Дама его сердца - Патриция Поттер

22

Они ожидали Камберленда более двух часов. Нил старался скрывать нетерпение, Джэнет тоже сохраняла абсолютное внешнее спокойствие, сидя прямо и с достоинством на стуле в гостиной около королевской приемной. Даже не пытаясь завязать разговор, что ему обычно не слишком хорошо удавалось, Нил размышлял о предстоящей беседе с герцогом. Его преследовала та самая неотвязная идея, и он старался представить, что может изо всего этого выйти. Риск велик, но одновременно можно решить сразу две очень сложные задачи…

Наконец вошел лейтенант.

— Его светлость желает вас видеть.

Джэнет приподнялась было с места, но лейтенант покачал головой.

— Нет, только маркиза.

Нил незаметно улыбнулся ей, чтобы подбодрить, и последовал за лейтенантом в королевскую приемную. Входя, он стал сильнее припадать на ногу, подчеркивая хромоту.

Камберленд сидел за столом и что-то писал.

— Ваша светлость, — обратился к нему Нил, немного помолчав.

— Да, Брэмур. Так вот, мы получили дополнительные свидетельства против графини Лохэн. Вдовствующая графиня Кэмпбелл требует ее ареста. Она также выражает желание получить опекунство над внуком и внучками. Так как вы, по-видимому, питаете к графине особый интерес, то я хотел бы знать ваше отношение к этой просьбе.

Судя по выражению лица, Камберленд был готов к решительным действиям. Он играл с ним, как кот с мышью. Ну что ж, у мыши тоже есть зубки.

— Врач переменил свой первоначальный диагноз? — сухо осведомился Нил. — Интересно, как к этому отнесутся городские власти.

— Графиня угрожала мужу.

— Если бы угрозы могли служить доказательством преступления, то почти вся Шотландия сейчас сидела бы в тюрьме. И половина Англии тоже. К тому же надо учесть, что обычно подобные свидетели извлекают из своих свидетельств кое-какую выгоду.

— Вы хотите обвинить вдовствующую графиню в лжесвидетельствовании?

— Я никого не обвиняю, ваша светлость. Я только констатирую факт.

Камберленд встал.

— У вас есть личная заинтересованность в этом деле?

— Мне небезразлична судьба графини Лохэн. Я уже говорил вам месяц назад, что наши семьи дружили.

— И вы считаете, что она невиновна?

— Да, ваша светлость.

— Вы никогда не были женаты.

— Да, ваша светлость. У меня для этого не было ни средств, ни достойного положения в обществе.

— Но теперь они у вас есть.

Нил промолчал. Камберленд испытующе на него поглядел и после небольшой паузы добавил:

— Мне не нравится, когда между шотландскими семьями, сохраняющими верность королю, начинаются раздоры.

— А вы уверены, что Реджинальд Кэмпбелл?.. Вопрос повис в воздухе, и Камберленд нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Из этой ветви семейства Кэмпбелл никто не сражался под вашими знаменами, милорд. Более того, я также слышал… — Нил снова замолчал, потом пожал плечами. — Нет, я не хочу уподобляться некоторым и пускать в ход неподтвержденные слухи, чтобы обвинить человека.

— Я приказываю вам объяснить, что вы имеете в виду!

— По дороге из Лохэна в Брэмур на меня было совершено нападение из засады. Меня бросили истекать кровью. Это был хитроумный план, и я слышал, как один из негодяев-разбойников сказал, что было получено сообщение о богатом англичанине, который поедет этой дорогой. И сообщение исходило из Лохэна.

Камберленд хмурился все больше:

— Почему же вы раньше не поставили меня в известность об этом?

— Я был очень болен, ваша светлость. Меня выходила графиня и сопроводила в Брэмур, так как у меня было там срочное дело, а состояние моего здоровья еще внушало опасения. Она боялась, что от сильного переутомления у меня снова может начаться лихорадка. Я хотел сообщить вам о нападении лично, с глазу на глаз — сразу же, как только рана затянется и я смогу приехать в Эдинбург.

Нил развивал свою вымышленную историю, стараясь быть как можно более убедительным. Необходимо, чтобы Камберленд отказался от предвзятого мнения, внушенного Кэмпбеллами. Ах, если бы он, Нил, обладал богатым воображением и быстрым умом Рори!

— И, кроме того, вы были тогда в Англии, милорд. Я поехал в Эдинбург сразу же, как получил ваше письмо и уверился, что вы уже вернулись.

— Но почему же именно с глазу на глаз?

— Видите ли, человек, который в меня стрелял, уронил карту с изображением валета пик.

Нил достал карту с запекшимися пятнами крови и подал Камберленду.

— Черт побери! — взорвался Камберленд. — Вы хотите сказать, что Черный Валет все еще жив и находится здесь, в Шотландии? И что Реджинальд Кэмпбелл как-то связан с ним?

— Я знаю и могу повторить только то, что слышал. Я заметил, что у одного из негодяев не гнется рука. Наверное, когда-то его тяжело ранили. И об этом я хотел рассказать прежде всего вам — и только вам.

— Как же вам удалось унести ноги?

— Они решили, что убили меня. Меня нашел проезжий путник — уже скорее мертвого, чем живого, — и доставил в Лохэн. И если бы не графиня, я бы умер, ваша светлость. Весь Лохэн… может это подтвердить.

Камберленд покраснел как рак.

— Так вы считаете, что Кэмпбелл заодно с этим… бандитом?

— Нам всем известно, что Черному Валету тоже необходима поддержка и помощь, — осторожно напомнил Нил. — И должен повторить, что никто из лохэнских Кэмпбеллов не воевал на вашей стороне.

Как воевал я. Нил не произнес этих слов вслух, но они витали в воздухе.

— Я знаю также, что Реджинальд очень нуждается в деньгах. Ну а Черный Валет, как известно, не только предатель, но и грабитель. И денег у него много.

Нил замолчал, позволяя Камберленду осознать услышанное.

— А где… произошло нападение?

— В десяти милях от Лохэна.

— И как выглядели нападавшие?

— Точно сказать не могу, ваша светлость. Я видел их очень смутно. У одного, как я уже сказал, негнущаяся рука. Он среднего роста, волосы темные, короткая борода. Другой высокий. И, кажется, рыжий. Я не могу утверждать ни то, что кто-то из них является Черным Валетом, ни то, что Реджинальд Кэмпбелл как-то связан с ним или…

Нил снова пожал плечами, предоставляя Камберленду самому додумать эту мысль. И тот задумался.

— Но, возможно, есть какая-то тайная причина, почему Кэмпбеллам желательно присутствие графини в Лохэне, — сказал Нил после недолгой паузы.

Он нисколько не раскаивался в том, что говорит. В конце концов, Реджинальд пустился во все тяжкие, чтобы подвести Джэнет под виселицу. Он вполне и сам мог убить Аласдэра, собственного брата. Конечно, надо приложить очень много усилий, чтобы заставить кого-то поверить, будто у Реджинальда хватит мозгов разыгрывать из себя Черного Валета или хотя бы поддерживать с ним связь. Но с помощью Александра это, может быть, и удастся.