Двугорбый Янус - Сергей Буянов

Внезапный писк заставил Бена очнуться, что-то произошло в операционной!

– Пик-пик-пик! – требовательно засигналил прибор. Бен ожидал увидеть суматоху и услышать крики медиков: «Адреналин. Дефибриллятор!» Но ничего подобного не произошло. Все оставались на своих местах словно отыгрывали в спектакле давно наскучившие роли. Только анестезиолог безразлично спросил:

– Расширяется?

– Сильный спазм, – ответил док.

– Спазмолитик! – скомандовал анестезиолог. Его подружка заученным движением подхватила шприц с заранее набранным раствором, обработала спиртом толстую прозрачную трубку катетера в подключичной вене пациентки, быстро воткнула иглу и одним нажатием пальца ввела всю дозу.

Бен инстинктивно насторожился, он не понимал причины возникшей трудности, но ощущал присутствие опасности. Ему, конечно, глубоко наплевать и на Элен, и на доктора, даже на абортируемого ребёнка Ники, но не на результат эксперимента! Спокойствие действующих лиц в операционной не усыпило бдительности агента. В воздухе зависла угроза. Бен усилил внимание, обращая его на самые мелкие детали.

Док отложил аппарат и кивнул Ивану. Помощник резво вскочил и подкатил к доку ещё один столик, накрытый простынёй. Мгновение спустя, на экране монитора сверкнули ещё какие-то инструменты.

Бен пригляделся. Несколько штук никелированных, немного изогнутых палочек цилиндрической формы со слегка закруглённым концом.

Сколько же инструментов требуется врачу, чтобы совершить убийство!

Бен ухмыльнулся, видно у маньяков всегда так. Ему же достаточно обычной женской шпильки! Каждому своё!

Что-то шло не так. Как оно должно идти, Бен не имел ни малейшего понятия, но судя по действиям доктора, операция затягивалась. Профессор то вставлял инструмент, то вынимал его и вновь брал уже отложенный в сторону. На экране монитора крупным планом появились капли пота на лбу хирурга.

– Спазм? – безучастно спросил анестезиолог.

– Спазм.

– Спазмолитик? – насторожился анестезиолог. Передозировка может вызвать опасное для жизни кровотечение. Тогда придётся реанимировать пациентку!

– В двойной дозе! – приказал доктор.

По интонации, по блеску в глазах хирурга и скованности движений похотливой медсестрички Бен догадался, что не напрасно выдал страшную бумагу доктору. Интересно, будет ли считаться двойным убийство матери и плода?

Но слаженные действия врачей не вызывали опасений. Ничего не изменилось. Док продолжал потеть и манипулировать железяками, анестезиолог только один раз глянул на монитор, Иван хладнокровно подавал и возвращал хирургические инструменты.

Не имей Бен профессионального чутья, успокоился бы, как любой обыватель. Но он твердо знал: в операционной возникли крупные проблемы, эксперимент под угрозой срыва. Помочь он не мог, если бы и хотел. Оставалось лишь наблюдать и вовремя смыться.

– Расширяемся! – сказал док.

Анестезиолог кивнул.

Бен заёрзал на крутящемся стульчике.

Медсестричка опять что-то ввела в вену пациентке, Иван подкатил ещё один столик, побольше. Опять началась рутина. Бен вполголоса ругнулся, продолжая наблюдать.

Профессор бросил какие-то щипцы на пол, затем другие. Похоже, выдержка начала оставлять его.

– Где ты набрал этого дерьма? – вскрикнул док, обращаясь к ассистенту.

– Это новый, набор, – ответил Иван.

– Тогда на! Раскрой сам! – док протянул какие-то щипцы помощнику.

Иван уцепился обеими руками за бранши, потянул в разные стороны. Ничего не получилось. Недоумевая, он принялся за другие щипцы. Торопясь, он хватал со столика все подряд, но ни одни не раскрывались. Бен чуть не захохотал во весь голос. Олухи! Кто так готовится к операции?

– Ещё спазмолитик! – недовольно приказал доктор. Его затея с расширением объёма операции не удалась.

– Передозировка – интолерантность! – ответил анестезиолог.

Бен понял, организм Элен не отвечает на вводимые вещества.

– Усильте наркоз – отключите кору полностью!

Пока анестезиолог вполголоса давал распоряжения медсестре, док повернулся к экрану.

– Элен очень не хочет вмешательства внутрь матки, и корой головного мозга заставляет сокращаться мышцы, не давая возможности ввести инструмент. – пояснил он Бену. – Так бывает при сильном страхе перед оперативным вмешательством, либо у экзальтированных личностей. Сейчас мы имеем то и другое.

– Ничего не получится, док? – спросил Бен, но профессор не слышал его, поэтому промолчал.

