Глаза убийцы - Джон Сэндфорд

За подозреваемым велась слежка.

— Он вышел, смотрит на дверь, — сказал один из агентов, проезжая мимо.

Он даже не повернулся в сторону Беккера, который медленно шел к бюро ритуальных услуг.

В часовне Роз было негде спрятаться, но другие помещения для этих целей вообще не подходили. В конце концов Лукас решил пробить гвоздем отверстие в верхней части двойной двери, чтобы наблюдать через него за происходящим. Менеджер не позволил ему воспользоваться гвоздем, но принес электродрель с шестнадцатидюймовым сверлом. Когда Лукас, стоящий в темноте перед дверью, заглянул в дыру, он увидел все пространство вокруг гроба.

— Подойди и наклонись над телом, — попросил он Слоуна.

Дел стоял у стены, со слабой улыбкой наблюдая за происходящим. Слоун встал возле гроба и посмотрел на дверь. Отверстия видно не было.

— Протяни руку к голове, — велел из-за двери Дэвенпорт.

Слоун так и поступил. Через мгновение дверь распахнулась.

— Я не вижу твою руку, — сказал Лукас и оглядел комнату. — Но если мы придумаем что-то другое, это может вызвать у него подозрения.

— Тем более с таким альковом, — заметил Слоун, кивая в сторону ниши.

Дел усмехнулся.

— Мы могли бы вставить пружину с клоуном под веки Друза, а когда Беккер их откроет, клоун выскочит…

— Отличная идея, — отозвался Слоун. — У мерзавца случился бы сердечный приступ.

— Господи, — проворчал Дэвенпорт. — Давайте ограничимся дырой в двери.

По рации передали:

— Он едет.

Слоун посмотрел на Лукаса.

— Ты спокоен?

— Совершенно, — ответил лейтенант.

— Я тоже, — сказал Дел и бессознательно опустил руку к бедру, где к поясу была пристегнута кобура с небольшим пистолетом. — Со мной все в порядке.

Роль секретаря исполнял полицейский из спецслужбы, который по ночам работал под прикрытием.

— Никаких проблем, — сказал он. — Я бы мог получить этот чертов «Оскар», так выросло мое мастерство за последние годы.

Наготове находились две группы захвата, да и вся команда наблюдения была рядом с Беккером.

— Он здесь, — передали по радио десять минут спустя. — Проезжает мимо похоронного бюро.

Наконец машина подозреваемого остановилась на парковке.

— Он вышел, смотрит на дверь, — сообщили по рации.

— Все по местам, — приказал Лукас.

Беккер почувствовал, что его души касаются легкие пальцы радости. Через пять минут…

Он был в коротком макинтоше, мягкой шляпе и перчатках для вождения. Скальпель в пластиковом футляре прятался в кармане рубашки.

«Дверь похоронного бюро похожа на дверь дешевого лыжного шале», — подумал Беккер.

Внутри было слишком тепло. Антикварное зеркало, похожее на те, что собирала Стефани, поджидало его возле самой двери. Он вздрогнул, отвел глаза, но искушение было слишком велико…

Друз исчез. На него снова смотрел Красавец. Он выглядел неплохо, разве что немного утомленным. На высоком лбу и в уголках глаз появились новые морщины. Он изменился, но остался привлекательным. В его внешности было нечто французское — усталость мира… как у того актера с самокруткой. Как же его звали? Беккер не мог сосредоточиться, собственный образ парил перед ним, точно видение. Затем за его лицом начал собираться мрак…

Он отвел глаза. Его ждет Друз.

— Бьюкенен?

— Что?

Беккер вздрогнул.

Он был так поглощен изучением собственного отражения, что заметил секретаря лишь после того, как тот подошел совсем близко.

— Вы пришли попрощаться с мистером Бьюкененом?

Служащий был обычным худощавым мужчиной в консервативном пиджаке и фланелевых брюках. Казалось, он не имел никакого отношения к смерти, хотя постоянно работал рядом с ней. Ни малейшего воображения…

— Нет, — ответил Беккер. — А где мистер Друз?

— Он в часовне Роз. Вам направо.

Секретарь вел себя как агент по продаже недвижимости, показывающий, где находится третья спальня, возможно слишком маленькая.

— Благодарю вас.

В похоронном бюро было тихо, все звуки поглощали плюшевые драпировки и толстые ковры. Чтобы приглушить плач, решил Беккер. Он вошел в часовню Роз и оглянулся на секретаря. Тот повернулся, собираясь выйти в соседнее помещение, но тут зазвонил телефон у входа. Он подошел к нему и взял трубку. Отлично. Беккер вошел в часовню.

Лукас, который спрятался за дверью, слышал вопрос и ответ Беккера: «Нет… А где мистер Друз?» Через мгновение раздалась трель телефона. Они опасались, что Беккер может в последний момент испугаться, и решили, что телефонный вызов вселит в него уверенность. Звонил Слоун из задней комнаты. Если Беккер услышит, что секретарь разговаривает, он начнет действовать.

