Всё началось с дракона (СИ) - Бутузова Ирина Анатольевна

— Хочу, — кивнул я, глядя в открывающуюся бездну.

— Я знал! — воскликнул парень и что-то быстро зашептал. Над кругом ненадолго появился монстр, показавшийся мне даже чем-то знакомым, он посмотрел на меня, почему-то печально, вздохнул и исчез, а в круге призыва уже стоял Лакс, только теперь не в виде лиса, а в виде огромного человекоподобного зверя, с рогами и крыльями. И очень похожего на тех, с которыми мы так недавно сражались.

— Вот и чудесно! — потер руки парень и вдруг замер, словно слушая что-то в себе. Улыбка резко сползла с его лица, и он повернулся к троице у входа.

— Она тут, — коротко бросил он им, — Притащите её сюда. Живой!

— Тогда придется поднимать остальных, — возразил самый крупный из них, — Нашумим сильно. А нам лучше, чтобы там об этом пока не знали.

— Это да, — согласился седой и ещё раз посмотрел на меня, — Не хочешь своего зверя опробовать? Я очень хорошо заплачу?

И я согласился, потому что это даст больше информации, и потому что внутри пробежал холодок. Я подумал, что этот человек мог говорить об Ирис, и хоть вроде бы и совсем не факт, но с каждой минутой это ощущение всё крепло, пока почти не переросло в уверенность.

Вот опять мне её вытаскивать!

Глава. 29. Огни сияющей столицы

Ирис.

Я решила не прятаться, даже зная, что это ловушка, и остановилась в нашем с Асире доме. Они всё равно меня найдут, а так есть шанс их переиграть, тем более что я не могла не заметить слежку за мной аж сразу трёх независимых групп, это не считая той парочки, которую явно приставил ко мне Зилам.

Когда я очнулась после случившегося в лесу, то вместо Мала получила Фира. Вариант неплохой, но всё равно было неприятно. И получалось, что меня снова вытащил Зилам. Вот же!

Какое-то время я всё ещё оставалась под странным влиянием этого странного дерева, а потом вспомнила, кто на самом деле меня оттуда вытащил. Асире! И вспомнила, что он всё еще жив, а я всё ещё не в Ниваре.

Так что наплевав на всё я просто взяла и свалила и, конечно же, за мной увязался Павлентий и, конечно же, он мне уже весь мозг вычерпал своим ворчанием, что я крайне плохо влияю на его карьеру.

А кроме него и Фира, ещё увязался и Диас, сославшийся на то, что здесь он наверняка сможет найти следы сестры. И ещё кое-кто неожиданный.

Со всеми этими хождениями по лесу я и забыла про Ибрагима с сородичами, а ведь каменные ребятки пришли не просто так. Они рассказали мне удивительную историю про странную шахту, из которой всё время доносились ужасные звуки. Там явно ничего не добывали, но наверняка гномы не могли сказать, потому что не могли туда попасть, несмотря на все свои умения. О как! Гномы чего-то не смогли на собственной священной горе. И, похоже, именно это их больше всего и выбесило. Посланные же диверсанты, которые всё должны были решить по-тихому, назад не вернулись. А не по-тихому, ну гномы кто угодно, только не дураки. В лоб на драконов они не полезут, поэтому и нашли другой путь.

Я уже отправила Сильву во дворец с полученной информацией, чтобы драконы сами глянули, что там в этой шахте. И если они просто от неё отмахнулись после эпичного побега Парми, то… Я даже руками развела, не зная как выразить такое разочарование словами.

Ибрагиму действия сородичей не понравились, потому что и у людей методы были весьма сомнительными. Отправленные к ним инженеры пропадали, а люди упорно тыкали в драконов, хотя драконы тогда ещё про гномов даже не знали. Вот какие союзники так делают? И ответ-то очевиден — люди!

И поэтому мой друг совершенно не хотел с ними связываться, пока не поговорит со мной и Асире. Вот только я пропала, а потом пропал и Асире. А когда всплыла, то всё уже закрутилось, и им пришлось пробираться ко мне в Трафир и выбрали они для этого самое неподходящее время.

Поняв, что я теперь даже не человек, Ибрагим удивился, но скорее для вида, и ко мне даже закралось подозрение, что он всегда догадывался. Интересно откуда и почему ни разу об этом даже не намекнул? Но это всё лирика, а главное он прямо потребовал от меня разобраться с этой шахтой и вернуть то, что у гномов украли. Какое-то там «око прародителя», с которым эти бородатые ищут свои жилы, или призывают, в подробности вдаваться было некогда.

