Пятый мир (СИ) - Конев Данила

Та отрицательно покачала головой.

– Нет, мать меня не посылала.

– Лилит твоя мать? – изумилась Анна.

– Все безликие так или иначе ее прямые потомки и называют ее матерью, – пояснил Глэг.

– Я нашла Хель, ее держат в подвале, там вместе с ней еще множество душ. Все они ждут часа, когда станут слугами Мертвого бога. Я проведу вас туда, если пожелаете.

– Но как? – удивился Андуз Фейн.

– Используйте волчью силу, – указала Ава на шкуры на плечах волкодлаков.

– Конечно! – воскликнул Глэг. – Это гениально. В этом мире вы не обратитесь в зверей, ваши волки просто появятся рядом и отделятся. Но обратного эффекта уже не будет, разделение произойдет навсегда.

– Я согласен, – кивнул Эльф и положил руку на плечо Максу. – Что скажешь, друг?

– И я согласен, – уверенно произнес Макс.

Глава 11

Грака встретил новый день с радостью и облегчением. Это была самая тяжелая ночь в его жизни. Они с Лилит уходили все дальше в болота. Безликая безошибочно угадывала путь в топях, и перед самым рассветом беглецы вышли из них невредимыми. Охотники, завывания которых Грака слышал всю ночь, наконец отстали. Солнце появилось над горизонтом, когда беглецы перебрались на другой берег реки. Грака держался на воде из рук вон плохо, потому, еле доплыв до середины Снежной, понял, что силы покидают его, и начал тонуть. Лилит вновь спасла волкодлака, не дав тому умереть. Он был безмерно благодарен ей за этот день, который мог уже и не встретить. Здесь, на берегу Снежной реки, беглецы наконец решили отдохнуть. Еды с собой не было, но хотя бы ветер, бушевавший всю ночь, утих. Грака сидел на поваленном дереве, обросшем мхом, а безликая расположилась на еще крепком пне.

– Еще раз спасибо тебе, – в который раз поблагодарил волкодлак Лилит.

– У тебя еще будет возможность отблагодарить меня за это спасение, – отмахнулась безликая.

Грака был готов к этому. Пока они уходили от погони, он думал о том, почему она спасла его. Видимо, за это нужно заплатить свою цену, и волкодлак был готов к этому. Она знала о его клятве, данной Мертвому богу, кто бы мог подумать. А ведь Грака старался не вспоминать об этом, даже мысленно не произносить его имя лишний раз.

– Вот, возьми, съешь это, – протянула Лилит какой-то комочек черного цвета.

Грака взял его в руки и немного покрутил, на ощупь было что-то вязкое и липкое.

– На вкус так себе, но если съешь его, то будешь освобожден от клятвы, данной Мертвому богу, – пояснила она.

Волкодлак закинул себе в рот вязкую массу, на вкус напоминавшую что-то максимально несъедобное, немного пожевал и проглотил.

– Отлично, а теперь расскажи мне о планах Андурина, – попросила Лилит. – Что ты о них знаешь?

Охотник попробовал прислушаться к себе, есть ли какие-то изменения внутри него самого. Можно ли уже говорить о том, о чем приходилось молчать долгое время? Но уверенный тон голоса безликой немного успокоил парня.

– Ну, на самом деле не так уж и много, – пожал плечами Грака. – Он явился к Рохту, насколько мне известно. А уже потом старейшина подтянул Гальвина, Азра и Хартига, который в свою очередь уговорил меня. Мы должны были начать масштабную войну, которая бы затронула все известные кланы и союзы. Он хотел, чтобы Железные Клыки возвысились над другими, и старейшина Рохт жаждал этого не меньше.

– Ваш Рохт просто дурак, – заявила Лилит. – Его использовали. Мертвому богу плевать на ваш клан, а вот на большую войну ему действительно не плевать. Она ему нужна, чтобы свергнуть двух других богов. Больше мертвецов – больше его армия.

– Ого, – присвистнул Грака. – Я об этом не знал. План разрабатывался тщательно. Мы знали, что вожак стаи охотников Хар будет против войны, его следовало устранить. Первоначально новым главой стаи должен был стать Хартиг, но Мертвый бог отверг его кандидатуру. Не знаю, почему…

– Так вами легче было управлять, – перебила Граку безликая. – Судя по всему, те четверо плыли в одной лодке, а ты мог ее немного качнуть в сторону, если бы понадобилось. Андурин любит сталкивать лбами своих противников и союзников. Он преследует только личную выгоду.

