Мародер - Виталий Забирко

– Ладно, – махнул я рукой. – Давайте вводную…

– Вот и договорились, – облегченно перевел дух Воронцов. Он поставил кейс на колени, открыл и бросил на стол черный запечатанный конверт.

Я взял конверт, хотел открыть, но Воронцов меня остановил.

– Пока не вскрывайте! У вас память хорошая?

– До сих пор не жаловался, – пожал я плечами. Обладал я навыками включать краткосрочную фотографическую память, и по лицу таймстебля понял, что ему это известно. Тогда зачем спрашивал?

– Вскроете конверт и прочтете задание, когда уйду, – продолжил он. – Имейте в виду, что упаковка герметичная и через пять минут листы самопроизвольно деструктурируются в пыль. Поскольку вы будете действовать в переломной точке пространственно-временного континуума, прошу запомнить все предписанные вам действия и ни на йоту не отклоняться от них. Надеюсь, объяснять, чем отступление от сценария задания грозит не только вам, но и реальности, мне не нужно?

Я кивнул.

– Вот ваш джамп, – сказал таймстебль, достал из кейса джамп и послал его по столешнице в мою сторону.

Я подхватил его, посмотрел. Это действительно был мой джамп, точнее, тот, который «подарил» мне Воронцов вместо разбитого. Интересно, а каким образом он очутился в его кейсе, если вчера был в моем кармане? Я с недоумением посмотрел на Воронцова, и он впервые, после того как пришел в себя, позволил себе улыбнуться.

– Зная вашу непредсказуемость… – Воронцов повел головой, потрогал горло, кашлянул. – Джамп перепрограммирован по строго заданной схеме. Сейчас он работает исключительно как мобильный телефон. Скачки будут совершаться по заданной программе независимо от вас: за минуту до прыжка замигает кнопка «ОК» и тогда вы будете иметь две возможности: либо нажать на кнопку и прыгнуть немедленно, либо через минуту вы прыгнете автоматически. Никакие другие прыжки невозможны. Блокировка с джампа будет снята, когда вы вернетесь с задания. Вам понятно?

Я снова кивнул. Похоже, мне уготована роль марионетки. Пойди туда, сделай это и – ни шага в сторону. Что ж, если это записано в скрижалях истории… то куда деваться?

– Кстати, будьте с джампом поаккуратнее, не намочите: он боится морской воды, – словно бы мимоходом заметил Воронцов, но при этом сделал многозначительную паузу, и я поневоле в очередной раз кивнул.

– Ваш билет на чартерный рейс. – Воронцов извлек из кейса билет и передал мне. – Вылет… – Он посмотрел на настенные часы. – Вылет через пять часов.

– А обратный? – спросил я, не притрагиваясь к билету. Не нравился мне полет в один конец.

– Обратный получите, когда выполните задание и отдадите папку с документами.

Не верил я Воронцову ни на йоту, но выбора не было. Взял билет, изучил его, и брови сами собой полезли на лоб.

– Вылет по местному времени? – безмерно удивился я и недоверчиво уставился на таймстебля.

– Да. – Ни тени улыбки не проступило на лице Воронцова. Он смотрел на меня пристальным, колючим взглядом, не терпящим возражений. – Поскольку вам предстоит акция в переломной точке пространственно-временного континуума, то прыжков будет всего два. Оба на острове: туда, а затем обратно. Локализация пространственной точки прыжка позволит минимизировать возмущения пространственно-временного континуума до пределов, которые невозможно зафиксировать.

Последнее утверждение было вилами по воде писано, так как во время скачка никогда не перемещаешься в пространстве, но я не придал этому значения. Не силен в области регистрации несанкционированных скачков – пусть у блюстителей стабильности голова болит.

– Места там прекрасные, райский уголок, – продолжал таймстебль. – Отдохнете две недельки, подзагорите, здоровья наберетесь… Вы в океане не купались?

– Не довелось, – буркнул я, не став уточнять, что море я только издали видел. Не тянуло меня к водным просторам, которых там не было, из-за чего до сих пор не мог выбрать, где лучше проводить акцию: в Новом Орлеане после урагана Катрина или в Индонезии после цунами.

– Покупаетесь, получите незабываемые впечатления. Еще и спасибо скажете. А когда вернетесь, Гудкова в Москве уже не будет. – Воронцов закрыл кейс и поставил на пол. – Все понятно? Вопросы есть?

– Есть. Вид папочки, которую мне предстоит умыкнуть, и что в ней?

– Фотография папочки находится в задании. А что в ней, вам лучше не знать.

Я скривился.

– А вдруг она окажется пустой?

– Исключено, – снисходительно усмехнулся Воронцов. – Но если вас так интересует… Описание и схема одного прибора, который из-за гибели изобретателя во время цунами будет создан через сто пятьдесят лет. Знакомиться с содержимым не советую. Во избежание.

Он выразительно посмотрел на меня, и я понял: если ознакомлюсь с содержимым папки, ничто не спасет меня от приведения приговора в исполнение. Но вся беда в том, что я не был уверен в обратном.

– Еще вопросы?

– Пока нет.

– Тогда оставляю вас, – Воронцов встал из-за стола, подхватил с пола кейс. – Знакомьтесь с заданием, решайте свои местные проблемы, – он кивнул в сторону Сатаны, – а через два часа жду вас у дома на стоянке такси.

– Собираетесь меня провожать?

– Обязательно! Пока не увижу, что вы сели в самолет и улетели. Кстати, учтите, на островах у вас будут негласные сопровождающие, поэтому оставьте дома нуль-таймер и вариатор. Никакой, подчеркиваю, ни-ка-кой хроноаппаратуры, кроме джампа, при вас быть не должно, и не вздумайте своевольничать!

Он повернулся и, не прощаясь, зашагал к выходу.

– Надеюсь, вы принесете деньги через два часа? – спросил я его в спину. – Коли отдыхать на Мальдивах, то на широкую ногу.

– Всенепременно! – заверил он, не оборачиваясь.

Провожать я не стал. Если сумел проникнуть в квартиру, то знает, как из нее выйти. Посидел, подумал, взял в руки конверт и посмотрел на Сатану. Котище был само спокойствие и невозмутимость.

– Будешь знакомиться или через подсознание узнаешь? – спросил я, помахав конвертом.

Сатана не ответил, никаким движением не отреагировав на вопрос. Ни загадочной улыбкой Чеширского Кота, ни фырканьем. Лежал и, прищурив глаза, равнодушно смотрел на меня.

– Быть может, ты уже в курсе? – снова спросил я.

Но Сатана и на этот вопрос не отреагировал.

– Вот и я думаю, что не только в качестве телохранителя ты ко мне приставлен… – вздохнул я и открыл конверт.

Задание представляло собой стенограмму моих разговоров с момента прибытия на остров Мале, и лишь изредка ремарками были прописаны мои действия. Я бегло ознакомился с текстом, а затем, когда листы и пара фотографий рассыпались в прах, закрыл глаза и, воспроизведя в памяти текст, принялся основательно прорабатывать свои действия, перегружая текст стенограммы из фотографической памяти в долгосрочную. Быть может, таймстебль Воронцов сдержит слово, поговорит с руководством службы стабилизации, и после акции меня отпустят на все четыре стороны. А что мне оставалось делать? Единственное – надеяться…