Киево-Печерский патерик - Сборник Сборник

Онъ же глагола им: «Ей, братие и добрии мои друзи, добре ми съвещеваете. Разумѣю, яко лучше змии нашептаниа, еже в раи Евзѣ, словеса предлагаете ми. Бѣдите мя покоритися женѣ сей, но никакоже съвѣта вашего прииму. Аще ми ся лучить умрети въ узах сихъ и горких мукахъ, всяко чаю от Бога милости приати. Аще и вси праведници спасошася съ женами, азъ единъ грѣшенъ есмь, не могу съ женою спастися. Но аще бы Иосифъ повинулся женѣ Петерфиинѣ, то не бы сый потомъ царьствовалъ: видѣвъ же Богь тръпѣние его и дарова ему царство, тѣмъ же и в роды хвалим есть, яко целомудръ, аще и чада прижитъ. Азъ же не Египетьскаго царства желаю приати и обладати властьми, и велику быти в Лясѣхъ, и честну явитися въ всей Руской земли, — но вышняго ради царства вся сиа приобидѣхъ. Аще же съ животомъ избуду от рукы жены сеа, то чернець буду. Что же убо въ Евангелии Христос рече? “Всякъ, иже оставить отца своего, и матерь, и жену, и дѣти, и домъ, той есть мой ученикъ”. Христа ли паче послушати или вас? Апостолъ же глаголеть: “Оженивыйся печется, како угодити женѣ, а неоженивыйся печется, како угодити Богу”. Въпрошу же убо васъ: кому паче подобаеть работати — Христу ли или женѣ? “Раби, послушайте господий своихъ на благое, а не на злое”. Буди же разумно вамъ, дръжащим мя, яко николиже прельстить мя красота жены сеа, ниже отлучить мене от любви Христовы».

Он же отвечал им: «Ей, братья и добрые друзья мои, добрые вы мне советы даете! Понимаю я, что слова ваши лучше тех, что нашептывал змей в раю Еве. Вы убеждаете меня покориться этой женщине, но я никак не приму вашего совета. Если и придется умереть мне в этих оковах и страшных муках — знаю я, что за это от Бога милость приму. Пусть все праведники спаслись с женами, я один грешен и не могу спастись с женой. Ведь если бы Иосиф покорился жене Потифара, то не царствовал бы он после: Бог, видя стойкость его, даровал ему царство; за то и прошла слава о нем в поколениях, что остался целомудренным, хотя и детей прижил. Я же не Египетского царства хочу и не власти, не хочу быть великим между поляками и почитаемым во всей Русской земле сделаться, — ради вышнего царства я всем этим пренебрег. Если же я живой избавлюсь от руки женщины этой, то монахом стану. А что в Евангелии Христос говорит? “Всякий, кто оставит отца своего, и мать, и жену, и детей, и дом, тот есть мой ученик”. Христа ли мне больше слушаться или вас? Апостол же говорит: “Женатый печется о том, как угодить жене, а неженатый думает, как угодить Богу”. Спрошу я вас: кому больше следует служить — Христу или жене? “Рабы должны повиноваться господам своим на благое, а не на злое”. Пусть же будет известно вам, заботящимся обо мне, что никогда не прельстит меня красота женщины, никогда не отлучит от любви Христовой».

Сии слышавши жена, помыслъ лукавъ въ сердци сий приимши, всаждаеть его на кони съ многымы слугами, и повеле водити его по градомъ и по селамъ, якоже доволѣеть ей, глаголющи ему: «Сиа вся твоа суть, яже угодна суть тебѣ; твори якоже хощеши о всѣмъ». Глагола же и к людемь: «Се господинъ вашь, а мой мужь, да вси, срѣтающе, покланяйтеся ему». Бяху бо мнози служаще той рабы и рабыня. Посмѣявъ же ся блаженны безумию жены и рече ей: «Всуе тружаешися, не можеши мене прельстити тлѣнными вещьми мира сего, ни окрасти ми духовнаго богатества. Разумѣй, не трудися всуе».

Услыхала об этом вдова и, затаив в сердце лукавый помысел, повелела предоставить Моисею коней и в сопровождении многочисленных слуг возить его по городам и селам, принадлежащим ей, сказав ему: «Тут все, что тебе угодно, — твое; делай со всем этим что хочешь». Людям же говорила: «Это господин ваш, а мой муж, встречая его, кланяйтесь ему». А в услужении у ней было множество рабов и рабынь. Посмеялся блаженный безумию этой женщины и сказал ей: «Всуе трудишься: не можешь ты прельстить меня тленными вещами мира сего, ни отнять у меня духовного богатства. Пойми это, не трудись всуе».

Жена же рече ему: «Не веси ли, како проданъ ми еси, и кто изметь от руку мою тя? Жива тебѣ никакожеотпущу, но по многых мукахъ смерти тя предам». Онъ же бе-страха отвеща ей: «Не боюся еже ми рече, но предавый мя тебѣ болший грѣхъ имать. Азъ же отселе, Богу волящу, буду мнихъ».

