Зараза 3 - Евгений Александрович Гарцевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вадик, поднажми, — я не мог этого слушать, — Дорога свободная же…
За окошком действительно было пусто и чисто. Во всех смыслах этого слова. Дождь, вымывший всю грязь с улиц, закончился. Сквозь тучи выглянуло слабенькое солнце, отражаясь от луж и металлических крыш. «Пиранья» задом выехала из шахты, развернулась и, не разбирая дороги, по трупам, обломкам забора и прочему мусору погнала по прямой.
Нервная, безумная гонка. Безумная от стиля вождения — Вадик делал все возможное, выжимая из бронетранспортера максимум с поправкой на препятствия на дороге. Нервная от бездействия. Я понимал, что ничего не могу сделать, гнал мысли, что все уже поздно. Слишком долго я выбирался из-под завала, слишком долго гнал по пещерам и карабкался по узким проходам. Слишком долго мы едем. Хотелось выскочить из «пираньи» и то бежать самому, то подталкивать ее каждый раз, когда мы теряли скорость на чьем-то заборе, чьей-то сгоревшей поперек дороги машине или скользких остатках мертвяков, набухающих в огромных лужах.
Когда в узкой бойнице появились знакомые силуэты зданий, я еле сдерживал себя. Надо было притормозить, разведать обстановку, найти выживших и объединиться с ними. Но никто в «пиранье» об этом не думал. Запертые ворота Вадик, проломил, не снижая скорости, вместе со ржавым металлом вдавливая в грязь кучку шаркунов.
Проминая толпу, «пиранья» ворвалась во двор и врубилась в ворота музея. Пока Вадик сдавал назад, я успел выпрыгнуть и, скача от забора к балкону, а оттуда по специально сделанным выступам влез на крышу к пулеметному гнезду. Наорал на двух парней, которые пытались хоть как-то отстреливаться от прущих зомби, а заодно и по мне чуть не пальнули. Где моя сестра они не знали, где Леха, Леонидыч или хоть кто-нибудь из руководства лагеря — тоже. Уже не надеялись, что выживут, достреливая последние патроны.
Пообещать мне им было нечего.
Я пробежался по крыше, стараясь понять, что происходит. Кричал, звал наших. Но в общем шуме, который издавали зомби — клекот, рычание, треск ломаемых досок, помноженный на беспорядочную стрельбу со всех сторон и грохот строительной техники, не уверен, что услышал бы ответ. Рация надрывалась, но вычленить хоть что-нибудь ценное было невозможно.
Зомби прорвались в лагерь. Среди жилых и хозяйственных построек, которые добавились вокруг музея, носились зомби, видны были отверстия в земле, оставленные кротами. На стороне выживших в строю был еще один зубастый каток и два небольших, со всех сторон забранных решеткой, погрузчика. Но никакой стройности или слаженности действий, каждый, как волчок, крутился, круша все подряд вокруг себя и пытаясь сбрасывать с себя и давить мутантов.
Чуть дальше в сторону моря дела обстояли лучше, оттянувшись за забор, остатки выживших под прикрытием нескольких техничек, пятились к морю, и еще держали строй. Внутри музея, практически у меня под ногами, тоже шел бой. Люди теснились на крышах вагонов, перекрестным огнем, страхуя друг друга.
Я расслышал женский вопль из дальнего угла, из того самого, где должен был располагаться вагон сестры, и бросился к ближайшему люку. Спрыгнул на пустой вагон и сразу же начал стрелять, сбивая, лезущих на меня прыгунов.
Как чертов ковбой на крыше поезда, палил из «глоков» по сторонам и прыгал с вагона на вагон. Только в лицо не свежий ветер, а гнилая вонь, разлетающихся мозгов.
Может, я все испортил для остатков выживших, незнакомых мне местных мужчин и женщин, но зомби стали давить сильнее. Воодушевились, если такое слово вообще возможно в адрес ходячих мертвецов, и стали кидаться с удвоенной силой.
На соседнем вагоне прямо передо мной, когда я уже взял разбег для прыжка, два прыгуна подловили мужика на перезарядке. Он завозился, никак не мог вставить новый магазин, и пропустил сначала удар по ноге, а потом и острые зубы в шею, когда рухнул плашмя. Секунды не прошло, как его стащили вниз, а за ним и двух женщин, попытавшихся отвоевать его у зомби. Я выпустил короткую очередь вниз, но головы и плечи зомби моментально сомкнулись так, что ни мужика, ни женщин не стало видно. Только вопль, хруст костей и крики съедаемых заживо людей.
На меня сразу же бросились два прыгуна. Темные лоснящиеся пружины распрямились, и из толпы вверх, ко мне на крышу вагона, метнулось два тела. Как раз в момент, когда я ушел на перезарядку. Вагон, как назло, был последним в линии — вперед не пробежать, вниз не спрыгнуть, а единственный угол, откуда был шанс сигануть на соседний ряд уже оккупировали мутанты.
Я сиганул вниз, юркнул внутрь вагона в разбитое окно. Зацепился стволом ШАКа, торчащего из-за спины, и застрял. По спине, повезло хоть, ствол автомата принял основной удар на себя, прошлась когтистая лапа, придав мне ускорение. Лямка лопнула, и я кубарем покатился по вагону. Выхватил второй «глок» и еще из полуприседа очередью встретил клыкастую морду, заскочившую в дверь вагона.
Не останавливаясь, прыгнул вперед и стал карабкаться обратно на крышу через противоположное окно. Вылез на крышу, всадил несколько пуль в бугристый копчик прыгуна, заглядывающего в вагон, и упал. Сам получив удар по ногам со спины. Снова кувырок, параллельно по крыше, серия неточных выстрелов в морду, уход в сторону от еще одного монстра, разбег и прыжок на следующую линию.
За спиной раздался грохот — «пиранья» проломила-таки ворота и вкатилась внутрь музея. Заработал пулемет Мирного, и с небольшой задержкой к нему присоединился Саня. Через люки с крыши подключились местные бойцы, оттуда же черным вихрем слетела Фламинго и как волчок пошла крушить зомби врукопашную.
Я добежал до бронированного вагона, постучал по крыше в надежде услышать человеческую речь и начал отстреливать ближайших шаркунов. Удивительно, но ажиотаж в мою сторону утих. Может давний укус, может алмаз, или новые ссадины на спине и лодыжке, а, может, все сразу, но возбужденного хрюканья в мой адрес больше не раздавалось. Зона отчуждения не появилась, но пока я сам не цеплял кого-нибудь или не оказывался в метровой зоне, на меня не реагировали.
В запертом вагоне кто-то был. Я приник к
