Влюбленные - С. Стивенс

Глава 12

Любовь на расстоянии

Утром я открыла глаза с большой неохотой. С тех пор как Келлан и «Чудилы» покинули наш город, я плохо спала. Каждую ночь мне не давали заснуть мысли, назойливо вертевшиеся в голове: я думала о своей работе в баре, о занятиях в колледже, о разговорах с Анной о тех сообщениях, которые она получала от Гриффина, о ночных звонках Келлана, о его голосе, продолжавшем звучать в темноте…

Сонно моргая, я размышляла, как чувствует себя Келлан после вечерних концертов и в дороге. Неужели он все так же рано просыпается? Его товарищи по путешествию вряд ли одобрят такое. Или, по крайней мере, не будут ценить это так, как я. Мне теперь приходилось самой варить кофе по утрам, и это будет продолжаться еще многие месяцы.

Вздыхая, я вытянула ноги так, чтобы ощутить пустую половину кровати рядом с собой. Но она, как ни странно, не была пустой. Я резко повернула голову. Рядом, растянувшись на животе лицом ко мне, спал Келлан. На его губах сияла широченная улыбка, и я мгновенно приподнялась на локте, чтобы посмотреть на своего возлюбленного.

Ну конечно, как я могла забыть, турне ведь уже закончилось… Келлан был дома. Я не могла припомнить, как пролетело время. Конечно, странно было, что все так размылось в моей памяти, но я каким-то образом знала, что полгода действительно миновали. Шесть месяцев растаяли без следа, Келлан вернулся домой, в свою постель. Я огляделась по сторонам, и моя догадка подтвердилась. Мы действительно были в его спальне. На стене висела афиша с фестиваля и другие постеры.

Странно, а мне-то казалось, что время будет тянуться невыносимо медленно.

Впрочем, не особо тревожась о том, как это дни умудрились пронестись с такой скоростью, я потянулась к Келлану и погладила его по щеке тыльной стороной ладони. Он слегка повернул голову, но не раскрыл глаз. Довольно вздохнув, я позволила себе провести пальцем по его шее, по плечу… Иной раз по ночам я стаскивала на себя все одеяло, и Келлан оставался под одной простыней. А из-за того, что спал Келлан беспокойно, он так сбивал эту простыню, что лишь ее уголок прикрывал его тело. Вот и сейчас под простыней оставались только его бедра и ноги.

Я осторожно провела костяшками пальцев по его ребрам, по длинному шраму на боку – единственному, что портило его безупречную кожу. Прикусив губы, я коснулась этого шрама, наслаждаясь той особой приметой Келлана, о которой знали лишь немногие.

Он глубоко вздохнул, но не проснулся. Наверное, гастроли совершенно вымотали его. Было странно проснуться раньше его. И уж вовсе не слыханным казалось то, что мое прикосновение его не разбудило. Кроме тех случаев, когда его мучили кошмары, его глаза мгновенно распахивались, стоило мне дотронуться до его тела. Келлан спал очень чутко.

Удивленная, я положила ладонь ему на поясницу. И снова никакого отклика. Мое собственное тело уже полностью пробудилось, и рука заскользила дальше. Ладонь забралась под простыню, отделявшую кожу Келлана от прохладного весеннего воздуха, пальцы нащупали его тазовую кость… Прикусив губу так сильно, что на ней, пожалуй, могли остаться глубокие следы, я продвинула руку еще дальше. Было что-то безумно эротическое в этом движении, и, добравшись до бедра, я задышала немного тяжелее. Наслаждаясь тем, как действовало на меня это легкое движение руки, я сдвинула простыню, чтобы увидеть кожу Келлана, и это еще сильнее завело меня.

Снова бросив взгляд на его лицо, я обнаружила, что он продолжает безмятежно спать. Я нахмурилась, раздраженная тем, что на этот раз синхронности ощущений не возникло, и начала сердиться всерьез, пока Келлан все так же спокойно лежал, подложив руку под голову.

Одно его колено было чуть согнуто, и между ногами образовалось соблазнительное пространство. Сдерживая стон, я просунула туда пальцы. Может быть, хоть так мне удастся разбудить его? Келлан мог спать, пока я ласкала его тело, но если я доберусь до его особой части, он наверняка откликнется.

Как только мои пальцы потянулись дальше, я услышала низкий хриплый голос, произнесший:

– Осторожнее… Ты вот-вот сделаешь меня очень счастливым.

Я с улыбкой подняла голову. Невероятно темные синие глаза смотрели прямо на меня. Чуть изогнув губы в аппетитной улыбке, Келлан пробормотал:

– Там есть что-то такое, что тебе нужно?

– Да, думаю, есть, – кивнула я, прижавшись к нему всем телом.

Улыбка Келлана стала шире, он глубоко вздохнул и перевернулся на спину. Простыня окончательно соскользнула от его резкого движения. Заведя руку за голову, Келлан закрыл глаза:

– Что ж, тогда вперед, действуй.

И тут мои глаза открылись по-настоящему.

Теперь я действительно проснулась, и кровать была пуста. Я была одна в своей постели и могла бы припомнить каждую долгую секунду, проведенную в ней за те полтора месяца, что прошли с отъезда Келлана. В реальности все эти мгновения нечем было приукрасить, и каждое из них отпечаталось в моей памяти. Увы, невозможно было просто так взять и забыть целых шесть месяцев. К несчастью.

Сев на кровати, я отчаянно ругала собственный эротический сон. Было просто нечестно проснуться как раз в тот момент, когда Келлан обнажился передо мной полностью. Я ведь не успела даже как следует рассмотреть его!

Вздохнув, я отбросила одеяло. После такого сна я была в ужасном настроении, и мне просто требовалось внимание Келлана. Раздраженная, я решила начать сборы в колледж. Учеба, пожалуй, сможет хотя бы слегка пригасить огонь в моем теле.

Я встала под душ и постепенно довела воду до ледяной. Полностью избавиться от жара, рожденного сном, мне не удалось, но дрожь во всем теле отчасти спасла ситуацию. Когда я выбралась из-под холодных струй, мне пришлось попрыгать, чтобы восстановить нормальное кровообращение.

Стуча зубами, я улыбнулась, расчесывая волосы и глядя на записку, приклеенную скотчем к зеркалу. Сонная и несчастная, я нашла ее на следующее утро после отъезда Келлана в своем туалетном шкафчике – она ждала меня за баллончиком дезодоранта. Аккуратным почерком Келлана на листке было написано: «Помни, что ты прекрасна, а я думаю о тебе». Увидев этот листок, сестра тут же прилепила рядом собственное сообщение. Оно гласило: «Я завидую и ненавижу тебя… Но ты все равно прекрасна».

При виде ее я лишь покачала головой. Меня не переставало удивлять, как серьезно Келлан обдумывал свой отъезд. Я находила его записки по всей квартире. В той, что оказалась засунута в кофеварку, сообщалось, сколько ложек кофе нужно класть, чтобы получить безупречный напиток. Записка в автомобиле напоминала, что ездить нужно медленно и осторожно. Записка в моем шкафчике на работе вопрошала, соскучилась ли я уже. Записка в доме Келлана говорила, что я могу спать в его кровати, если мне захочется. В ней же Келлан нахально заявлял, что я вполне могла бы сама себя приласкать и, если я займусь этим, он надеется увидеть фотографии.