Она же сказала ему: «Или ты не знаешь, что ты мне продан, кто избавит тебя от рук моих? Я ни за что тебя живого не отпущу; после многих мук смерти тебя предам». Он же без страха отвечал ей: «Не боюсь я того, что ты говоришь; но на предавшем меня тебе больше греха. Я же отныне, если Богу угодно, стану иноком».

В тыи же дьни прииде нѣкто мнихъ от Святыа Горы, саномъ сы-иерѣй; Богу наставлешу его, и прииде къ блаженному, и облече его въ мнишеский образъ, много поучивъ его о чистотѣ, еже не предати плещи свои врагу и тоа сквернавыа жены избавитися, и сиа рекъ, отъиде от него. Взысканъ же бысть таковый — не обретенъ.

В те дни пришел один инок со Святой Горы, саном иерей; по наставлению Божию, пришел он к блаженному, и облек его в иноческий образ, и, много поучив его о чистоте, о том, как избавиться от этой скверной женщины, чтобы не предать себя во власть врага, он ушел от него. Стали искать его и нигде не нашли.

Тогда же жена, отчаявъшися своеа надѣжда, раны тяжки възлагаеть на Моисѣа: разтягши, повелѣ бити его жезлиемь, яко и земли наполнитися крови. И биюще, глаголаху ему: «Покорися госпожи своей и сътвори волю еа. Аще ли преслушаешися, то на уды раздробимь тѣло твое; не мни бо, яко избежи сихъ мукъ, но по многых муках предаси душу свою горцѣ. Помилуй самъ себѣ, отложи измождалыа сиа ризы и облечися въ многоцѣнныа ризы, и избуди ожидающих тебѣ мукъ, донележе не коснемся плоти твоей». И отвеща Моисѣй: «Брате, повеленное вамъ творити — творите, никакоже медляще. Мнѣ же никакоже мощно есть еже отрещися мнишескаго житиа и любве Божиа. Никакоже томление, ни огнь, ни мечь, ни раны не могуть мене разлучити от Бога и сего великаго аггельскаго образа. И сиа безстуднаа и помраченнаа жена показа свое безъстудие, не токъмо убояшися Бога, но и человѣческий срам приобидѣвши, безъ срама нудящи и мя на осквернение и прелюбодѣание. Ни ей покорюся, ни тоа окаанныа волю сътворю!»

Тогда женщина эта, потеряв всякую надежду, подвергла Моисея тяжким истязаниям: распластав его, повелела бить палками, так что и земля напиталась кровью. Избивая его, говорили ему: «Покорись госпоже своей и исполни волю ее. Если не послушаешься, то на куски раздробим тело твое; не думай, что избежишь этих мучений; нет, после многих мук горькой смертью умрешь. Помилуй сам себя, сбрось эти измочаленные рубища и надень многоценные одежды, избавь себя от ожидающих тебя мук, пока мы еще не начали терзать тело твое». И отвечал Моисей: «Братья, повеленное вам исполнять — исполняйте, не медлите. А мне уже никак нельзя отречься от иноческой жизни и от любви Божией. Никакие истязания, ни огонь, ни меч, ни раны не могут отлучить меня от Бога и от великого ангельского образа. А эта бесстыдная и безумная женщина показала свое бесстыдство, не только не побоявшись Бога, но и человеческий срам презревши, без стыда принуждая меня к осквернению и прелюбодеянию. Не покорюсь я ей, не исполню волю окаянной!»

Многу же печаль имущи жена, како бы себѣ мстити от срама, посылаеть къ князю Болеславу, сице глаголющи: «Самъ вѣси, яко мужь мой убиенъ бысть на брани с тобою, ты же ми далъ еси волю, да егоже въсхощу, поиму себѣ мужа. Аз же възлюбих единого юношу от твоихъ пленникъ, красна суща, и исъкупивши, поахъ его в домъ свой, давши на нем злата много, и все сущее в дому моемь злато же и сребро и власть всю даровах ему. Онъ же сиа вся ни во что же вменивъ. Многаждыже и ранами, и гладомъ томящи того, и недоволно бысть ему. 5 лѣт окованну бывшу и от пленившаго его, от негоже искупих его; и се шестое лѣто пребысть у мене, и много мученъ бысть от мене преслушаниа ради, еже сам на ся привлече по жестосердию своему; нынѣ постриженъ есть от нѣкоего черноризъца. Ты же что велиши о немь сътворити, да сътворю».

Много думая о том, как отомстить за свой позор, женщина эта посылает к князю Болеславу, так говоря: «Ты сам знаешь, что муж мой убит в походе с тобою, и ты дал мне волю выйти замуж за кого захочу. Я же полюбила одного прекрасного юношу из твоих пленников, и, заплативши за него много золота, выкупила его, взяла его в свой дом, и все, что было у меня, — золото, серебро и всю власть свою, — даровала ему. Он же все это ни во что вменил. Много раз и ранами и голодом томила я его, но ему и того мало. Пять лет пробыл он в оковах у пленившего его, у которого я его выкупила; и вот шестой год находится у меня и за свое непослушание много мук принял от меня, которые сам на себя навлек из-за непреклонности сердца своего; а теперь какой-то черноризец постриг его в монахи. Что повелишь ты мне сделать с ним, то я и сделаю».