Перемещенное лицо. Триада - Тамара Воронина

– А вот дать эльфам волю, что бы с людьми сделали? – лениво осведомился Гай, отваливаясь от стола и поглаживая живот. – Представь, а? Вот завтра так случилось, что эльфы взяли реванш и могут все? Половину людей за две недели перережете, как на скотобойне? В резервации загоните? Право первой ночи введете?

– Не говори глупостей.

– А я гипотетически. Если хочешь, порассуждаем и о том, что сделали бы вампиры, получив завтра полную и неограниченную власть.

– С вами проще, – пошутил Дан, видя, что Алир начинает заводиться всерьез, – установите лимит сдачи донорской крови, а так как людей много, вас мало, то никаких проблем и не возникнет. Ну а кто против, с того удвоенная порция.

– Пожалуй, – согласился Гай. – Мы, правда, к власти никогда не стремились, государственных образований не имели, но резали нас в средние века со всем усердием. Опыты ставили. Эксперименты проводил не только барон Цимер, но и Кималь Аинит. Ты о таком слыхал, Аль? Он проверял реакцию организма на введение серебра. Например, поил вампиров водой, насыщенной ионами серебра, вводил ее в кровь, заставлял глотать маленькие кусочки серебра, наносил нетяжелые раны оружием с разной концентрацией серебра. Именно он выяснил, что вывести вампира из строя можно сплавом с содержанием серебра не менее тридцати процентов.

Судя по тому, что Аль едва сдержался, товарищ с турецким именем был эльфом.

– Ты и правда разницы не видишь, Гай?

– Вижу, конечно. Нас ополовинить… ну как бы сказать? чревато. Мы в ответ можем не ополовинить, а начисто вывести. Даже невкусных эльфов. Кстати, именно Аинит проверял реакцию вампиров на кровь разных рас. Ну а все-таки, что предприняли бы мстительные эльфы, получив власть? Или у тебя совсем худо с воображением?

Аль не выдержал, вскочил, уронив полотенце.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я? Ровным счетом ничего, кроме того, что сказал. Ты риторику-то оставь. Людей я люблю не больше твоего, разве что как источник необходимого гемоглобина, но вот сваливать на них все грехи мира не стоит. Все расы показали себя с разных сторон. И люди. И мы тоже. Но и вы. Историю вспомни.

– Историю пишут победители, – сказал Дан, сильно опасаясь, что они подерутся.

– Хорошее выражение, – одобрил Гай. – Только есть ведь еще и история эльфов, которую пишут эльфы, и история вампиров, которую пишут вампиры. Для внутреннего пользования. Аль, сядь и успокойся. Хочешь дать мне в морду – дай, душу отведешь, а мне от этого никакого вреда. Дан, не волнуйся, я его бить не стану. Мы куда уравновешеннее и разум теряем только от голода. Вы никак не хотите принять, что доминирование человека неизбежно. Сколько людей – и сколько вас? Тем более сколько нас? Если мы не хотим, чтоб нас вывели под корень, надо сосуществовать, а не копаться в старых обидах. Даже если вдруг мы все объединимся и выступим против людей, мы проиграем, несмотря на ударную мощь вампиров и воинские таланты эльфов. Выдающиеся таланты, бесспорно. Нас всех вместе взятых все равно настолько меньше, что мы проиграем. Единственное, чего мы можем добиться реально, это равных прав. Мы добились. Вы добьетесь. Рано или поздно – добьетесь. Эльфов вырезали только в наших краях, просто потому, что Агирия была последним самостоятельным государством на Траитии и никак не желала идти под власть императора. Это политика, Аль.

– Если бы мы объединились… – все еще кипя, начал эльф, но Гай остановил его.

– Мы бы проиграли. Потому что властители не дали бы нам нарушить равновесие. Или среди властителей есть хотя бы один эльф? Или среди эльфов есть хотя бы один маг, равный властителям? Надо реально смотреть на мир, Аль. Я всю жизнь не любил эльфов, но вот с тобой поближе познакомился – и ничего. Ты мой друг, а я, соответственно, твой. И жизнь за тебя отдам хоть завтра. И говорю тебе все это только потому, что надеюсь: и ты считаешь меня другом и выслушаешь меня без попыток оторвать мне голову.

Аль сел на кровать и повесил голову. Гай легко переместился туда же и обнял его за плечи. Дан проделал то же с другой стороны.

– Ты мальчишка совсем, – тихо проговорил Аль, – и можешь Дану рассказывать, что взрослый. А говоришь, словно уже немолод.

– Просто я достаточно рассудителен. Не все вампиры такие. Я бы даже сказал, что таких немного. И я жил среди людей. Вообще, самая большая ошибка людей в том, что они загнали вас в эти резервации, где вы сидите и копите ненависть ко всем. У меня попросту больше опыт общения с людьми. Знаешь, меня дважды ловили… на охоте. И выдавали пятьдесят плетей, сам понимаешь, без серебра не обходилось.

– И ты…

– И я тебе говорю: они были правы. Тут, знаешь, некое молчаливое соглашение. Нам, конечно, охота запрещена. Но они понимают, что без нее мы не можем физически. Так что получается, что запрещено нам скорее попадаться, чем пить. Среди нас встречаются идиоты, которые выпивают человека до смерти или до тяжелого состояния, и поверь, мы сами их ловим и воспитываем. Сдерживаться надо. Понимаешь? Сдерживать свой нрав, свои эмоции, свои аппетиты. Ты видишь – Дан чувствует себя вовсе неплохо, ну и я тоже – благодаря ему.

– Прости, Гай.

– За что? За то, что хотел дать мне в морду? Ты сдержался.

– И ты, Дан, прости.

– Уж Дан – тем более, – засмеялся Гай. – Он способен считать виноватым за ту резню себя, что, на мой взгляд, весьма глупо.

– Я человек.

– И ты виноват в том, что у вас дома в печах сожгли шесть миллионов человек? Глупо, Дан. Ответственность не может быть абстрактной. Только конкретной. Виноват – отвечай.

– То есть за ту резню никто сейчас отвечать не должен? – вывернувшись из их рук, агрессивно спросил Аль.

– Абсолютно. Некому. Внуки умерли. Или уже правнуки?

– Погоди, – поспешно начал Дан, почувствовав, что без мордобоя не обойдется. – Аль, отвечать и правда уже некому. А вот исправить положение…

– Исправить? – взорвался Аль. – Исправить то, что человек может войти в дом и увести понравившуюся женщину?

– Не ори, – абсолютно спокойно посоветовал Гай. Обманчиво спокойно. – Вот в этом есть конкретные виноватые. А исправить положение – это сделать так, чтоб человек не мог зайти в дом и увести понравившуюся женщину. Чтоб благородные не могли войти в дом и изнасиловать и изувечить девушку, которую впервые в жизни видят, и вся ее вина в том, что она была хорошенькая. Чтоб эльф не мог скармливать вампиру серебряные шарики и потом производить вскрытие и смотреть, какие дыры прожгли шарики в желудке вампира и какова интенсивность кровотечения. Ты догадываешься, что смерти вампира при этом не дожидались и вскрывали живого, иногда стальным лезвием, чтоб регенерировал, иногда серебряным, чтоб подольше наблюдать за вскрытой брюшной полостью? И вообще, погоди, пока штаны принесут, а то разгневанный голый эльф…