Охотник - Евгений Щепетнов

Шагнул к кровати – на глаза попалась Машина сумочка, которую та уронила на пол. Из открытой сумки вывалились толстые пачки денег – Сергар взял одну, хрустнул купюрами, проведя по торцу толстой пачки, бросил на пол.

– Это ты! – Маша жалко улыбнулась, и на треснувшей разбитой губе появилась крупная красная «клюква». – Я все-таки дошла! Дошла!

– Кто?! КТО-О?!!! – прохрипел маг, сжимая побелевшие кулаки. – Убью тварей!

– Полечи меня, Олежа, ладно? Похоже, что я помираю…

Глаза Маши снова начали закатываться, и Сергар бросился к ней, снова вливая порцию Силы. Затем подошел к остывавшему в стальной кастрюле травяному вареву, половником зачерпнул отстоявшейся коричневой жидкости, налил в большую глиняную кружку. Опустил в нее мизинец – варево было почти горячим, но не обжигающим. И это хорошо.

Минута ушла на то, чтобы насытить состав Силой. Еще минута, чтобы залить содержимое кружки в изуродованный рот Маши.

Девушка глотала с трудом, давясь, – и варево было горьким, и горло болело. Выпив при помощи Олега всю жидкость, улыбнулась, с трудом растягивая распухшие губы, тихо сказала:

– Я с тобой ничего не боюсь!

И потеряла сознание.

Лечение было тяжелым. Таким тяжелым, что Сергар вначале даже засомневался, что у него получится. Как Маша дошла – неизвестно. Височная кость с левой стороны была проломлена. Сломанный нос и почти совсем откушенный сосок – это все ерунда. Главное – отбитые почки, печень, сломанные ребра, которые острыми сколами рвали легкое, не давая дышать как полагается. Разрывы матки, прямой кишки и еще много такого, что неминуемо вело если не к смерти, то к вечной инвалидности.

На лечение ушло два часа. Две подзарядки Силы – Сергар не смог обойтись тем ее количеством, что запас перед началом лечения.

К концу второго часа он был вымотан так, что руки и ноги тряслись, будто после недельного бега по пересеченной местности.

Но Маша была жива, и жизни ее ничего не угрожало. Лицо стало таким, как прежде: милым, слегка детским, с распахнутым взглядом наивных глаз.

Грудь – прекрасная, гладкая, торчала так, будто в нее были заложены силиконовые протезы. Маша всегда, когда рассказывала о том, что никто не верил в натуральность ее груди, заливалась радостным смехом и говорила: «Спасибо маме и папе за мои счастливые сиськи!»

Сергар мог свидетельствовать в любом суде – никаких протезов! Натуральная грудь третьего размера. Просто вот так как-то получилось – провинциальная девчонка с внешностью супермодели. Бывает, и более чем достаточно.

Увы, ростом для модели Маша не вышла – «метр с кепкой», как она иногда про себя говорила. Впрочем, когда Маша шла, никто почему-то не видел ее малого роста, все смотрели совсем на иное…

Похудела. Сильно похудела. Из ничего что-то построить нельзя. Организм тратит свои силы, свои ресурсы, а лекарь лишь подправляет, подталкивает в нужную сторону, напитывает «горючим» систему регенерации.

Как-то Сергар спросил у матери: «Мам, так что получается: если все время лечить человека, делать его здоровым, он ведь никогда не умрет?! Будет жить вечно?! Представляешь – умирают, а ведь можно нанимать лекарей, и они будут тебя все время лечить! Сделают бессмертным! Почему богатеи не живут вечно? У них же есть деньги на лечение!» Мать тогда посмеялась, отмахнулась, убегая в лавку травника, и только через годы, уже в учебке Корпуса магов Сергар понял, почему смеялась опытная лекарка.

Как нарочно, в памяти всплыл отрывок из трактата Индара Гаруна:

«…И кажется непосвященному – лечи организм, правь тело, убирай болезни, и будет человек вечным!

Увы, здесь его постигнет разочарование. Так не бывает. Можно изменить внешность, что умеют единицы из лекарей, это трудно, но возможно, хотя организм и стремится убрать внесенные в него поправки, вернуть к первоначальному состоянию.

Можно сделать тело внешне молодым, двадцатилетним, затратив огромные силы и средства! Но это ничего не дает, кроме внешней красоты и молодости. В назначенный богами миг человек умирает – кто-то всесильный вынимает душу из грешного тела. Потому мы и говорим о богах, которые следят за каждым из нас и заботятся о том, чтобы душа в свой час отправилась на божественный суд и после него туда, куда ей назначат немилосердные, неподкупные Судии.

И даже если ты император, обладающий невероятными возможностями, средствами, для простого смертного равными возможностям богов, все равно ты умрешь в тот день и час, который назначила Судьба. Даже если соберешь лекарей со всего мира, и они сутками напролет будут питать тебя жизненной энергией, отбросив повседневные дела и пациентов, нуждающихся в незамедлительной помощи.

Тот, кто найдет способ омолаживать организм на самом деле, не только прославится в веках, но и, возможно, даже станет властелином мира. Представьте себе властелина – безумного, капризного, подверженного неконтролируемым приступам ярости, во время которых он может не только убить слугу или приближенного, но и послать на гибель сотни тысяч ни в чем не повинных солдат только лишь потому, что ему показалось, что соседнее государство относится к нему совершенно неуважительно. Представили?

А теперь представьте, что он вечен! Что он навсегда! Что нет никакой надежды на смену власти!

И не в этом ли заключается суть конечности нашего существования?

Еще: представьте себе, что бессмертие стало доступным, что мы перестали умирать – кроме как от несчастных случаев, на войне или по своей воле. Все люди перестали умирать, и мир заполнился толпами вечно живых существ! Они съели все, что могли, вырубили леса, выпили всю пресную воду, в конце концов, людей стало так много, что им негде стало даже стоять!

Конечно, это сказка, но она возможна, как ученый, я вполне такое допускаю.

Не зря боги поставили барьер жизни человека, не зря…» Это был трактат «О человеческой жизни и о некоторых вопросах увеличения ее продолжительности», 45789 год от Создания Мира. Пометка: «Откровенная ложь, усматривается критика Его Величества Императора, информация передается в Следственный Комитет Душевного Здоровья для принятия решения по существу».

– Очнись! Ну?! Очнись!

Толчок магией, и девушка вздрогнула, открыла глаза.

– Ох, как хорошо-то! Господи, как хорошо! И ничего не болит!

Маша счастливо засмеялась, схватила Сергара за шею, впилась ему в губы долгим поцелуем. Отслонилась, не размыкая рук, и, глядя в глаза, счастливо выдохнула:

– Как хорошо, что ты у меня есть! Я ведь думала, что помру…

– Считай, ты померла! А я бог-воскреситель! – мрачно бросил Сергар, откидываясь на спинку кресла. – К делу! Рассказывай! Кто?! Почему?! Как случилось?