НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 5 (1966) - Михаил Емцев

Но беда не имела лица, она надвигалась вкрадчиво, темная и бесформенная.

И каждое утро после визита в отдел медицинского обслуживания Карен шла в свою лабораторию. Голова сладко кружилась, у нее не было сил обратиться, как прежде, к своим мальчикам с шуткой и приветом. Как сквозь сон слышала слова Рона. Тот говорил, что отцу его лучше и он благодарит мисс Брит. Но Карен это было почти безразлично, ее отделяла от людей серая завеса тоски. Потом слабость отступала, лихорадочный ритм работы оживлял и подстегивал. Однако с каждым днем становилось все труднее втягиваться в этот ритм, как будто нужно вскочить в поезд на ходу, мелькают подножки, и нет сил оторвать ноги от земли, прыгнуть и вцепиться в поручни.

Конечно, можно перенастроить Могучего Младенца на другую кровь, на любую. Но это потребует много времени. Слишком много. Практически пришлось бы начать с нуля. Новые расчеты конфигурации электрических полей, новые системы электродов, новое распределение их внутри аппарата. Пять миллионов электродов — это возможность пяти миллионов ошибок, это ювелирный эксперимент, повторенный пять миллионов раз. Если хотя бы один электрод не займет точно рассчитанного места, сдвинется в сторону на тысячную долю микрона, все пойдет прахом.

Только теперь Карен осознала, какую колоссальную, виртуозную, почти неповторимую работу она сумела выполнить. Вдохновляемая любовью к Фрэнку и острой новизной проблемы, она сумела сделать все на одном дыхании, залпом. Второе дыхание не наступит, неоткуда его взять. И Фрэнк уже не тот, что был.

Ей не удастся перестроить Могучего Младенца. Правда, есть надежда, что это сделают другие. Если чудо или случай помогут им и ей. Все, что она может, — это довести Могучего Младенца до совершенства, до безотказной работы, требующей каждый день порцию ее крови. Да, перестроить Младенца не удастся.

Но есть и другой выход.

Она все же избавится от ежедневных визитов в отдел медицинского обслуживания. Она заставит Младенца утолять свою жажду другой кровью, другого донора или многих доноров. Разве ее кровь так уникальна и неповторима? Ничего подобного. Можно найти донора, у которого эритроциты содержат именно тот стереоизомер, что нужен Могучему Младенцу.

А честно ли это?

Она привяжет к Младенцу другого человека… Подло, грязно!..

Но если найдется второй человек с нужным стереоизомером, значит, найдется и третий, и шестой, и пятидесятый. Пятьдесят разложат ношу, которую она тащит одна. Так справедливо, вполне справедливо. Она не сможет ни в чем упрекнуть себя, и фирма будет довольна. Надо только найти таких доноров. Шеф не посмеет отказать ей в помощи…

— Вполне разумно, мисс Брит, абсолютно разумно, — сказал мистер Грабли. — Но, видите ли, медики до сих пор не интересовались стереоизомерией соединений, входящих в состав эритроцитов. Не доходили руки. Мы не знаем, сколько доноров придется перебрать, чтобы найти именно этот стереоизомер. Сколько? Тысячу или миллиард?

— Я тоже не знаю. Попробуйте связаться с Национальным центром переливания крови. Они дадут пробы крови любого количества доноров. У них есть картотека резервных доноров…

— Национальный центр не занимается благотворительностью. Вызов доноров, их обследование, взятие проб, укупорка, транспортировка… Кропотливое и трудное дело. Речь идет не о сотне образцов пуговиц, а о тысячах, может быть, миллионах доз крови. Один бутерброд с сыром может приготовить даже однорукий сумасшедший, приготовить миллион бутербродов — для этого надо нанять инженеров и вооружиться машинами. Ex nihilo nihil — из ничего ничего не получается, мисс Брит. Нескончаемые затраты! Ради чего?

— Ради сохранения моего здоровья. Когда сегодня утром у меня брали кровь, я заметила — она желтоватого цвета. Так бывает при крайнем истощении…

Мистер Грабли поежился, и лицо его, обычно белое, как капустный лист, покраснело.

— Мы страдаем во имя науки, мисс Брит, во имя науки! Но, разумеется, я не протестую против анализов ряда проб крови, я просто рассуждал вслух, не более. Я доложу директорату а самой благоприятной для вас форме…

Он успокоительно журчал еще минут двадцать.

5

Заверения мистера Грабли неожиданно для Карен приобрели осязаемую форму. В лабораторию группы «Д» стали поступать сотни крохотных ампул, заключающих в себе пробы крови и надежду. Могучий Младенец тем временем обрастал новыми деталями и приборами, словно выбивался в самостоятельный организм, и все меньше нуждался в услугах той, которая его породила. Теперь вокруг Младенца суетились, сидели на высоких табуретах или лежали на пенопластовых матрацах незнакомые Карен сотрудники. Она и Рон были рады, что их невольно или преднамеренно отстранили от Младенца. Они могли, не отвлекаясь больше ничем, искать проклятый и желанный, ненавистный и благословенный стереоизомер.

Каждую пробу крови они облучали поляризованным светом, надеясь, что световой луч разрушит именно тот, необходимый им стереоизомер. Потом анализировали продукты распада, производя над каждой пробой девятнадцать кропотливых и затяжных операций. Тысячи анализов, тысячи звеньев нескончаемой цепи проб, облучений, фильтраций, возгонок…

Каждое утро она по-прежнему наносит полувынужденный, полудобровольный визит в отдел медицинского обслуживания.

Сегодня, как и вчера, как и позавчера, Карен выходит из лифта и делает два шага к дверям лаборатории «Д». Двери распахиваются сами, автоматика в Пайн-Блиффе заслуживает, самых высоких похвал. В дверях стоит Рон. Он улыбается… Неужели?

— Мы нашли, мисс Брит! Да, да, не сомневайтесь, мы нашли…

На ладони протянутой руки лежит крохотная ампула с отломанным кончиком. На ампуле черные четкие цифры, номер донора, а для нее — номер счастливого билета. Рука Рона дрожит, он волнуется за нее, милый мальчик.

— Не сомневайтесь, мисс Брит, не сомневайтесь… — вот и все, что он в силах выговорить.

Карен бросается к поляриметру — она сделает анализ сама, своими глазами увидит победу или… очередное поражение. Нет, сомнений нет! Рон не ошибся. В ампуле N А-17001 находится кровь с необходимым стереоизомером. Донор N А-17001 сможет принять на себя часть тяжелой ноши, которую она несла в горьком одиночестве. Конечно, если донор захочет это сделать. Впрочем, и это уже не так важно. Если они нашли стереоизомер хотя бы один раз, значит они найдут его еще десять или двадцать раз. Находка — не чудо, самые чудесные находки подчиняются законам математической статистики…

По дороге домой Карен встретила Лэквуда. Каштановая аллея сочилась сыростью после недавно прошедшего ливня. Фрэнк стоял посредине дорожки, и похоже было на то, что он находился здесь и во время дождя. Его светло-зеленый плащ потемнел от влаги, брюки облепили колени, мокрая одежда сковала тело, Фрэнк стоял неподвижно. Карен, погруженная в свои думы, почти наткнулась на него, и только тогда они увидели друг друга.