Наследник - Андрей Мартьянов

Результат оказался предсказуем: «По одной из версий Рюриком являлся викинг Рорик Ютландский (или Фрисландский) из династии Скьольдунгов, брат (или племянник) изгнанного датского короля Харальда Клака...»

Упоминались еще несколько теорий — Рюрик вроде бы мог происходить из поморских славян, ободритов или пруссов, но скандинавский вариант преобладал. Славик в который раз подумал, что надо попросить Алёну найти серьезные книги, сетевые энциклопедии ненадежны и представленная в них информация требует вдумчивой проверки.

Но главное слово — «Скёльдунг», пусть и неправильно написанное, на открытой страничке присутствовало. Есть повод задуматься.

Прибыв домой Славик первым делом услышал жизнерадостный гогот — выяснилось, Алёна поставила данирам диск с «Томом и Джерри». Представители древней цивилизации мгновенно въехали в смысл происходящего на экране и теперь заливались искренним детским смехом — и не подумаешь, что перед тобой жрец суровых северных богов и молодой воин, на счету которого уже не одна человеческая жизнь.

— Все нормально? — Алёна невесомо коснулась губами щеки Славика. — А мы тут развлекаемся. Не знала, чем их занять, а мультики — забава на все времена.

— Не слишком перегружай их чудесами массовой культуры. Не хватало только, чтобы в девятом веке начали насвистывать песни Мадонны, таких удовольствий мне и здесь хватает...

Глава восьмая

УБИТЬ ДРАКОНА

— Вы не понимаете? До вас не доходит? Эта сумма в две тысячи раз превышает все, что вы сумеете заработать за свою жизнь с нынешним уровнем жалования, даже если будете трудиться без выходных до возраста девяноста лет!

— Вы точно посчитали, или это неудачная метафора?

— Что вы ломаетесь, как девственница на первом свидании?

— Я? По-моему дело обстоит вовсе наоборот. Сначала вы рисуете яркими красками и крупными мазками увлекательную картину, расписываете все блага и прелести лучезарного будущего, гарантируете вхождение в круг избранных, а потом начинаете мелочиться, словно базарная торговка из-за двух копеек, не доплаченных за кулек семечек! Думаете, я не знаю, с кем имею дело? Ничего не слышал о ваших прибылях? Об «альтернативной энергетике»? Или соглашайтесь, или я пойду в ФСБ. Органы, как говорится, разберутся! Причем вы не хуже меня знаете, что госбезопасность знает о Грау. И обо мне. Что надежнее — поддержка государственных спецслужб или призрачные обещания человека, которого я вижу впервые в жизни?

— Не боитесь оказаться на месте Гончарова? В уютной темной могилке, где предстоит провести много-много времени до самого Страшного суда?

— Не боюсь. Гончаров мне никто и звать его никак, он лишь пытался сыграть роль волшебника Гэндальфа при глуповатом хоббите... Не вышло. Кстати, убийством Гончарова вы втравили меня в серьезные неприятности, и за это так же полагается возмещение!

— Ну знаете ли... — собеседник Славика откинулся на спинку стула и развел руками. — Вячеслав Михайлович, вы твердо уверены в своем русском происхождении? Точно не обошлось без евреев? Впервые в жизни вижу человека, отказывающегося от десяти миллионов долларов!

— Перво-наперво, засуньте себе в жопу эти доллары, ясно? Я возьму или ЕВРО, или британский фунт, или японскую йену. Идеал — кувейтский динар. Не вижу смысла в нарезанной бумаге с портретами мертвых президентов, которая через год-другой превратится в мусор. Можно рассмотреть вариант оплаты золотым эквивалентом, равными долями, в арабских, европейских, израильских и японских банках. Чтобы избежать кризисных рисков. Вы бы еще украинскую гривну вместо долларов предложили! Смеетесь?

— Мне ничуть не смешно.

— Вот и чудесно, вот и замечательно. Ваши угрозы меня не впечатляют, — Славик выложил на стол ай-фон. — Разговор записывается. При малейшем отступлении от договора, флеш-карта будет отправлена куда следует. А в случае моей смерти туда же будут доставлены как бумажные, так и электронные письма с подробным описанием ваших намерений и планов. Вы депеши не перехватите, как ни старайтесь. Если и перехватите, то не все. Теперь думайте, есть смысл связываться с организацией, наследующей страшному КГБ? Или — или. Соглашайтесь.

— Я не совсем понимаю, на что именно соглашаться.

— Тогда я объясню. Десятая часть общего дохода. Не меньше. Десятина, если угодно. Ваши расценки для реальных пацанов мне не известны, возможно они гораздо выше, но упомянутая доля меня полностью устроит.

— Ну вы наглец...

— Я знаю. Далее: вы вернете Алёне Дмитриевне все украденные деньги, сверх того выплатите компенсацию за моральный ущерб в сумме... Допустим, двадцати пяти процентов от исходной суммы. Я проверю. Затем вы аннулируете постановление британского МИДа о высылке Алёны из страны — смогли набезобразничать, сможете и исправить, это в ваших силах. Третье. Вы гарантируете, что в мои личные дела на той стороне влезать не будете никогда и ни под каким видом. Я согласен помочь вам в серьезном общем деле, готов предоставить необходимую платформу для операции, однако на этом дружба заканчивается. Просьбы о мелких услугах, небольших «посылках» туда-обратно, настоятельные пожелания провести нужного человека через Дверь и прочее, будут игнорироваться.

— Вы точно не еврей?

— Точно-точно. Кровный, природный славянин, возможно с примесью скандинавской и финской крови. Так что же, согласны?

— Встретимся послезавтра, — холодно сказал человек в серо-серебристом костюме. Отодвинул недопитый бокал с белым вином. Встал. — Ждите моего звонка.

— Эй, а деньги? Вы приглашали меня сюда за свой счет!

Грау с видимой брезгливостью вытащил из бумажника бело-оранжевую пятитысячную бумажку, бросил на стол и молча пошел к выходу. Не попрощался, разумеется. Хамло.

Славик был доволен собой — развел этого пижона с артистичностью достойной звезд МХАТа. Кажется, Грау поверил, иначе не корчил бы такие замысловатые рожи и не брызгал ядом. Вячеслав Антонов по мнению этого прилизанно-самодовольного человека оказался быдлом, жлобом, русской свиньей, обжорой и вообще человеком непривлекательным, грубым и неслыханно сребролюбивым. Алавер прав: на эту компанию следует воздействовать отрицательной харизмой, тогда они поймут, что ты свой в доску.

Впрочем, господин Pieter Perec, как его имя значилось на роскошной золотисто-голубой визитке, Славику не понравился еще больше — тоже из эмигрантов, тоже великолепно владеет русским языком, но вместо привычного «Петр» именует себя «Пьетером» и обладает французской фамилией. Добавим сюда бельгийский паспорт, постоянное проживание в США и, пардон, неприлично гламурные манеры — а ведь взрослый дяденька, лет за пятьдесят. Очередная жертва глобализации и политкорректности.