Красные карлики - Александр Белаш

– И повторять не стану. – Он замолк, с полминуты посидел в гордом безмолвии, а затем возмущённо разорался: – Я – четвероногий!.. никогда на четвереньках не хожу, пока трезвый, кого хочешь спросите! Пусть ещё раз скажут, почему я без ошейника – и не стерплю. Засорю кем-нибудь сливную дырку.

– Не вздумай. Лучше осматривайся и приглядывайся.

– Это вам удобней, капитан. При мне все замолкают и шипят.

– Меня интересует та часть здания, где мы не были.

– А пропуск?

Дни Планеты Монстров велики. С начала заселения ГенКом УППМ внедрил двухтактный дневной график, чтобы природный маятник Homo Sapiens не сбился, отмеряя сутки размахом почти в сорок семь старо-земных часов. Час ПМ укоротили до туанского, волей-неволей отвесив лишний поклон империи, хотя психологи возражали – день из шестидесяти часов воспринимается как утомительно долгий. Но хронометраж устанавливали чиновники, а не врачи. Разлиновали сутки так, что работа начиналась задолго до восхода, а в самый пыл светлого дня – сиеста, шагом марш спать! Солнце к закату – вновь за работу, и в ночь до 51.00. Зато ночью, в кромешном мраке близ полуночи – разгар увеселений и гульба, как во всех мирах.

График ГенКома соблюдался во всех государственных учреждениях, поэтому Форт выбрал для разведки время сиесты. Он покинул камеру в 31.20, когда, кроме дежурных и слежения, все должны покоиться в объятиях Морфея. Налево – тупик, направо – Т-образная развилка. Головка с потолка запросила его код, он ответил радаром, повторив отзыв маркёра – глаз системы моргнул зелёным, пропуская его как своего. Сработало; запишем как успех.

Ещё поворот. Слух на максимум; если сейчас можно что-то поймать, так это разговоры за стенами. Вряд ли повезёт услышать нечто важное, нужней изучить план здания. Скорее всего, служебная часть пуста – здесь тихо. Дверь с кодовым замком. Он для пробы послал на пластинку замка код охранника. ОТКРЫТО. Хм, а далеко ли можно зайти, применяя радар?..

Чем объяснить свои блуждания, налетев на охрану? Я запутался в коридорах, проводите меня.

Оп! звуки, голоса. Подойдём ближе. АМБУЛАТОРНАЯ ЧАСТЬ ДЛЯ ИНЖЕНЕРНОГО СОСТАВА.

Он замер, фильтруя помехи и вслушиваясь.

Нет, такие сцены для третьих лиц не предназначены. Только для тех, кто вдвоём.

Форт тронулся, чтоб миновать место тайного свидания, но задержал шаг, уловив слова, далёкие от нежности.

– Ты дашь бумагу, чтоб меня отправили лечиться?

– Дорогуша, зачем тебе?

– А… ты же говорил.

– Но ты здорова. Прикажешь на подлог из-за тебя идти? Мийо пронюхает – сожрёт.

– Я больше не хочу в шахту.

– Ты руду не рубишь; а клеть по стволу гонять – самая бабская работа.

– Я боюсь заболеть. Ты хочешь, чтоб я болела?..

– О нет!.. Ты мне нужна чистая и игривая.

– Тогда напиши мне документ.

– Глупышка, сама не знаешь, чего просишь. Если я оформлю освобождение по болезни, тебя увезут. И как я буду без тебя? А в госпитале сразу поймут, что заключение врача фальшивое. Мне тогда несдобровать.

– Вы вообще в больничку одних полудохлых калек отпускаете! – Голос подружки медика стал злым. – И с концами, никого не вылечили!

– Вот уж неправда. Кто выздоровел, тех перевели на Rex-417, на лёгкие работы. Их сюда не возвращают.

– А у нас в тарифной сетке нет чего-нибудь полегче? – ухватилась за слово подружка – Может, перепишешь меня наверх?

– Не знаю, не знаю…

– Ну пожалуйста! Техничкой, на любое место…

– Подумаю. Сразу такой перевод не провернёшь. Надо кое с кем поговорить…

– Сделай, а?

– Ты без образования. Вспомни, кем ты была и где тебя нашли.

– «Нашли», как же. Я не пряталась, скажи ещё – сама в облаву кинулась! А рабочую карточку у меня украли. Я стояла на учёте, правда, стояла!..

– Ой, не надо сказок. Кто учётный и в доме живёт, тот к нам не попадает.

– А сколько надо лаборанткой отпахать, чтоб отпустили?

– Подольше, чем кататься вверх-вниз по стволу. Нам с тобой это и надо – верно?..

– О-ох… А если забеременеть – отпустят? Эту прививку от детей можно отменить?

– Сама отменится, лет через пять.

– Ууу, пять… и без выходных…

Подружка захныкала, медик стал утешать её ласковым враньём. Форт пошёл дальше, взвешивая их разговор, и чем больше слов ложилось на весы, тем ниже опускалось настроение.

Он приблизился к выходу из корпуса и до поворота определил, что там живая охрана. Этих радаром не обманешь, а выглянуть и проверить, куда ведёт путь, было необходимо. Как? Анализ подсказал, что выжидательная тактика надёжнее всего. Один охранник. Рано или поздно он должен отлучиться в туалет. Форт открыл дверь, не имевшую шифрового замка, и укрылся в подсобке, где стояли пылесосы со свёрнутыми шлангами. Полностью прикрывать дверь он не стал, оставив щёлку.

В 32.40 его миновала хмурая молодая женщина в уродливом комбинезоне земляного цвета, с квадратным жетоном в рамке на груди. Когда она скрылась за поворотом, Форт без шума последовал за ней.

– Номер 16-307, возвращаюсь в шахту.

– Подлечилась, полегчало? – хохотнул охранник. – Ну вали. Приятных снов в сиесту. А то задержись у меня… Не тянет? тогда шлюз проскакивай по-быстрому, а то задок прищемит. Побежала на счёт «раз».

Клацнул запор, и в коридор полился сильный, давящий свет медлительного солнца. Пару раз втянув полившийся с той стороны нагретый воздух, Форт заметил, что содержание СО2 выросло до половины процента против нормативных трех сотых. Похоже, из корпуса идёт крытый прозрачный тоннель, и в сиесту его не вентилируют, ток экономят. Лёгкие шаги зачастили – подружка медика стремилась поскорее миновать зону головной боли.

Он перечитал код, отвеченный её жетоном на вопросительный импульс радара. 16-307. Значит, должен быть и 16-308, если только его обладатель не отправился на Rex-417.

– Джифаренге, собирайся, – растормошил он своего грузчика.

– Гу? – встряхнулся бинджи. – Нас отправляют?.. в Купер-Порт?

– Размечтался… Сами отправляемся, точнее, сматываемся. Пока сиеста, успеем уйти подальше. Сколько с тобой глот-патронов?

– Три пачки, и два в маске… Куда «уйти»-то, капитан?

– И моих три, должно хватить. Идём в город через гилей.

– Как это? пешком?!

– Ты же первый предлагал.

– Но почему?!

– Я тут походил, услышал кое-что. Надо немедля делать ноги, пока нас на рудник не записали. Хорошо хоть не обобрали по карманам, а то бы нам был шмак, по-туански – кранты.

– Всё равно не соображаю. – Джифаренге снаряжался по-военному проворно, ставя приказ капитана выше своих непоняток. – А пропускной контроль? нас сразу…

– Положим, не сразу. Пока народу мало, я осмотрел их систему – она несложная, можно подправить там-сям.