Ночная смена (сборник) - Стивен Кинг

– Ну вот, – сказал он.

Вики не сказала вообще ничего.

Берт остановил машину примерно в центре площади. Перед входом в закусочную «Гриль-бар “Гатлин”».

– Ты куда? – встревожилась Вики, когда Берт открыл дверцу.

– Попробую выяснить, где все. Видишь, табличка в окне. «Открыто».

– Но ты же не оставишь меня здесь одну.

– Ну, так пойдем вместе. Кто тебе мешает?

Вики открыла дверцу и выбралась из салона. Он увидел, какое бледное у нее лицо, и на мгновение ощутил к ней жалость. Безысходную жалость.

– Слышишь? – спросила жена.

– Что?

– Ничего. Ни машин. Ни людей. Ни тракторов. Ничего.

А потом откуда-то со стороны соседнего квартала донесся звонкий и радостный детский смех.

– Я слышу, как смеются дети, – сказал Берт. – А ты разве нет?

Вики встревоженно посмотрела на мужа.

Он открыл дверь закусочной и вошел в сухую и душную тишину. Толстый слой пыли на полу. Потускневшие хромированные покрытия. Неподвижные вентиляторы под потолком. Пустые столики. Пустые табуреты у барной стойки. Но зеркало позади стойки разбито. И что-то еще… что-то явно не так… через пару секунд Берт сообразил, что именно. Все пивные краны были отломаны и лежали на стойке, словно оригинальные сувениры для раздачи гостям на празднике.

– Ну да. Спроси у кого-нибудь… – В голосе Вики сквозило натужное веселье на грани срыва. – Прошу прощения, сэр, вы не подскажете…

– Помолчи! – рявкнул Берт, но как-то тускло, без всякого выражения. Они стояли прямо напротив большого окна, в пропыленном луче яркого света, и у Берта снова возникло тревожное ощущение, что за ними наблюдают. Он подумал о мертвом мальчике в багажнике. Подумал о звонком смехе детишек. В голове почему-то крутилось одно: Вслепую, вслепую, вслепую.

Его взгляд скользил по пожелтевшим картонкам, приколотым кнопками к стене за стойкой: ЧИЗБУРГЕР 35 центов. ЛУЧШИЙ В МИРЕ КОФЕ 10 центов. КЛУБНИЧНЫЙ ПИРОГ С РЕВЕНЕМ 25 центов. БЛЮДО ДНЯ: ВЕТЧИНА С СОУСОМ «ВЫРВИГЛАЗ» И КАРТОФЕЛЬНОЕ ПЮРЕ 80 центов.

Когда он в последний раз видел такие цены?

Ответ на невысказанный вопрос подсказала Вики.

– Вот, смотри! – Она ткнула в календарь на стене. – Свежайшие блюда двенадцатилетней давности! – Она рассмеялась с наигранной веселостью.

Берт подошел поближе, чтобы как следует рассмотреть календарь. На картинке были изображены два мальчика, купавшиеся в пруду, и забавный щенок, уносивший в зубах их одежду. Под картинкой шла подпись: ГАТЛИНСКИЙ МАСТЕРОВОЙ. ПИЛОМАТЕРИАЛЫ И СКОБЯНЫЕ ТОВАРЫ. ВЫ ЛОМАЕТЕ, МЫ ПОЧИНЯЕМ. Месяц – август. Год – 1964.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Но я уверен…

– Ты уверен! – взбеленилась Вики. – Конечно, уверен! Кто бы сомневался! Вот что меня в тебе бесит, Берт, – ты всегда и во всем уверен !

Он пошел к выходу, и Вики бросилась следом за ним:

– Ты куда?

– В городскую управу.

– Берт, ну почему ты такой упрямый? Ты же сам видишь: здесь что-то не так. И все равно не желаешь признать очевидное.

– Я не упрямый. Просто хочу поскорее избавиться от того, что в багажнике.

