Крах волшебного королевства. Красная лисица - Карл Хайесен

— А что?

— Я видел в одной комнате проигрыватель для компакт-дисков.

— О, — сказал Бад ехидно. — Это что же, тридцать баксов? А может, сорок?

— Нет, мистер, это «Сони».

— Забудь. А теперь давай мне бумаги.

В плену Билл Хоукинс согласился известить свою семью, что он находится вне города, на секретном задании.

Однако агент выразил нежелание повторно позвонить в офис ФБР и наврать о своей болезни. Чтобы побудить его к этому, Молли сочиняла множество таинственных записок и другой корреспонденции, из которой было понятно, что Хоукинс — был не самый лояльный правительственный служащий. В эти записки входили указанные в книжках агента телефонные номера советского посольства и кубинского отдела по особым интересам в Вашингтоне. Молли также приложила банковский чек на сумму 25 тысяч долларов и подозрительный депозит на имя Билла Хоукинса — депозит, который Молли собственноручно сделала в майамском филиале национального объединения «Кредиты и сбережения». Целью этих маневров было сфабриковать сомнительное «дело», за которое несмотря на его небрежность, Биллу Хоукинсу было бы довольно трудно оправдаться перед своими коллегами в ФБР.

Если агент Хоукинс исчезнет, кто-нибудь наверняка придет искать улики в доме.

Молли вверила банковскую квитанцию, телефонные номера и другие фальшивые свидетельства Баду и Денни, чья миссия была расположить материал на видном месте в спальне Билла Хоукинса.

Бад выбрал второй ящик тумбочки. Он положил конверт под две нераспечатанные коробки с презервативами малинового цвета. Номер на коробках свидетельствовал, что агент ФБР использует маленькие резинки! — Еще один стереотип рухнул.

Денни восхищался двенадцатидюймовым телевизором, как будто это был какой-то раритет.

— Господи, Бад, ты не поверишь.

— Только не говори мне, что он черно-белый.

— Да. Ты знаешь, когда я в последний раз смотрел такой?

— Малая Гавана, — сказал Бад. — Двухэтажная квартирка на 12-й Авеню. Я помню.

— Ты вспомни, что мы за него получили.

— Да уж. Тринадцать долларов, черт возьми. — Они отдали его человеку по имени Толстый Джек на 79-й улице около бульвара. Бад не выносил Толстого Джека, и не только потому, что тот был дешевкой, но еще и потому, что он вонял, как грязные носки. Однажды Бад стащил ящик шариковых дезодорантов с грузовика и отдал его Толстому Джеку в качестве премии. Толстый Джек всунул ему восемь баксов и сказал, что никто никогда не будет использовать шариковые дезодоранты, потому что они вызывают рак подмышек.

— Ну, не знаю, — проговорил Денни. — Я думал, что в ФБР платят большие бабки.

— Кто знает, может он их все тратит на одежду. Пошли отсюда. — Бад Шварц хотел быть далеко, когда придет какой-нибудь почтальон и заметит, что случилось с передней дверью.

Денни включил телевизор и сказал:

— Неплохая картинка. — Только что начались дневные новости.

— Я сказал, пойдем, Денни.

— Подожди, смотри сюда!

Показывали человека плотного телосложения, в ботинках для гольфа, которого поднимали на носилки. Его рубашка была в крови, но глаза были наполовину открыты. Кислородная маска закрывала лицо и нос, но подбородок двигался, как будто он хотел что-то сказать. Ведущий рассказывал, что этот инцидент произошел в новом курортном месте Фалькон Трейс, около Кей Ларго.

— Лоу! Он сделал это! — воскликнул Денни. — Ты был прав.

— Беда только в том, что это не Кингсбэри.

— Ты уверен?

Бад сел перед телевизором. Комментатор рассказывал историю спортсмена, его карьеру. Фотография Джейка Харпа, сделанная в лучшие времена, появилась на экране.

Денни спросил:

— Кто это, черт возьми?

— Не Кингсбэри, — зло усмехнулся Бад. Эта ошибка подтвердила его худшие сомнения в квалификации Лоу как убийцы. Это было невероятно. Эта задница умудрилась выстрелить в другого парня.

— Знаешь что? — сказал Денни. — Это «кадиллак» Джейка Харпа, из которого я однажды стянул кассеты. Это тот парень? Этот? Он?

Бад ответил:

— Я в этом не разбираюсь. — Вся та чепуха, которую произносил комментатор о достижениях Харпа в спорте, была для него китайской грамотой. Для Бада гольф был такой же иностранщиной, как поло. Только в поло не играет так много толстых богатых парней.

— А главное, поймали ли они стрелявшего?

Денни ответил:

— Говорят, он скрылся в лодке.

Никто не арестован. Нет мотивов, как они говорят.

Бад попытался представить Лоу из Куинса за рулем скоростной лодки, гнавшего к океанскому горизонту.

— Козел несчастный, — заключил Денни.

— Да, но я полагаю, его босс на Севере не будет сильно взволнован. Подумаешь, стрельнули не в того.

— Он еще жив. Серьезное ранение, но положение стабильное, как они говорят.

Бад сказал, что не так уж это важно.

— А дело в том, что все весьма хреново. Очень, очень хреново.

Мафия ранила действительного члена Профессиональной ассоциации игроков в гольф.

* * *

Педро Луз наконец-то покинул складскую комнату, где долго и тщательно замерял свой пенис. В последнее время Педро был обеспокоен: как он не старался уверить себя, что все о’кей, пенис все же уменьшился. Поэтому Педро Луз находился в упадническом настроении, и ему как-нибудь надо было себя подбодрить.

Все его проблемы тяжким грузом давили на него, в то время как он сидел под палящим солнцем и смотрел на проезжавшие мимо платформы для представления. Он надеялся, что при виде Анетты Фьюри его настроение улучшится, и был сильно разочарован, что она больше не играет Принцессу Золотое Солнце. Новая актриса показалась ему знакомой, но Педро Луз не мог вспомнить, где он ее видел. Оно была очень хорошенькая девочка, но черный парик нуждался в доработке, как и костюм. Ее пение было также приятным, намного лучше, чем у Анетты, но Педро Луз предпочитал грудь побольше. Львица, лежавшая на семинольской платформе, была не в состоянии репетировать; задыхаясь от сырости, животное улеглось на один бок, и это срывало кульминационный конец драматического представления.

Так как участники парада разошлись, Педро Луз подъехал в своем кресле к семинольской платформе. Хорошенькой молоденькой певицы не было видно. Тут был только водитель платформы и доктор Кукор, ветеринар парка, который забрался на платформу, чтобы привести в чувство львицу после теплового удара. Доктор Кукор был ошарашен видом Педро Луза.

— Я потерял ногу в результате катастрофы, — объяснил шеф по безопасности.

По правде говоря, доктор Кукор и не заметил отсутствия ноги. Но лицо Педро Луза было так раздуто, что наводило ужас. Он выглядел как вздувшаяся рыба: надутые щеки, разбухшие губы, крошечные глазки, глубоко сидящие под выступающими вперед бровями.

Доктор Кукор задал Педро Лузу самый бессмысленный вопрос за всю свою долгую, выдающуюся карьеру:

— С вами все в порядке?

— Со мной все прекрасно. А где молодая леди?

Доктор Кукор указал, и Педро Луз повернул