин, но по лицу раненого ничего нельзя было разобрать. Поморщившись, он опять опустил голову на землю.

— Вы в хороших руках, — выдохнул он, хотя тон у него был ровный и бесцветный.

— Он говорит, что Белые Совы теперь перед нами. Он хочет, чтоб мы пошли вверх, подальше от долины, — продолжал Оризиан.

Сначала он решил, что Иньюрен его не слышит. Но через мгновение серые глаза взглянули на него. Казалось, на'кирим о чем-то трудно размышляет, но длилось это недолго, Иньюрен подозвал Эсс'ир и что-то сказал ей на языке Лис. Она напряглась. Ее пальцы, лежавшие на его руке, дрогнули. Оризиан понял, что было принято какое-то решение. О чем бы ни сказал Иньюрен, его слова изменили будущее кирининов.

— Слушайся их. Они знают, куда идти, — сказал Иньюрен Оризиану.

Через минуту они уже опять были в пути.

Они карабкались все выше и выше, и с каждым часом воздух становился все холоднее. Они больше не бежали; руки Рота наконец исчерпали свои силы. На этот раз киринин не выказывал никаких признаков нетерпения, как будто скорость уже не имела значения.

Они подошли к реке, самой большой из всех потоков, которые они пересекали, и пошли вверх по течению. У Оризиана появилось мучительное ощущение чего-то знакомого. Впервые с момента их бегства ему казалось, что он должен знать, где находится.

— Должно быть, это Снежная Река, — предположила Эньяра.

Конечно, она права. В этой части Кар Крайгара больше нет такой большой реки.

— Должно быть, — согласился он. — Хотя я не понимаю, зачем мы идем вдоль нее.

Их диалог отвлек Рота от напряженной ходьбы, он поднял голову и на ходу огляделся.

— Это Снежная, — подтвердил он. — Если пойдем по ней, она приведет нас как раз в ловушку.

Оризиан сразу понял, о чем речь. Собственными глазами он никогда этого не видел, но от дядиных охотников слышал об ущелье, через которое проходит верхнее течение этой реки. Ущелье узкое, у него совершенно отвесные стены, и кончается оно высоким водопадом там, где Снежная рушится со скал. Охотники называли этот водопад Прыжок Сарна, а еще они считали, что на этом месте лежит проклятие. У человека, добравшегося до водопада, дальше пути не было, кроме как возвращаться той же дорогой, какой пришел. По обе стороны от путников земля уже начала подниматься и обрастать скалами, превращаясь в подобие трубы, затянутой сетью из диких цветов.

Оризиан позвал:

— Эсс'ир. Мы не пройдем мимо водопада.

Она промолчала.

Иньюрен что-то пробормотал. Рот наклонил к нему голову и смотрел на на'кирима, словно удивлялся, что тот еще жив.

— Верь ей, — повторил Иньюрен.

Когда они наконец остановились, над ними громоздились утесы. Снежная текла в гигантском каменном желобе. Они отдохнули и напились. Уже слышался шум водопада, непрерывное шипение водяных струй, хотя сам он еще был скрыт за поворотом ущелья.

— И что теперь? — поинтересовался Рот.

Оризиан разглядывал густые заросли ивы, преградившие им путь к водопаду.

— Пойдем дальше. Они не будут нас преследовать, — ответила Эсс'ир.

— Здесь не пройти, — заворчал Рот. — Сарну здесь не повезло. И никому еще не повезло. Это проклятое место. Почему бы им не пойти за нами и не захватить у водопада?

Эсс'ир повернулась к нему спиной.

— Это дин хейн. Место погребения. Должно быть, самое старое. Заброшенное. Киринины умирают среди деревьев, — объяснил Оризиан.

Щитник смотрел с сомнением:

— И это не допустит к нам Белых Сов? Прекрасно, но что мы будем делать, когда окажемся у водопада? Взлетим? Они этого только и ждут. Оттуда нет пути, Оризиан.

— Есть, — сказал Варрин.

Оризиана охватило острое предчувствие чего-то ужасного. В голосе киринина была какая-то смертная завершенность. Очевидно, решение было принято уже давно. В этом и была загвоздка.