Гробницы Немертеи - Марианна Алферова

Атлантиде стало не по себе… Что означает предстоящая церемония? Навстречу гостям пока никто не вышел. Платон огляделся. Потолок зала казался совершенно прозрачным небом с легкой накипью облаков, образующих белый фриз. Три остальные стены вместо фресок были покрыты золотой сетью, причем нити были сплетены так искусно, что образовывали великолепный узор из листьев и птиц. А в центре длинной стены прямо за тронами стоял золотой кош, сплетенный из золотых нитей. В двух торцевых стенах друг напротив друга находились двери. Узор на них повторял орнамент, изображенный на воротах, ведущих в храм, — если верить, фреске, конечно.

Наконец двери по обе стороны залы распахнулись. Справа вошла Кресс, слева — Ноэль. Она была в роскошном платье с длиннющим шлейфом — белом с пурпурным узором и золотой вышивкой. Он также в длинной одежде, целиком пурпурной и затканной серебром. Платон поклонился. Андромаха изобразила что-то вроде книксена. Интересно, этикет к-хи так же похож на людской, как к-хи похожи на выходцев с Земли внешне?

Король и королева заняли свои места. Восседающие на тронах, они смотрелись неплохо.

— Андромаха и Атлантида, — обратился к ним Ноэль. — Мы, король и королева Немертеи, решили оказать вам свою милость.

У Платона шевельнулась слабая догадка.

— Я завтра уезжаю… — воскликнул он.

— Это не имеет значения. Сегодня ты здесь. И потому сегодня мы оказываем тебе милость.

Королева поднялась, зашуршало великолепное платье. Рядом с троном вырос из пола и раскрылся огромный бледно-розовый цветок. Королева вынула из него… Атлантида зажмурился. Сейчас она протянет ему… крошечного младенца. Девочку. Или мальчика. Ведь он знал, что означает милость короля и королевы.

Платон ожидал услышать плач… И не услышал. Открыл глаза.

Королева протягивала ему черный кувшин.

— Профессор Рассольников! Король и королева Немертеи оказывают тебе свою милость. Будь же достоин ее!

— Что я должен делать? — спросил Атлантида, и голос его невольно дрогнул.

— Всякий раз перед сном разговаривать с кувшином по душам. Это совершенный погребальный кувшин. Без дефектных включений органики. Он проверен. Глину брали из глубоких слоев.

Атлантида взял подарок. Кувшин был необыкновенно легок — будто не весил ничего. Те, из «погребальных камер», были куда тяжелее. Ему даровали бессмертие… Он пока не знал — рад он этому или нет. Скорее рад… Хотя бы потому, что это не младенец. А королева уже протягивала Андромахе точно такой же черный сосуд.

— Значит, королевская милость означает — кувшин, а не ребенка…

— Это первая фаза милости, — пояснила королева и взглянула на Атлантиду так, будто он осмелился усомниться в способностях короля и королевы. — Вторая может быть оказана лишь замужней паре. Как только вы женитесь, Платон, мы немедленно удостоим вас своей милости. Мы уже и кувшин для вашего ребенка приготовили — пять тысяч лет назад он принадлежал знаменитому археологу.

«Какое счастье, что я не женат, — подумал Атлантида. — И завтра уезжаю». Да, загадочная планета Немертея. Здесь не народ порождал королей, а короли порождали народ.

— Можно ли мне спросить, ваше величество… Так сказать, из чистого любопытства, — начал осторожно Платон. Крессида милостиво кивнула. — И как часто вы можете… оказывать милость…

— Обычно раз-два в день. Как получается. Но бывает и три. Но раз в пять дней надо делать перерыв, чтобы опорожнить матку и поместить зародышей в инкубатор.

— Тяжелая работа, — заметил археолог.

Ноэль по своему обыкновению пожал плечами.

— А потом… Когда эмбрионы в инкубаторе развиваются… Как вы используете кувшины?

— Они используются сразу же, как только помещают зародыш в инкубатор. Первые пять месяцев он растет в погребальном кувшине. Потом кувшин раскалывается, и младенец переходит в общую питательную среду для дальнейшего развития.

— Странная система.

— Почему странная? Люди тоже верят в переселение душ. Это один из оптимальных путей развития гуманоидной цивилизации.

— Но получается, только вы можете иметь детей, а те, другие… они как рабочие пчелы… работают, занимаются сексом…

— Вы забыли о погребальном кувшине. Сохраняются души к-хи. Они возродятся вновь. А король и королева — никогда. Они умирают окончательно. Зато у них остаются дети. Тысячи и тысячи детей.