Так что когда я добралась до Нивара, то с удивлением обнаружила «хвостик» в виде уже знакомого мне Тартиса.

И получалось, что как бы я этого не хотела, но одной по-тихому всё сделать всё равно бы не вышло.

— Ах ты, табуретка бородатая! — разносилось по верхнему этажу пустого особняка, — Ты, если линяешь, так убирай за собой свои же волосы! Весь слив забил! — орал Диас встав в эпичную позу в одном полотенце, каким-то непостижимым образом всё ещё державшемся на худых бёдрах.

— Ты себя в зеркало видел, лохматый? — тыкал в него своей дубиной гноме, — Да с твоей гривы даже больше нападало!

— Я за собой убрал! — всхрапнул от возмущения белый.

— Скатав в комочек и закинув в угол? — язвительно поинтересовался гном, — Это ты у Фира научился?

Фир дернул ухом и поднял голову, явно заинтересовавшись услышанным. Два желтых глаза тут же нашли ссорящуюся парочку.

— Да, да, милый, — улыбнулась ему я и почесала за ухом, — Они там про тебя всякие гадости говорят. Разберись?

Кошак потянулся, клацнул челюстью и неспешно пошел на второй этаж. Не знаю, что он там сделал, но после недолгой возни крики резко оборвались, а я довольно улыбнулась. А то орут тут, думать мешают.

— Могла бы им просто сказать, — попенял мне Павлентий, ставя поднос на подлокотник и плюхаясь на диван возле меня. Я только поморщилась. Пользуется моим расположением гад. Надеюсь, он понимает, что это временно? Я даже хотела ему об этом сказать, но с подноса так вкусно пахло. Оказывается этот толстяк…. Хотя какой он теперь толстяк? Я оглядела парня и задумалась над новым прозвищем. Алхимик, зельевар, повар, красавчик? Но это были явно не все его таланты. Это что же получается, мне его теперь по имени придётся звать? Безобразие. Ладно, пока этот вопрос вполне можно и отложить.

В общем, Павлентий умел варить не только «Край горести», но еще и «Нежную радость», «Тихое счастье», «Печаль ветра» и прочие штуки со странными названиями и отменным вкусом. И как выяснилось опытным путем, многие из них действовали на меня особым образом и вполне могли заменить спиртное или прочие отравляющие вещества.

Вот и сейчас на подносе стояла «Радость» и я даже облизнулась. Лимонно-мятный освежающий вкус, постепенно переходил в ванильно-ягодный и заканчивался ярко-апельсиновым взрывом. Понятия не имею, как он этого добивался, но это было потрясающе, а главное очень сильно поднимало мне настроение. И так как я уже прилично отхлебнула, то и гадости мне делать уже не хотелось. Я даже Фира назад позвала и поделилась с ним печенькой. Печеньки тоже были особенными, так что мы с кошаком оба чуть ли не мурчали от удовольствия.

А Павлентий нахально улыбался, понимая, что именно с нами происходит.

— Радуйся, радуйся, — довольно потянулась я, с сожалением понимая, что эффект спадает, — Это ненадолго.

— Увы, да, — вздохнул мой ученик и встал, забирая пустой поднос, — так что мне пора. И Ирис…, — он сделал паузу, посмотрев на дверь, — Тебе там письмо принесли.

Любопытно. Я кивнула, и Фир пошел к дверям. И снова раздались крики, в основном удивленные, а потом кот вернулся с тем самым письмом. Я вскрыла и призадумалась.

Это не было угрозой, приказом или ультиматумом. Это было приглашением и, судя по тому, что в моем доме до сих пор не топчутся солдаты в немытых сапогах, на полном серьёзе.

Действительно, зачем шуметь и привлекать внимание тут, когда меня можно, если вдруг что-то пойдет не по плану, схватить там. И солдат больше распихать можно, во дворце коридоры всяко шире, как впрочем, и морды присутствующих.

Как было не раз замечено, чем ближе к трону, тем весомее, в буквальном смысле, личности его окружающие. Но с другой-то стороны это самый простой и быстрый способ всё узнать. Времени-то у меня крайне мало. Я задумчиво теребила подол одежды и даже не заметила, как письмо из моих рук перешло в руки моего ученика.