Часовня Роз оказалась небольшим залом. Вокруг гроба стояло пятнадцать темных деревянных стульев. Стены были выкрашены в бледно-розовый цвет. Прямо напротив Беккера находились закрытые двойные двери, ведущие во внутренние помещения, достаточно широкие, чтобы в них могла проехать тележка с гробом.

Сам гроб стоял справа от Беккера на небольшом возвышении в алькове с алебастровыми розами, раскрашенными вручную. Помост был задрапирован тканью более темного оттенка, чем стены. Беккер видел часть головы и мощные плечи Друза под черным пиджаком.

Красавец уже рвался вперед, толкал его, ему не терпелось начать праздник. Беккер слышал, как секретарь продолжает говорить по телефону. Он шагнул вперед. Его рука метнулась к карману, нашла скальпель. Он снял колпачок и приблизился к гробу.

«Какая огромная у Друза голова, — подумал Беккер. — Не просто тыква, а большая тыква».

Лицо покрывал толстый слой грима, так что шрамы на коже стали почти незаметны. Ну а нос… тут уж ничего не поделаешь. Беккер нахмурился. Очень жаль. Карло стал ему почти другом. Человеком, с которым можно было поговорить. Но он должен был уйти, Беккер знал это с самого начала. Убийство можно делить только с мертвецами.

Лукас приложил глаз к просверленному отверстию. Он не видел ни как вошел подозреваемый, ни его красивого лица, когда он проходил мимо. Перед гробом Беккер на мгновение остановился и посмотрел вниз. Дэвенпорт слышал, как секретарь продолжает что-то монотонно бормотать в телефонную трубку, а в следующий миг Беккер быстро наклонился над Друзом, и его рука исчезла из поля зрения, но он явно что-то делал…

Беккер оглянулся через плечо, протянул левую руку и приподнял веко Друза. Глаз не пострадал, но стал тусклым и сухим, точно кусочек кожи. Невидящий взгляд был равнодушно устремлен в потолок. Сердце Беккера забилось быстрее, давление стало подниматься, но бормотание секретаря обеспечивало ему безопасность. Беккер вонзил скальпель в зрачок Друза и повернул рукоять, как отвертку. И тут же почувствовал, как слабеет давление на плечи.

Быстро и четко, тяжело дыша через рот, он проделал необходимые действия со вторым глазом, вновь оглянувшись через плечо, когда прокручивал лезвие…

Теперь он свободен. У него возникло ощущение, что его ноги отрываются от пола. Он сделал короткий шаг; Красавец возвращался. Беккер оглянулся на Карло.

Его веки остались открытыми, сморщенные и пожелтевшие, подобные опавшим листьям. Сердце Красавца колотилось часто и радостно. Держа скальпель, он протянул руку, опустил и разгладил веки Друза, а затем отступил на шаг.

— Вырезал глаза, Майк?

Голос обрушился на него, точно ведро холодной воды. У его перехватило дыхание, каждое слово ранило, словно острый камень: «ВЫРЕЗАЛ ГЛАЗА, МАЙК?»

Беккер резко развернулся, все еще сжимая в правой руке скальпель.

В распахнутых двойных дверях стоял Дэвенпорт в темной кожаной куртке, с пистолетом в руке, отведенной в сторону. Он выглядел напряженным: глаза широко раскрыты, волосы грязные, на щеках трехдневная щетина. Настоящий бандит. Слева появился еще один человек, а потом третий, наркоман, кузен Стефани. За ним следовал секретарь.

— …И поскольку ты выколол глаза, Майк, то мы предъявим тебе еще и детей. Сегодня мы их эксгумировали, и медицинский эксперт сказал, что это было сделано инструментом, похожим на скальпель. Ведь это скальпель, Майк?

Беккер потерял дар речи. Он стоял, и слова эхом отражались в его мозгу: «МЫ ПРЕДЪЯВИМ ТЕБЕ ЕЩЕ И ДЕТЕЙ». Дэвенпорт приближался к нему. Один из полицейских сказал:

— Спокойно, Лукас.

Но Беккер не понял, что он имеет в виду.

Лукас приближался, держа в руке пистолет. В мягком кремовом свете, отражающемся от розовых стен, Беккер был удивительно красив, особенно рядом с уродливым лицом мертвого Друза у него за спиной.

Разум Лукаса превратился в прозрачный лед: он был способен на все, когда он становился таким, частично благодаря наркотику. Он не спал уже три дня, но чувствовал себя уверенно и все контролировал. Он приблизился к Беккеру, прошел мимо, не обращая внимания на скальпель, и, оказавшись рядом с Друзом, пальцами левой руки приподнял веко, как это только что сделал Беккер. Тот отвернулся.