Бойся света - Стелла Так

– Лиф? – послышался голос, а затем руки обхватили мое лицо. Одна холоднее другой.

Крэйн.

Он накрыл меня и Генри своим кожаным плащом, заглушая посторонние звуки, и выглядел чуть ли не бледнее, чем я, а взгляд его разных глаз буравил меня.

– Что это было? – спросила я. Дым в моих ногах собрался обратно в один клубок и беспокойно начал крутиться вокруг меня.

– Можешь вылезать, ничего больше не звонит, – сказал Крэйн и стянул с меня плащ.

Свежий прохладный воздух погладил по раскрасневшемуся лицу. Я глубоко вдохнула и встретила два обеспокоенных взгляда.

– Платочек дать? – предложил Зэро, когда я защемила окровавленный нос. Ножевые раны у меня заживают быстрее.

– Да, пожалуйста, – пробормотала я. Экзорцист протянул мне тканевый носовой платок, и я прижала его к носу. – Спасибо. Что это было? Я думала, у меня голова взорвется.

– Мы забыли, – признался Крэйн.

– О чем забыли?

– Я надеялся, что на тебя это не подействует, но хорошо, что мы выяснили это сейчас, а не при сотне свидетелей в Академии.

– Так что это было?

Крэйн вытер кровь с моей щеки и наконец ответил:

– Это Хорологиум. Биг-Бен издает так называемый «звон Серафимов» каждый час. Услышать его может только демон. Он оказывает на них отпугивающее действие.

– Отпугивающее? Я чуть не умерла, – возмутилась я.

– Это как дьявольские ножки на Блэк-Рок. Они ведь тоже отпугивают демонов, – пояснил мне Зэро.

Дьявольские ножки…

Сейчас я уже почти не замечаю их запаха, но в самом начале моего пребывания на Блэк-Роке я едва ли могла глубоко вздохнуть без последующей режущей головной боли от проклятого красного растения. Лор не позволял даже на шаг приближаться к ним.

– И это происходит каждый час? А почему Зэро ничего не слышит?

Экзорцист нахмурился и протянул мне прохладную бутылку воды из мини-бара.

– Я слышу, но у меня от этого лишь небольшая мигрень. Я тоже думал, что с тобой будет все в порядке.

– Но он так силен только на улице. В помещении должно быть полегче, – вмешался Крэйн.

Я вздохнула.

– Ну не могу же я каждый час прятаться в помещении. Я же тогда буду… А!

В голове все встало на свои места, и я опустила платок.

– Я же тогда буду взаперти, верно? А если я убегу на свободу, то любой экзорцист найдет меня через час, корчущуюся на полу, как червяк. Никаких проблем со мной не будет. Такой крест я буду нести.

Экзорцисты обменялись взглядами.

– Мы поищем способ ослабить воздействие звона Серафимов на тебя, – пообещал мне Крэйн. – У местной нежити есть куча способов. Я поспрашиваю. Но сегодня нам это не понадобится.

– Это еще почему? – слегка раздраженно спросила я.

– Сегодня мы идем в гости к Синдикату Стригои. Возможно, сама Дофина нам что-нибудь посоветует.

– Кто такая Дофина? И что мы будем делать у них в гостях?

Крэйн покачал головой.

– Не могу рассказать. Я лишь краем уха слышал беседу отца.

Зэро нахмурился, словно собирался вмешаться, как вдруг дверь рядом со мной распахнулась, и Томас прочистил горло.

– Мы прибыли в Хампстед-Хит, – объявил водитель. Мы все уставились на него, словно он привез нас к воротам Ада. Холодный ветерок не спеша пробирался в салон лимузина, и я выдохнула.

– Я вся в крови, – проговорила я, и Крэйн забрал у меня из рук платок, смочил водой из бутылки и принялся вытирать мое лицо и руки.

Небольшие искры его Арканума скакали от него ко мне, словно экзорцист пытался успокоиться сам и успокоить меня.

– Не убегай никуда пока и держи себя в руках. Оставайся лучше рядом со мной или Зэро.

Уголки моего рта дернулись.

– Хочешь сказать, я должна быть послушной собачкой, говорить только тогда, когда меня спросят и не дерзить?

– И это тоже, а если кто-то будет издеваться над тобой – разбей ему нос. Первое впечатление очень важно, поэтому, если они тебя будут бояться, то это может сыграть нам на руку, – Крэйн говорил абсолютно серьезно, но в его глазах все равно плясало озорство.

– Поняла.

– И еще кое-что: там будут с тобой плохо обращаться, говорить о тебе плохо и делать все, чтобы ты чувствовала себя еще хуже. Но не забывай, что ты тут не для того, чтобы завести друзей, а чтобы выжить. Плевать на них всех с высокой колокольни. Гордись собой так, как я горжусь тобой.

Комок застрял в моем горле, когда экзорцист заправил мой локон за ухо и тихо добавил:

– И не забывай, что у тебя есть друзья.

Последние слова я еле разобрала, и у меня перехватило дыхание.

Крэйн первым выскочил из машины, мы с Зэро последовали за ним. Я втянула легкий влажный воздух Англии.

Солнце уже взошло и ярко освещало улицы, а туман еще стелился у самой травы. Мы стояли на широкой подъездной аллее из гравия. Слева и справа от нас простирались бесконечные зеленые просторы парка. Вдоль дороги росли высокие статные каштаны. Перед нами возвышался внушительный особняк викторианской эпохи из темного камня. Густой плющ вился вдоль фасада здания, обойдя лишь несколько камней и высокие окна. Над входной двустворчатой дверью красовался герб Черных птиц. Особняк как будто сошел со страниц романов Эдгара Аллана По, и казалось, в любой момент из двери выйдет какой-нибудь граф.

Но вместо графа из огромных дверей вышла группа экзорцистов. Их форма несколько отличалась от нашей. Почему-то я считала, что униформа Черных птиц везде одинакова, но я оказалась не права: девушка перед нами была не в строгом черном костюме и плаще, а в приталенном твидовом блейзере светло-коричневого цвета, белой блузке с высоким воротником, нарядным бантом на шее и облегающей юбке. На мое удивление, передвигалась она в ней довольно шустро, несмотря на то что ткань обтягивала ее стройные бедра, а шпильки туфель приятно похрустывали о гравийную дорожку.

Светло-каштановые волосы были затянуты в тугой хвост на затылке. У девушки было светлое лицо, взгляд направлен прямо на нас, а на губах играла вежливая улыбка.

Ее сопровождали двое мужчин, в одежде той же цветовой гаммы: темные приталенные твидовые пиджаки, накрахмаленные белые рубашки, коричневые брюки и синие галстуки. Волосы были зачесаны назад примерно одинаково, а черты лица явно выдавали в них братьев, хотя тот, что слева, был в очках и вел себя достаточно сдержанно, а тот, что справа, единственный из троицы искренне улыбался.

Когда они подошли к нам, я заметила золотую вышивку на рукавах и воротниках их пиджаков, что добавляло элегантности их образам. На груди у каждого висела блестящая брошь, но