Восемь бессмертных - Людмила Ивановна Исаева

имея ничего в руках? Мальчик решил заработать немного, чтобы сделать приятное хозяевам.

Чжу Цзы незаметно последовал за ним и обнаружил, что, придя на площадь, Лань начал петь, отбивая ритм яшмовыми дощечками, которые он держал в руке. Желающих поглазеть и послушать собиралось все больше, поскольку мальчик обладал легким юмором и очень забавно импровизировал. Зрители то горячо аплодировали, то покатывались со смеху. Людей скопилось немало, даже собаки и кошки присоединились, а птицы, возбужденные весельем, летали вокруг все ниже и щебетали все громче. Закончилось выступление, и со всех сторон посыпались монеты с отверстиями посредине.

— Спасибо!

— Молодец, парень!

Монет на земле оказалось так много, что они с трудом уместились в карманах курточки.

— Молодец! — Похвалил и Чжу Цзы, положив крупную ладонь на плечо мальчика. А Лань предложил, поскольку уже начало темнеть:

— Пойдем домой!

По пути они увидели ребятишек, игравших в "жмурки". Один, с завязанными глазами, вытянув руки, пытался поймать кого-нибудь, а дети убегали, поддразнивая водящего. Чжу Цзы не смог удержаться и присоединился к ним. Он мало чем отличался в поведении от детей, и его наивно-простодушный характер очень нравился тем. Он повязал глаза тряпкой и, возвышаясь над малышами, стал размахивать руками, вызывая их восторженный визг. Лань с удовольствием наблюдал за игрой, заражаясь весельем. Закончилось все шуточной потасовкой: Чжу Цзы был повален на снег, и, ползая на четвереньках с завязанными глазами, пытался настичь убегающих. А самые маленькие еще и оседлали его верхом.

Но тут появилась сердитая женщина с криками:

— Марш домой! Уже темно!

Она схватила — кого за ухо, кого — за косичку, и поволокла, оглядываясь через плечо на Чжу Цзы и ворча под нос:

— Если вы будете играть с ним, то станете такими же идиотами

"Так вот в чем причина безграничной доброты этого огромного парня", — понял Лань Цхай-хэ. У бедного Чжу Цзы было замедленное умственное развитие, и односельчане сторонились его, будто заразного.

Войдя на постоялый двор, Лань протянул связку монет хозяину:

— Господин Чжу, вот плата за вино!

Но хозяин, который в это время сидел за столом и подсчитывал на счетах прибыль, отказался, даже руку вперед выставил, как заслон.

— Нет никакой нужды платить мне. Лучше купи себе на эти деньги что-нибудь теплое из одежды, ведь сейчас зима.

Видя такое доброе к себе отношение, Лань не стал церемонно отказываться, а просто остался жить в этой семье. Через полгода все трое стали близкими друзьями. По вечерам, попивая вино из крошечных рюмочек, Лань частенько играл с Чжу Цзы в облавные шашки, помогая развитию мышления у несчастного, а довольный отец сидел, покуривая, в сторонке и радовался, что у его сына появился товарищ.

Однажды генерал-инспектор пров. Ху-нань получил уведомление о том, что сюда, в Нань-юэ, собирается с визитом сам император. Желая удостовериться в том, что император сможет насладиться приятным путешествием, генерал-инспектор решил лично проверить все дороги, ведущие в Нань-юэ. И когда он оказался в селении Яшмовый Поток, ему не понравился мост над Яшмовой рекой, которая и дала название деревушке.

— Мост слишком узок. Я даю вам месяц, чтобы вы построили новый, достаточно широкий для проезда императорской колесницы, — приказал он сельчанам и назначил ответственного за строительство. Закипела работа. Поскольку времени было в обрез, руководящий строительством то и дело поторапливал:

— Скорее, ребята, скорее!

Он сидел, наблюдая за стройкой, попивая чай, чайник за чайником, и обмахивался веером, ибо стояла страшная жара. А каково же было работягам, таскавшим на коромыслах груженые камнями ведра и толкавшим полные глины тележки, когда двигаться приходилось вдвое быстрее обычного!

Но удивлению чиновника и строителей не было предела, когда наутро они обнаружили, что часть моста, построенная за день, полностью исчезла за ночь.

— Начинайте строить заново! — Вскричал руководитель.

Опять были построены каменные сваи, и опять все повторилось на следующее утро: от вчерашней работы не осталось и следа! Еще несколько попыток закончились неудачей. Строители валились с ног, а чиновник был в панике, поскольку старый мост, хоть и узкий, был уже снесен, а новый построить не удавалось. Пришлось прибегнуть к крайнему средству: пообещать награду, огромную сумму в двести слитков золота, тому, кто сможет выполнить задачу.

У объявления, скрепленного печатью, собралась толпа, да только никто не чувствовал себя в силах выполнить такое. Но вот нашелся смельчак, который откликнулся на вызов и сорвал объявление, чтобы предъявить его потом для получения награды. Этим человеком оказался Чжу Цзы. Сельчане были сражены наповал, а он бодро подошел к чиновнику и показал сорванное объявление. Тот готов был пасть на колени от радости, однако сдержался, "сохраняя лицо", и лишь с благодарностью поклонился, сложив в приветствии кисти рук.

На следующий день с утра чиновник явился в дом Чжу Цзы, приглашая его немедленно приступить к работе. Бедный парень упирался, сколько сил хватало. Он весь покрылся потом от ужаса и все оправдывался:

— Это не я сорвал объявление, я не срывал, это не я…

Но люди подтвердили, что они видели, как объявление снял именно Чжу Цзы. Ему дали день на размышления. К вечеру домой вернулся довольный Лань Цхай-хэ. За чарочкой вина он поведал:

— Это я, приняв твой облик, снял объявление.

— Ты с ума сошел! — Возмутился старый отец. — Построить мост — это совсем непростое дело. А если обещание не будет выполнено, моего сына казнят.

В подтверждение этих слов добряк Чжу Цзы, прячась за спиной отца, выразительно провел рукой по своей шее, выпучив при этом глаза и вывалив язык.

— Чжу Цзы, смело приступай к строительству! — Подбодрил Лань и при этом выплеснул содержимое рюмки прямо на стену. И на ней неожиданно проступил рисунок моста: на четырех сваях, с тремя арками, изогнутый, как и положено, согласно канонам китайской архитектуры. Рисунок был очень четким: сам мост — из кирпичей, а бортики из прекрасной белой яшмы. Лань Цхай-хэ пояснил:

— Строительству нового моста мешало чудовище,