Офисный роман, или Миссия невыполнима - Наталья Валенидовна Колесова

(сами отчего-то не рискуют – боятся нарваться на перечисление обидок?), и в конце концов частично додавливают: я сбрасываю Ючону сообщение: «Коллеги хотят отвальной вечеринки». Ответ приходит почти мгновенно: «Отлично! Жду вас всех сегодня в семь в… PS: И Ведьму не забудь прихватить!». Опустив почетный титул руководительницы Ли зачитываю сообщение вслух, и до конца дня в офисе царит совершенно нерабочее настроение: место, названное бывшим хубэ, сейчас очень модное, на слуху, не попасть, вот что сила чебольства делает!

Уже когда коллеги стоят одетыми на пороге, объявляю, что я не иду – и работы много и желания никакого. Без особого рвения меня пытаются утащить с собой, конец уговорам полагает Шин Сора: мол, а вспомните, как Минхва хубэ буллила и муштровала, конечно, как ей теперь смотреть ему в глаза, как бы еще извиняться не пришлось! Поглядев на меня сочувственно, отдел во главе с Ведьмой отчаливает веселиться и наводить мосты с чебольей порослью, а я со вздохом облегчения возвращаюсь к работе.

Но то и дело зависаю, как перегруженный заданиями комп. Представляется, как за богато накрытым столом в модном заведении (которого я так и не увижу!) царят преувеличенное веселье, вкрадчивое заискивание, лихорадочно-запоздалый флирт, завуалированные извинения или панибратская бравада (мы ведь твои первые учителя, будь благодарен нам и в будущем!) – и все это хубэ-чеболь принимает как должное…

Тьфу! Вот сколько можно? После того лестничного недопоцелуя безуспешно старалась выбросить всё (и всех) из головы. Ты еще снеки и конфетки начни Ючону таскать, как влюбленная школьница!

…Это кто здесь влюблен?! Ну уж явно не я! С самого начала я относилась к парню как… ну как… к младшему брату… к моему собственному брату, да! Кстати, у них очень много общего: и привычка жить за чужой счет, и лень, и нахальная уверенность, что все вокруг им должны – просто так, за красивые глазки. Или происхождение. А то, что Ючон иногда помогал мне, что ж … и Минсок способен на добрые поступки. Иногда. Очень редко.

А что там случилось-не случилось между нами на лестнице - вообще неважно. Даже нормально. Обычного физического притяжения между молодыми мужчиной и женщиной никто не отменял. Если они друг другу не противны, конечно. А мы к тому же изображали влюбленную парочку, и со временем нечаянно вжились в роль… Да. Именно так. Так что нечего стыдиться или переживать по такому незначительному поводу. Все нормально!

Повторяя сквозь зубы это свежепридуманное заклинание «нормально-нормально-нормально» медленно приближаюсь к концу затянувшегося рабочего дня, когда замечаю краем глаза движение в дверях кабинета. Оглядываюсь – и заклинания, мантры, успокаивающие аффирмации идут псу под хвост. Какое там «нормально», когда при взгляде на Ким Ючона сердце проваливается в живот и там начинает бешено колотиться! Растерянность сменяется злостью: и тут меня достал! Я резким движением вырубаю компьютер, захлопываю папку и, не глядя на неожиданного визитера, начинаю складывать в сумку мобильник, помаду, салфетки. Мой рабочий день на сегодня закончен, вот так вот!

Слышу за спиной:

- Минхва…

Так и не научился обращаться правильно!

- Что ты здесь делаешь? – холодно спрашиваю я, не оборачиваясь. – Ты же должен сейчас быть на ужине. Бросил собственных гостей?

- Я оставил им свою карту, пусть веселятся дальше…

- Но ты же понимаешь, что они не только хотят угоститься за твой счет, но и облегчить душу, извиниться… да в конце концов, завязать полезные связи на будущее?

- Мне это неважно.

- Да тебе все неважно! – мгновенно вскидываюсь я. – Забываешь, что у нас, у маленьких людей, тоже есть свои планы и… и чувства! Все играешься с нами, да?!

Ожидаю, что хубэ сейчас начнет оправдываться или спорить, кидаться встречными обвинениями, и мы окончательно расплюемся. Чтобы он даже не смел ко мне приближаться. Зачем вообще пришел? Утащить меня на прощальный ужин? Или по принципу – раз гора не идет к Магомеду, так Магомед идет к горе?

Но Ючон выдыхает как-то устало:

- Минхва-нуна…

- Не называй меня так!

- Мне сейчас позвонили, и я приехал сказать…

Обрываю хубэ его же словами:

- Мне это неважно! – Прохожу мимо него к выходу, однако парень хватает меня за руку. - Отпустил немедленно!

Но Ючон говорит:

- Сонбэ, господин Чхве Мансик, он…

***

Глава 41

Мы сидим на полу в похоронном зале, словно пара родственников, готовых принять глубокие поклоны кхынчоль, соболезнования от знакомых, друзей и коллег умершего. Сколько их у человека его возраста вообще осталось? Гляжу на фото господина Чхве среди траурных белых хризантем: на нем он еще просто пожилой, а не тот глубокий старик, каким мы с Ючоном его застали.

Поминальный столик занят только один: за ним та самая хозяйка маленького кафе да еще несколько людей преклонного возраста - наверное, это все соседи, оставшиеся на опустевшей улочке. Бабуля с наслаждением рассказывает очередному пришедшему, как заглянула к «старику»: «прямо сердце чуяло!» - и обнаружила мертвого хозяина, лежавшего в своем старом, но чистом и выглаженном костюме, прижимая к груди портрет дочери. Словно он готовился к тому, что сегодняшней ночью умрет…

А, может, и приготовился, думаю я. Никто ведь не делает вскрытия старикам, еще и похоронили бы как безродного, если б не примчавшийся по звонку владелицы кафе Ким Ючон, и организовавший все погребение. Непривычно молчаливый и серьезный парень наливает мне следующую рюмку. Кручу ее в руке, признаюсь:

- А я ведь обещала к нему приходить… все собиралась, но откладывала и откладывала до следующих выходных…

- Я тоже.

Мы выпиваем и слушаем, как старики, уже посмеиваясь и споря, вспоминают события давно минувших лет, сыпля с трудом извлеченными из памяти именами и датами: последние осколки тающего зеркала прошлого, которое окончательно исчезнет вместе с ними…

- Ему выплатили компенсацию за смерть дочери, не знаешь?

- Выплатили, - мрачно говорит Ючон, - только господин Чхве не успел этими деньгами воспользоваться. Точнее не захотел.

Оказывается, старик перевел все деньги в Общественный фонд защиты женщин-работниц. А ведь мог прожить свои последние годы безбедно… Не захотел, как он тогда сказал, «делать воны на крови дочери». Может, и держался на этом свете из-за надежды наказать виновных. А потом и эта цель исчезла – с нашей с Ким Ючоном помощью…

Замечаю текущие по лицу слезы, лишь когда хубэ молча протягивает мне салфетки. А когда я начинаю всхлипывать, бормоча: «Ну почему все так?