Они вышли на улицу, и Берт вновь поразился тому, как здесь тихо. Ни единого звука. И запах… Да, запах. Про него как-то не вспоминаешь, когда мажешь маслом только что сваренную кукурузу, посыпаешь ее солью, откусываешь и жуешь. Но вот же он, тот самый запах, в котором слились солнце, дождь, всевозможные химические удобрения и хорошая порция экологически чистого навоза. Хотя здесь он чуть-чуть отличался от запаха унавоженной земли, каким Берт его помнил из детства. (Он вырос в деревне, на севере штата Нью-Йорк.) Да, органические удобрения – это тебе не душистые ландыши, но в середине весны, ранним вечером, когда теплый ветер доносил запах навоза со свежевспаханных полей, на душе становилось тепло и уютно, и ты вдруг очень отчетливо понимал, что зима наконец-то ушла и уже не вернется, и впереди будет лето, и учиться осталось всего ничего, месяца полтора-два, а потом школу закроют на летние каникулы, самые длинные в году. Для Берта запах навоза – прямо скажем, не самый благоуханный – навсегда связан с другими запахами весны, по-настоящему приятными и ароматными: тимофеевки, клевера, свежей земли, алтея и кизила.

Но здесь они удобряют как-то по-другому, подумал он. Запах очень похожий, но не совсем тот же. Был в нем какой-то сладковатый привкус. Тошнотворный дух смерти. Как бывший санитар на войне во Вьетнаме, Берт хорошо знал этот запах.

Вики сидела в машине, пристально глядя на кукурузное распятие, лежавшее у нее на коленях. Берту это не понравилось.

– Убери эту штуку подальше, – сказал он.

– Нет. – Вики даже не подняла голову. – У тебя свои игры, а у меня – свои.

Берт завел мотор и проехал немного вперед, до угла, где неработающий подвесной светофор тихонько покачивался на ветру. Слева стояла аккуратная белая церквушка. Трава на лужайке была пострижена. Вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, росли ухоженные цветы. Берт остановился.

– Что ты делаешь?

– Хочу зайти в церковь, – ответил Берт. – Похоже, это единственное место в городе, не покрытое вековой пылью. И посмотри на доску объявлений. Там расписание воскресных проповедей.

Вики взглянула на объявление под стеклом: ГНЕВ И МИЛОСТЬ ТОГО, КТО ПРОХОДИТ в ПОЛЯХ.

Внизу была дата: 27 июля 1976 года. Прошлое воскресенье.

Берт заглушил двигатель и сказал:

– Тот, Кто Проходит в Полях. Надо думать, одно из девяти тысяч имен Господних, принятых исключительно на территории штата Небраска. Ты идешь?

Вики даже не улыбнулась.

– Я никуда не пойду.

– Ладно, как скажешь.

– Я не была в церкви, с тех пор как сбежала из дома. Я не хочу заходить ни в какую церковь. И уж тем более в эту церковь в этом городке. Мне страшно, Берт. Неужели ты не понимаешь? Давай уедем.

– Я всего на минутку.

– У меня есть ключи от машины. Если ты не вернешься через пять минут, я уеду сама. Без тебя.

– Нет, погоди…

– Я уеду сама. Да, Берт, уеду. Если только ты не отберешь ключи силой. Ты на это способен, я знаю.

– Но ты уверена, что до этого не дойдет.

– Думаю, не дойдет.

Ее сумочка лежала на сиденье между ними. Берт быстро схватил ее. Вики вскрикнула и попыталась ухватиться за ремешок, но Берт отвел руку подальше, и Вики не дотянулась. Он не стал рыться в сумке, а просто открыл ее, перевернул и вытряхнул все на сиденье. Салфетки, косметика, мелкие монетки, смятые листочки со списками покупок, ключи от машины. Вики хотела их перехватить, но Берт вновь ее опередил: забрал ключи и спрятал в карман.

– Зачем ты так? – Вики расплакалась. – Отдай!

Он недобро усмехнулся:

– Не отдам.

–  Берт, пожалуйста! Мне страшно!  – Она протянула руку, умоляюще глядя на мужа.