– Да, видимо, так я и оказался тут, – грустно улыбнулся Грака. – Мы с Рохтом должны были сместить главу клана, но старейшина внезапно умер прям во время попытки переворота, а я попал в тюрьму. Оттуда меня вытащил Мертвый бог, приказав убить оставшихся старейшин. Разумеется, после этого дорога в клан для меня была закрыта.

– Андурин подставил тебя, он подставил и меня.

Грака вопросительно посмотрел на Лилит.

– Я его сестра, он ищет меня, чтобы убить.

Грака тяжело вздохнул.

– Значит, мы с тобой в одной лодке.

– Именно, – улыбнулась Лилит. – И должны помогать друг другу.

С этими словами безликая поднялась на ноги и подошла к дереву с широким дуплом. Запустив руку в отверстие, она достала короткое деревянное копье.

– Этим оружием можно убить любого бога, – сообщила она. – Я очень долго его разыскивала и, наконец, нашла. Но я не могу попасть в то место, где живет Андурин. Однако ты можешь вызвать его.

– Ты и об этом в курсе, – поразился Грака.

– Любой, кто дает клятву богу, может призвать его, если того захочет, – изрекла Лилит. – Давай вызовем его и убьем на месте. Тогда мы оба будем свободны, не придется больше скрываться. Помоги мне, а я помогу тебе расправиться с его прислужниками в клане. Без поддержки Мертвого бога они уже не будут так сильны, и ты сможешь вернуться домой.

Грака, не задумываясь, шагнул к Лилит и заключил ее в свои объятия.

– Спасибо тебе за все, – прошептал Грака.

– Да-да, – избавляясь от объятий волкодлака, произнесла безликая. – А теперь давай убьем его.

Грака сжал кулаки в решимости покончить с тем, кто его так подставил, и мысленно призвал Андурина. И ничего не произошло. Он пробовал еще и еще, но все было безрезультатно.

– Мертвый бог молчит, – растерянно сообщил Грака.

– Ящер его раздери! – выругалась Лилит.

– Такого раньше не было, если я призывал его, он тут же появлялся.

– Понятно, он разорвал твою клятву, – пояснила Лилит.

– Может, это все из-за твоего снадобья, – недоверчиво покосившись на нее, предположил волкодлак.

– Нет, – махнула рукой Лилит. – Снадобье ненадолго блокировало клятву с твоей стороны, но никак не с его. Ты свободен от нее, можешь теперь рассказывать о Мертвом боге кому угодно, ничего не будет. Впрочем, это не облегчает мою задачу.

С этими словами она повернулась в сторону реки и зашагала прочь от Граки.

– Постой, ты обещала помочь справиться с Азром и Гальвином, – растерянно произнес волкодлак.

Лилит остановилась и повернулась лицом к парню.

– Обещала, но только если поможешь справиться с Андурином. Ты не смог помочь, сожалею, но пока тех, кто организовал за тобой погоню, поддерживает бог, я не в силах справиться с ними. Прощай и удачи, а мне нужно решать свои проблемы.

– Я знаю, как помочь, знаю! Только останься.

Грака отчаянно не хотел, чтобы безликая ушла, ему было страшно оставаться одному в этом мире, став изгоем. Лилит молча уставилась на парня, ожидая, что тот скажет дальше.

– Послезавтра наш священник Гальвин проведет обряд, при котором будет принесен в жертву волкодлак, – произнес Грака.

– И тем самым он призовет Мертвого бога, – продолжила за него Лилит. – Человеческая жертва, Андурин не сможет отказаться от этого вызова, где бы он ни был и чем бы не занимался.

Глава 12

Хведрунг сидел один в комнате, расположенной в подвале храма Триединых богов. Это помещение было специально предназначено для волкодлаков, которых приносили в жертву богам. Подобного не происходило уже много десятилетий. Старик Бальдр, последний свидетель похожей церемонии, умер три года назад. Однако Гальвин был полон решимости осуществить задуманное, а Азр и старейшины ему не мешали. Вожак знахарей хорошо помнил тот разговор с Торбуном. Он пришел предупредить о том, что вождь знает о готовящемся перевороте, но, скорей всего, его послал сам Азр. Утром к Хведрунгу пришел священник, который хотел поговорить, но вожак прогнал того. Все его мысли были поглощены размышлениями о том, кто же все-таки оказался предателем: Ива или Мерц. Эти мысли сводили Хведрунга с ума. Порой он засыпал, и ему снилась Хель, которую волкодлак встречал в Мире Мертвых. Эти сны его пугали. Он не хотел умирать, не был готов к этому, разум цеплялся за жизнь, но пока не видел путей спасения.