Да, тысячи и тысячи детей. Но, по сути, это не королевские дети. Подлинные потомки — новые король и королева… Только король и королева рождают настоящих детей, только короли по-настоящему обладают новой личностью. Все же остальные как бы совершают движение по кругу, вновь и вновь повторяя достижения ушедших. Но передача информации всегда сопровождается шумом. Кто восполняет потери? Та ванна с сомнительным запахом, в которой плавают нерожденные малыши? И не означает ли этот повтор за повтором некую деградацию…

— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал Ноэль. — О неизбежности потери информации. Разумеется, она теряется. Но ведь кувшин не подменяет собой личность новорожденного полностью. То, что ему не хватит, он дополнит, и еще удвоит, и утроит… Поэтому каждый последующий кувшин всегда более тяжелый… Десять, двадцать циклов… Удесятеренная мудрость… К сожалению, во время Четвертого царства начались многочисленные сбои. Поэтому теперь мы, оказывая милость, будем использовать только самые древние кувшины. Обычно каждое поколение оставляет часть кувшинов невоплощенными, дабы сохранить некий резерв. Чистый материал, если можно так сказать. Совокупная память своего времени.

— А вы не думали, что причина кризисов и сбоев — эта чрезмерная сложность кувшинов, — предположил Платон.

— Вы же используете генетически уплотненную память, — заметил Ноэль. — Считайте, что кувшин — ее аналог.

Атлантида не стал спорить — любая цивилизация считает свои достижения самыми ценными. Возможно, с точки зрения к-хи все достижения землян кажутся примитивом. Особенно — высказывания профессора Брусковского. Не стоит переживать за к-хи. Раз в дело идут самые древние кувшины, значит, до ближайшего кризиса минимум пять тысяч лет.

— У вас много работы впереди, — только и сказал археолог.

— О… — Кресс рассмеялась. — Не бойтесь. У нас скоро появятся наши личные дети. Новые король и королева… Через сто лет они подрастут… и дело пойдет быстрее.

Как легко они говорят о столетиях. Интересно, как долго живут короли? Подданные желали жить им вечно. Вечно — это сколько? Если юность длится сто лет, то…

— А власть? Вы поделитесь ею с детьми?

Кресс и Ноэль переглянулись. Кажется, они не понимали, о чем речь.

— Кто из вас будет править, когда новые король и королева вырастут? Вы или они?

Кресс неожиданно рассмеялась:

— Дорогой Платон, вы не так поняли роль короля и королевы — власть на Немертее не принадлежит королевской династии. Власть у смотрителей. Король и королева могут только оказывать милости. Но у нас есть прекрасный кандидат на должность смотрителя.

Атлантида глянул на своих друзей подозрительно. Уж не хотят ли они пристроить его смотрителем этого инкубатора? И вместо одного наградить его тысячами плаксивых существ. Уж нет! За все сокровища Немертеи — нет!

— Андромаха будет прекрасным смотрителем. — Атлантида вновь вздохнул с облегчением.

Ну конечно — Андро! Она так отлично сыграла роль двойного агента. Платон был уверен до последнего, что она работает на Бродсайта. — Без ее помощи мы бы не смогли ничего сделать. И главное, мы бы не смогли оградить планету от колонизации. Она умница. Она уже заявила от нашего имени, что рассматривает ведущиеся Лигой работы здесь незаконными. Пока они будут писать ответы, а мы протестовать, подрастут малыши…

— Кстати, я все хотел спросить. А на Землю-дубль у вас тоже построены нуль-транспортные колодцы?

Король и королева переглянулись. Их улыбки почему-то не понравились Атлантиде.

— Ну что вы! Это была небольшая шутка, чтобы ввести вас в заблуждение. На самом деле мы воспользовались обычным челноком. И вернулись на Немертею всего на несколько часов раньше вас.

— А-а… Я понял — на Немертее было слишком мало загадок, и вы решили придумать кое-какие специально.

— Вы — милый человек, Платон. Мы бы хотели оказать вам еще какие-нибудь милости.

— Только сугубо материальные, договорились?

— Очень материальное. Мы узнали у ваших друзей сукки, что вас чрезвычайно интересуют статуи кошей. На нашей планете такие изображения популярны. Мы своей королевской милостью и именем природы Немертеи дарим тебе гранитное изображение коша.

Кресс указала в сторону окна.

Атлантида поклонился, почти до самого пола — слово «гранитный» привело его в некоторое замешательство. Боясь поверить в свою удачу, он подошел к окну. На зеленом газоне погруженная на антигравитационную тележку стояла гранитная статуя коша. Тонн в ней было… Археолог даже не стал прикидывать, сколько она может весить.