– Можно работать, – сказал анестезиолог.

Иван вопросительно посмотрел на хирурга: что подать?

– Расширитель Гегара, – сказал док, протянув руку к столику. Не глядя на ассистента, он взял одну из цилиндрических, закруглённых на конце палочек и ввёл куда-то внутрь операционного поля. Затем вынул его и протянул руку за следующим. Следующий расширитель, потолще, он вводил труднее, с силой впихивая его.

Элен дёрнула обеими ногами, свисающими с подножек гинекологического операционного стола.

Док не обратил внимания. Никто из присутствующих не сказал ни слова.

Вот так да, подумал Бен. Даже при двойном наркозе она чувствует боль! Хотя, если бы ему медленно отрезали яйца, наверное, тоже почувствовал бы. Бен отогнал от себя ненужную жалость. В утробе этой Элен враг США, следовательно, всего мира! В конце концов, никто не заставлял её ложиться под Ники.

А док вынул расширитель и вворачивал очередной. Похоже, не получалось. Тогда он извлёк непроходимый инструмент и попытался ввести прежний, меньший по диаметру, но и этот расширитель он протолкнул с трудом. Пациентка дёрнула ногами, жёсткие кожаные фиксаторы возвратили её голени на место.

– Где наркоз? – возмутился док.

– Это, невозможно, профессор! Со следующей дозой получим летальный исход, – тихо сказал анестезиолог, призванный реанимировать людей, а не вгонять их в клиническую смерть.

– Так сделайте невозможное! – неожиданно громко раздался голос Ивана.

Анестезиолог вздрогнул и поглядел на профессора, тот молча кивнул. Ничего не оставалось делать, как указать медсестре на один из шприцев лежащих в стороне от анестезиологического столика.

Медсестра, побледнев, дрожащими руками взяла шприц и, сделав шаг к Элен, замерла в нерешительности.

– Ну! – хором подтолкнули её трое мужчин.

– Давай! – прикрикнул, неслышимый из-за перегородки, Бен.

Медсестра неловко качнулась и выронила шприц. Он почти беззвучно упал на кафельный пол.

– Раззява! – крикнул анестезиолог. – Хорошо, шприц не стеклянный, а то бы разбила! Меняй, иглу и вводи!

Медсестричка подняла шприц, взяла упаковку стерильных игл, принялась лихорадочно вскрывать. Руки её трепетали, ничего не получалось.

– Ладно, вводи грязной иглой. Элен уже всё равно! – разрешил врач.

Но медсестра успела сдернуть иглу и бросить её на пол. Совсем не хотелось убивать коллегу, хоть та не сделала ей ничего хорошего, а одни лишь гадости, по причине своей природной стервозности.

– Дура! – разозлился анестезиолог. – Где тебя только учили?

Он с силой разомкнул судорожно сжатые пальчики медсестры, выхватил шприц, развернулся к столику, взял иглу и начал насаживать её. В это время медсестра неожиданно набросилась на своего начальника, схватив его за руки.

– От сука! – врач скинул с себя хрупкую анестезистку, развернулся и замахнулся кулаком.

Медсестра злобно сверкнула глазами и, прикрыв лицо ладонями, боднула его в живот.

– Чего сидишь? – спросил Ивана док.

Ассистент профессора подскочил, схватил медсестру в охапку и швырнул её в угол. Девушка упала, ударившись головой о сверкающую стенку, забилась в уголок и разразилась рыданиями.

– Заткнись! – крикнул Иван.

Она испуганно повиновалась, зажмурилась от страха и вжалась в стенку, глотая горькие слёзы. Увлечённый ходом операции, доктор не замечал происходящего вокруг него. Ему наконец удалось протолкнуть непроходимый расширитель. Не дожидаясь помощи ассистента, профессор взял кюретку с предметного столика, удобно расположил инструмент в руке и приготовился выскабливать по частям ребёнка Ники и Элен.

Дальнейшие события в операционной совершенно вышли из-под контроля хирурга.

Только острый глаз агента АНБ сумел уловить детали одновременно происходящего.

Вот что прочёл в его рапорте-отчёте об операции «Кюретка» шеф АНБ, Алекс Строэн: «… когда док воткнул кюретку, чтобы разрушить ребёнка Ники, Элен сильнее, чем прежде, дёрнула ногами. Кожаные ремни-фиксаторы, крепившие её бедра к операционному столу, с треском порвались. Тело пациентки выгнулось дугой, правая нога соскочила с держалки и, упав на столик, опрокинула все инструменты на пол. Док застыл от неожиданности, привстал со стула и попытался удержать кюретку. Его рука, соскользнула с рукоятки острого инструмента. Тогда он снял с Элен длинные щипцы, но положить их не смог – столик упал, и рука профессора зависла в воздухе…