Квантовиты. Книга 1. Соммелис - Оксана Тарасовна Малинская

стол, в ее сердце словно вонзался кинжал. Алистер по-прежнему дорог ей. Но Андмор, очевидно, хочет ее в качестве своей любовницы, и он не потерпит, если она будет думать о ком-то другом. К тому же, а как же вселенная? Неужели она откажется от возможности посмотреть ее из-за какого-то мужчины?

– Эшли, ты должна решить сейчас, – немного строго произнес Андмор. – Что для тебя важнее: Алистер или возможность жить, как разумное и свободное существо?

Похоже, у нее не было выбора.

– Я хочу увидеть вселенную, – выдавила Эшли.

И тут, впервые на ее памяти, Андмор улыбнулся. А потом он вновь наклонился и поцеловал ее. Эшли ответила ему со всей возможной страстью. Однако все-таки что-то внутри нее оставалось недовольно. Поцелуй уже не доставлял ей такого удовольствия, как в первый раз, и какая-то ее часть плакала из-за того, что должно было случиться с Алистером. И Эшли не могла отделаться от предательской мысли: «что же я наделала?».

Рави послушно выпустил всех сумасшедших, до которых ему только удалось добраться. Он плохо понимал, зачем это нужно, но раз Мизуки попросила, значит, это важно. Закончив работу, он вновь ускользнул через черный ход и стал ждать девушку на улице. К этому времени на улице уже начался рассвет, и на облачное небо потихоньку пробивался красный оттенок. Он видел, как через черный ход выскакивают психи и, радостные, несутся на свободу, и не смог сдержать улыбки. Рави не задумывался о возможном вреде, который они могли причинить другим жителям. Ему просто было жаль этих бедных созданий, обреченных на жизнь в четырех стенах под транквилизаторами.

Прошел час, прошел другой. Мизуки все не было. Свет уже вовсю заливал город, играя яркими бликами на крышах зданий, но девушка так и не вернулась. Рави нервно переминался с ноги на ногу, время от времени цепляясь взглядом за одного из сумасшедших, которые еще не успели далеко уйти, как будто надеясь, что Мизуки окажется среди них. Он даже хотел позвонить ей, но потом вспомнил, что Мизуки так и не восстановила нейроресивер после того, как его отобрали у нее в клинике. Связаться с ней было невозможно. Оставалось только ждать.

И вот, дверь черного хода приотворилась. Сердце Рави застучало быстрее, он невольно дернулся вперед, собираясь подбежать к Мизуки и… может, заключить ее в объятия или что-то в этом роде… Но вместо маленькой девушки с японской внешностью вышла красивая женщина с блестящими черными волосами лет сорока на вид. Рави никогда не встречал ее прежде, но он сразу понял, кто это. Селия Риччи, самый знаменитый психиатр их небольшого городка, а также владелица этой клиники. Она вышла осторожно и медленно, словно не уверенная в том, что делает. Оставив пальцы на поверхности двери, как будто готовая в любой момент сбежать назад, психиатр огляделась и уставилась на Рави, который, даже не пытаясь скрыться, стоял всего в нескольких метрах от входа. В ее взгляде мелькнуло узнавание, и парень, неожиданно испугавшись, хотел броситься бежать. Но в этот момент Селия Риччи назвала его имя.

– Рави? – осторожно, как будто пробуя слово на вкус, спросила она. – Ты же Рави, верно?

Рави застыл, не уверенный в том, что ему следует предпринять. Откуда эта женщина знает его имя? Ему никогда в жизни не приходилось обращаться за помощью к психиатру, как и никому из его друзей, знакомых и членов семьи. Оставался лишь один возможный вариант: Мизуки.

– Откуда Вы меня знаете? – спросил он.

– Я не причиню тебе вреда, – тихим и добрым голосом произнесла Риччи. – Видишь, я пришла одна, никаких санитаров со мной нет, – она отошла от двери, широко открыв ее.

В подвале было темно, и это вовсе не служило гарантией того, что он безлюден, однако Рави пришел к выводу, что опасаться ему нечего. Поэтому он приблизился к женщине, посмотрел ей в глаза и спросил:

– Где Мизуки?

– Она совершила перемещение, пытаясь доказать мне, что все, что она говорила – правда, – растерянно говорила Риччи. – Я не хотела ей верить, однако факт перемещения на лицо, и видела его не одна лишь я. Но оказалось, что ее способности в этой реальности требуют гораздо больших затрат сил, чем если бы она делала это… в квантовой. Она не может даже двигаться, поэтому я оставила ее в одной из палат отсыпаться. Не беспокойся, я дала санитарам указание отпустить ее, как только она придет в себя.

– Откуда мне знать, что Вы не усыпили ее, чтобы и дальше держать в плену? – немного более резко, чем нужно, спросил Рави.

Селия Риччи вздохнула:

– Мне жаль, что у тебя сложилось такое впечатление о моей клинике. Я никого не держу в плену. Эти люди, мои пациенты – они больны. Больны серьезно, иначе бы я ни за что не стала их сюда помещать. Я предоставляю им самые лучшие условия из возможных, но ты должен понять, что мои возможности ограничены. Город переживает не лучшие времена, и у правительства нет возможности обеспечивать лучшие условия жизни сумасшедшим.

– Хорошо, но что насчет Мизуки? – не успокоился Рави. – Она у Вас сейчас по доброй воле или же Вы приняли ее слова за бред сумасшедшей и решили принудительно вылечить?

– Даю тебе слово, что она сейчас спокойно спит в одной из палат, а как только проснется, ее тут же отпустят, – Риччи даже подняла правую руку вверх, чтобы показать, что не врет. – А также я дала указания санитарам, чтобы они лишь следили за теми, кто сбежал, но не делали попыток их поймать. Меня за такое могут уволить, но я все равно пошла на это. А теперь у меня к тебе просьба: отведи меня к директору НИИ. Я тоже хочу принять участие в обсуждении происходящего.

Какое-то время Рави молча смотрел на нее, но потом кивнул. На самом деле он не был таким уж недоверчивым. В глубине души парень был убежден, что все люди по своей природе добрые, и что каждый из них зависит от другого, а потому вряд ли кто-то будет намеренно вредить ближнему. Так что Рави решил исходить из предположения, что Селия Риччи делает это из добрых побуждений, а потому ей нужно помочь.

Они встали каждый на свой ховерборд и доехали до дома Инны. Утро уже было в самом разгаре, и жители Фориса потихоньку просыпались, даже не подозревая, что им всем угрожала опасность. Холодный ветер вынуждал всех одеться потеплее, но Рави ехал в одной лишь футболке и широких брюках, не обращая внимания