Дар Менестреля - Эл Ибнейзер

— Да-а-а, — протянул герцог, и после паузы добавил — а вам не кажется, что ваши планы на мою невесту…

Ильмер остановился, покачал головой и замолк, но тут встрял Тич:

— Да что ты Ильмер, зачем тебе она ТАКАЯ сдалась?

— И то верно, — согласился герцог.

— А почему мы должны тебе верить, серый? — сурово спросил Онтеро.

— Я вам все рассказал, ничего не скрыл, ничего не прибавил, теперь уж верить-не верить — дело ваше, — пожал плечами Йонаш.

Онтеро задумался и как будто остался доволен ответом, а затем спросил:

— Ты сказал, что подобрал ключ в хижине Аргвинара, почему? И можешь ли ты его показать мне?

— Просто мне показалось, что он чем-то важен, не знаю почему… — ответил Йонаш и, порывшись в кармане, извлек небольшой золотой ключ и протянул его Онтеро. Тот взял его дрожащими руками и стал внимательно рассматривать:

— Не знаю…. может быть… очень похоже… неужели…

Онтеро шлепнулся на пол, улегся на живот и заполз под кушетку. Некоторое время оттуда торчали только ноги толстяка, дергавшиеся в такт усилиям Онтеро, разгребавшего вещи скопившиеся там за невесть сколько времени, и сопровождавшего это занятие невнятным бормотанием, восклицаниями и проклятьями невесть кому и невесть с чего. В конце концов Онтер вытащил шкатулку, так старательно спрятанную вчера после безуспешных попыток ее открыть, и попробовал ключ. Шкатулка открылась. Колдун торжественно вытащил кусок старой рукописи, обернулся на Йонаша, но потом махнул рукой и сказал:

— Кто бы ты ни был, отвечу уж откровенностью на откровенность. Это фрагмент рукописи на старинном языке Архипелага, которая содержит описания тех же событий, что и ваши священные тексты — о Певце. Сейчас посмотрим, насколько этот тект согласен с твоими теориями, монах!

Йонаш пожал плечами, а Онтеро развернул кусок древнего пергамента и начал невнятно читать вслух:

— Так, «мужчина», это уже знакомо, «свет», а это «свойство», не, наверное, «часть»…. «часть света»? Да нет, не «часть»…. — Онтеро сморщился, бросил взгляд на Йонаша, и резко повернувшись к пергаменту продолжил, — ну, конечно, не «часть», «Брат», «Брат от Света и»… ага… «женщина», «свойство», стало быть «Брат от Света и Брат от Тьмы», «соитие», нет, чушь какая-то как всегда…. духи побрали бы этих древних магов, ничего по-человечески сказать не могли! Разумеется, не «соитие», символ совместности, «вместе», а дальше символ продолжительности, конечности и Мироздания…. Постой… как там тот демон у Бальмеро говорил? «Трое больше чем один»? — Онтеро изумленно поднял глаза и произнес, — «а Брат от Света и Брат от Тьмы будут стоять вместе пока стоит мир…» Так вот как кончается это пророчество в наших текстах! «Во дни затмения плоть восстанет на дух, но дух излечит плоть ради спасения души, хранящей Песню, которую они вместе вернут в Мир, а Брат от Света и Брат от Тьмы будут стоять вместе пока стоит мир…»

— Ну и?… — спросил Тич, так и не понявший, чего это колдун так разволновался.

— Брат от Света, — ответил Онтеро указав на Йонаша, — а тот, второй, Брат от Тьмы.

— «Брат»? — удивленно спросил герцог.

— Ну да, — раздраженно ответил колдун, — чего ж тут непонятного? Они же оба монахи!!!

Тут уже герцогу и Дастину пришла пора открывать рот от удивления. Герцог впрочем быстро спохватился и принял более достойный вид. До Дастина же только сейчас вдруг стало доходить, что происходящее с ним не просто какой-то непрекращающийся кошмар, а что-то большее. Что-то, что он даже не мог и представить. Нет, конечно, Онтеро уже не раз ему говорил об его особой роли и талантах, а когда они отчалили от острова так и вообще выложил все начистоту, да и чудеса эти все, понятное дело неспроста, но вот так, найти пергамент тысячелетней давности и прочитать о себе… По спине у Дастина забегали мурашки, он съежился и проговорил:

— Ой, Онтеро, что ж нам делать-то?…

— Ух, как здорово! — все обернулись на Тича, который с блестящими глазами и ртом до ушей нахально встрял в драматическую паузу, которая уже грозила затянуться, — Дастин, да ты и дейсвтительно у-у-у! Ты это, того, сейчас с ними возьми да принеси Песню, во здорово будет, а?

— Уймись, Тич, — прервал его Онтеро, а затем обернулся в Йонашу и добавил, — А вообще-то мальчик сказал неглупую вещь…

— Во-во, — встрял было опять Тич, но тут же осекся под строгим взглядом колдуна, который продолжил:

— А и в самом деле, если вы втроем должны принести Песню в мир, так чего ждать-то? Зачем нам эта ваша жрица, которая только все испортить может? Давай прямо сейчас и попробуем.

Йонаш подумал, согласно кивнул головой:

— Давайте попробуем.

Он постучал в дверь и серый стороживший хижину приоткрыл дверь.

— Нужен мастер, — произнес Йонаш и приложил ладонь к губам, давая знать, что лишь по большой нужде он нарушил приказ молчания, и сказал все, что было нужно.

Дверь закрылась и они стали ждать. Возникшее молчание опять нарушил Тич, который, похоже, воспринимал все как большую и захватывающую игру:

— Дастин, а Дастин, а как вы это делать будете?

— Хороший вопрос, — дверь раскрылась и в хижину вошел Йолан, который был недалеко и поэтому появился почти мгновенно, сразу же обратившись к Онтеро — как ты это предлагаешь делать, колдун?

Тот несколько растеряно оглянулся и понял, что у него нету хорошего ответа. Легко быть мудрым перед полуграмотными обывателями, произнося загадочные пророчества или еще что-нибудь в том же духе. Им и мелкий фокус за чудо сойдет, а в запасе у Онтеро были далеко не фокусы. К сожалению, в их число не входил ответ на данный, столь неприятный вопрос. И тут ему в голову пришло совсем другое. А что если получится? Как там Аргвинар говорил… «если Песню принесут в Мир»… «бесконечное нарушение баланса приведет к бесконечному наказанию»? У толстяка похолодело в груди, что еще более спутало его мысли. И чтобы не ударить лицом в грязь, толстяк мысленно махнул рукой на грозное пророчество и предложил:

— Точно я и сам не знаю, но как понимаю, вы должны встать вместе, взяться за руки, а потом пусть Дастин поет…

Предложение прозвучало не очень убедительно, но с другой стороны было вполне логично. Что еще можно было сделать? Йонаш и Йолан встали по сторонам Дастина, взялись с ним за руки, и Дастин попытался запеть. Честно признаться, ему впервые пришлось петь в такой странной позе, он попробовал спеть ту же песню о маленькой тучке, которая однажды уже помогла ему приоткрыть завесу над тайной Первой Мелодии, но что-то явно не получалось. Попросту говоря, Дастин чувствовал себя изрядно по-дурацки, что сильно мешало сосредоточиться на пении. Прошла минута, другая, третья, и ничего не происходило. Наконец, песня закончилась и Йолан рассмеялся: