Чтица Слов - Татьяна Зингер

— Что не так? — Лорд встал и застыл за стулом супруги. Положил ладони на её плечики, прикрытые серой шалью. — Ребенок с кормилицей, она позаботится о нем. Ничего не произойдет, если ты посвятишь один час мужу. Поговори со мной, молю тебя.

Легонько помассировал тонкую шею, но напряжения снять не смог. Сольд словно сковало ледяной броней.

— Нашему сыну нужно имя, — сказала она после долгой заминки (и в дальнейшем повторяла эту фразу так часто, что Трауш запомнил, как изгибаются губы на каждой букве). — Я знаю, ты… опасаешься его, но он растет прекрасным малышом и никогда не причинит мне вреда.

— Я обязательно подумаю над этим сегодня же. — Пальцы пробежались по выступающим позвонкам. — Позавтракай. Ты не притронулась к еде.

Овсяная каша с фруктами, которую раньше супруга обожала, давно остыла и расплылась по тарелке малоаппетитным месивом. Столовые приборы лежали так, как их уложила прислуга. Сольд даже не пыталась поесть.

— Мне не хочется. Можно я пойду? — спросила его точно надзирателя и глянула так жалобно, что у Трауша кольнуло в сердце.

— Сольд! — простонал он. — Ты невыносима.

Ему захотелось рухнуть на колени и уткнуться ей в живот лбом, умоляя ожить хотя бы на краткий миг. Хорошо, что не рухнул, потому что с порога донеслось язвительное:

— Что, строптивая женушка не слушается лорда?

Этот голос мог принадлежать только одному человеку, и, видят боги, сегодня Трауш был даже рад ему.

— Дарго?! Ты приехал! — охнула Сольд и выдавила что-то, смутно похожее на улыбку. Трауш поприветствовал наемника легким кивком.

— Ага, приехал. И я голоден как собака. — Дарго плюхнулся на стул высокого лорда, с аппетитом вцепился зубами в измазанный маслом хлеб. Покачав немытой башкой, он с наслаждением выдавил: — Вкуснотища! Третью неделю перебиваюсь солониной, тошнит уже от неё.

За время отъезда Дарго стал ещё смуглее, а волосы его отросли настолько, что он заплел их и стянул синей лентой наподобие того, как плетут косы воины-кочевники. Он сбежал из поместья на пятый месяц беременности Сольд. Якобы отправился в родные земли налаживать отношения с сестрой (впрочем, Трауш чувствовал, что не обошлось без чего-то ещё, в чем наемник не признавался). Судя по тому, что при последней встрече Дарго чуть не убил собственную племянницу — налаживание предстояло долгое.

— Как поездка? — Трауш опустил ладони на ключицы Сольд. Она робко коснулась своей ручкой его запястья.

— Да так. — Наемник махнул ложкой. — Если вначале меня грозились заколоть вилами, то под конец даже разрешили войти в дом. Сложно это. — Он почесал в волосах, и стало очевидно, что всё гораздо сложнее, чем пытается отшутиться Дарго. — Да и ладно, что было, то прошло. Ну а вас поздравляю с сыном. Как назвали?

Сольд посмотрела на Трауша с едва ощутимой обидой.

— Пока никак.

— Мы думаем, — ответил высокий лорд.

— Чего тут думать? Называйте Дарго, не ошибетесь! — Наемник выпятил грудь колесом, и Сольд тихонько хмыкнула.

А Трауш отметил, что надо бы послать щедрое подношение в храм, ибо боги очень вовремя воротили этого зазнавшегося дурня в Пограничье. Если он сумеет вытолкнуть Сольд из кокона отчаяния, Трауш лично подпишет приказ о назначении его хоть главнокомандующим, хоть первым жрецом, хоть кем угодно.

— Сольд, как твое здоровье? — Наемник отпил кофе из личной чашки лорда; тот поморщился, но недовольство проглотил.

— Всё хорошо, — соврала она.

Ковырнула в тарелке и всё-таки, немного подумав, съела ложку каши.

Не сказать, чтобы беседа протекала оживленно, но дело сдвинулось с мертвой точки, а к концу завтрака Сольд даже перестала нервно ерзать на стуле и прислушиваться к тишине дома. Трауш доел стоя, не отходя от жены; наемник обожрался так, что расстегнул штаны. Верх неприличия, но пусть так.

— Лорд, переговорим в твоем кабинете, а? — сыто отрыгнув, Дарго кивнул на выход из столовой. — Ничего особенного, но нужно твое мнение по парочке вопросов.

— Иди, — сказала Сольд, поднимаясь. — Я полежу, голова разболелась.

Наемник и высокий лорд проводили её отощавшую фигурку в кажущемся огромном платье одинаково встревоженными взглядами, но вслух ничего не высказали. Наверх они тоже шли в молчании, держась поодаль. Ну, не быть им друзьями и даже товарищами — что уж тут поделать.

А едва двери в кабинет закрылись, Дарго без предисловия выдал:

— Я слышал о младенце. И про то, что он вредит Сольд, — тоже.

— От кого? — разъярился Трауш.

Да что такое! Прикормил целое поместье болтунов, готовых выдать тайну первому встречному. Уволить их, что ли, всех?

А впрочем, уволит одних — на их смену придут такие же, даже хуже, ибо непуганые.

— Не переживай, со мной поделились по большому секрету. Ты же знаешь, я сдружился с твоими служанками.

Спит он с ними, а не сдружился. Трауш скрипнул зубами.

— И что?

— Вот и я хочу знать: что нам делать?

Дарго сел за стол лорда, уложив ноги на стол. Такой наглости Трауш потерпеть не мог. Туманы ураганным порывом ветра накинулись на наемника. Тот пошатнулся и вывалился со стула. Грязно выругался.

— Нам — ничего. — Трауш сложил руки на груди. — Я сам разберусь.

— Да перестань. — Дарго встал, но, поняв намек, пересел на стул у длинного стола, за которым обычно располагались хранители, освободив правителю законное место. — Сольд очень важна мне, потому я помогу, с твоим разрешением или без него. Здешних колдунов ты уже поставил на уши?

— Да, — коротко ответил Трауш.

— Ясно. А людских? Или, ну не знаю, ави? Рынди? С кем из дружественных рас ты связывался?

— Ни с кем. А ты сам как думаешь, что я им напишу? — Трауш окончательно разозлился. — Что недавно мы с женой сотворили стихийную катастрофу, которая возвратила к жизни кучку мертвецов, а теперь у нас растет сын-пожиратель? Я никому не выложу своих слабостей, наемник, — пророкотал он.

Он бы связался со всеми. Направил бы сотню дипломатических делегаций с лучшими дарами. Был бы готов целовать носы чьих угодно башмаков, только бы чужеземные маги подсказали, что делать с ребенком, а главное — как уберечь Сольд. Но Трауш, будучи высоким лордом, понимал: его чувства к жене — слабость Пограничья, а правители слабостей не прощают. Они тут же расторгнут мирные договоры, объявят войну, сказав только: «Ваш сын опасен для мирового спокойствия».

И попытаются убить леди, посчитав её угрозой.

— Что говорит мать Сольд? — спокойно продолжил допытываться Дарго, закинув руки за голову.

Неожиданно для самого себя Трауш подумал, что не так уж плохо, когда есть кто-то, с кем можно поделиться положением дел. Достаточно спокойный, чтобы не паниковать, но при этом готовый помочь чем угодно, на что способен его скудный умишко.